Подземная тюрьма - читать онлайн книгу. Автор: Лев Пучков cтр.№ 66

— Да ладно, перестань, — засмущался доктор. — Зачем людям знать такие ненужные подробности?

— Ну уж нет! — воскликнул Ольшанский. — Страна должна знать своих героев! Короче, мужики, дело было так. Семен как-то придумал вот эту хрень насчет сада и рассказал Вовану. В смысле — шефу вашему. Ну и вот, как-то раз, когда Сам в очередной раз всем вставлял на предмет — почему у нас кругом коррупция, весь чиновный корпус — сплошь ворье, и отчего это в самой богатой стране мира народ нищий, а все бабло уходит словно в черную дыру — это у него регулярно бывает. Так вот, Вован возьми и ляпни насчет этой теории. Ну то есть сад, местные садовники, спец со стороны и персональный инструмент. Ага. Это он посумничать решил, показать, что не лаптем щи хлебает. Ну а Сам — тоже пошутить не дурак, возьми да скажи: ну что ж, молодец! Замечательная идея, говорит! Ты ее придумал — тебе ее и воплощать. Вован моментально сел на ж… Это как так, говорит? Да молча — отвечает Сам — разрабатывай концепцию, создавай службу, для начала сделай инструмент — например подразделение «Бункер», неплохо звучит, хе-хе, им ведь постоянно придется по бункерам шарахаться — ну и обкатывай его в режиме бета-тестирования. По ходу дела будем тебя поправлять, наблюдать, как получается, и вносить ценные идеи. Хе-хе…

— А почему наша служба самоубийственная? — осторожно уточнил я.

— Да потому. — Ольшанский вдруг разом перестал улыбаться. — Вы заметили: ваш шеф постоянно хмурый и, вообще, как будто весь из себя убитый? А он ведь не всегда был таким. До недавнего времени в футбол играл, ржал, как конь, в клубы ходил отдыхать, и вообще, радовался жизни… Все очень просто, ребята. Смех смехом, а теория Семена правильная и актуальная. Тут все так переплелось, что не просто копать — даже ткнуть своим инструментом куда-то безболезненно не получится. Обязательно будет бурная ответная реакция местных «садовников». Так что я очень не завидую вашему шефу. Семен ему, сам того не желая, по старой дружбе такую свинью подложил, что и врагу не пожелаешь.

— Ну что значит — «подложил»? — возмутился доктор. — У него своя голова, он умный, взрослый…

— Подложил, подложил! — Ольшанский погрозил доктору пальцем. — Я всегда говорил: умники — очень опасные люди. Они порой такое придумают, что хоть стой, хоть падай…

— Теперь понятно, кто во всем виноват, — резюмировал Юра, без тени усмешки глядя на доктора — и непонятно было, шутит он или нет.

— Ладно. Позубоскалили — и будя. — Ольшанский достал из салона полупрофессиональную видеокамеру: — Кто будет документировать?

Волонтеров не нашлось — тогда Ольшанский протянул камеру мне:

— Саша, я уверен, что ты умеешь пользоваться этой штукой.

— Да, приходилось. — У меня с незапамятных времен есть камера, и я частенько снимаю разнообразное непотребство — в основном в процессе туристических отпусков. — А что снимать?

— Да все подряд. Сам я, естественно, туда не полезу — там, где начинается дерьмо, юрисдикция прокурора заканчивается — так что меня интересует буквально все.

— А чья юрисдикция начинается там, где заканчивается ваша? — заинтересовался Юра.

— Дерьмопроходимцев, — невозмутимо ответил Ольшанский. — Причем — чужих, которым нельзя ни на грош верить. И вот в этом-то случае как раз очень кстати свой собственный, персональный инструмент, который придумал наш умный доктор Сема. Вот в таких случаях без него — ну буквально как без рук. В смысле без инструмента, а не без доктора Семы.

— Значит, снимать все подряд?

— Да, все подряд. Снимай и рассказывай на камеру все, что видишь, задокументируй мне все подробно. Если будет что-то необычное, интересное, непонятное — в разных ракурсах, и не поленись описать каждую деталь. Просто потом удобнее будет работать — знаете, часто бывает так, что оператор на месте что-то упустил, не обратил внимания, но снял: а потом, при просмотре всплывают совершенно неожиданные подробности, которые запросто могут лечь в основу «дела». Ну вот, собственно… Вопросы?

— Все понятно, вопросов нет. — Степа — человек действия, похоже, устал от нашей болтовни. — Давай, все на посадку, да поехали к колодцу…

* * *

Доводилось ли вам вблизи видеть людей в ХЗ (химзащите)? Если нет, сообщаю: это настолько забавное зрелище, что с непривычки можно помереть со смеху. На сборах, помнится, одевали ОЗК, так вот, все два часа были сплошные покатушки, и потом я полдня икал.

Второй раз это было на проверке, а там вроде бы совсем не до смеха: получишь «пару» — могут лишить «тринадцатой», и все равно, ржали как эскадрон гусар е… эмм… нет, лучше так: как эскадрон гусарских лошадей. Да, я в курсе, что где-то в нормальных войсках люди часами бегают в этой ХЗ, отрабатывают «вводные» и выполняют тяжелые нормативы, и это уже совсем не смешно.

Но меня это как-то не коснулось, поэтому мне было весело. А необходимость все подряд документировать и снимать на камеру только усугубляла процесс.

— Сцена номер один: «Папа хочет слоников». Слоники какие-то нестандартные: худосочные, мелкие и, вообще, явно недоношенные. Но папа хочет — значит, слоникам быть.

— «Папа» у нас Домовитый, — компетентно поправил Юра, глядя в камеру. — А слоников хочет дядя прокурор.

— Хорошо, не будем вступать в противоречие с действительностью. Сцена номер один: «Дядя хочет слоников».

Сцена номер один получилась весьма непродолжительной: Степа, Юра и инженер буквально впрыгнули в Л-1, им понадобилось меньше минуты, чтобы облачиться и надеть «трансы». Да, «трансы» [22] — это, оказывается, не психические состояния, как мне до недавнего времени думалось, а непромокаемые герметично закрывающиеся мешки — Юра и Степа их почему-то именно так и называют. В общем, троица наша мгновенно экипировалась, а мы с доктором — нет. Доктор под землю не собирался, так что мне пришлось отложить камеру и тоже натянуть на себя резину. У меня это заняло значительно больше времени, чем у коллег.

Пока я одевался, Юра поделился наблюдениями:

— «Наружка». — Он кивнул на иномарку с тонированными стеклами, стоявшую в противоположном конце двора.

— «Наружка»? — неприятно удивился я. — То есть они за нами наблюдают?

— За нами, за ними, короче, за всеми, кто в колодец полезет.

Я посмотрел на коллег: похоже, ни на кого, кроме меня, сообщение Юры не произвело никакого впечатления.

— А чья это «наружка»? С какой целью они за нами наблюдают?

— А нам не по? — Юра пожал плечами, повернулся к иномарке и неожиданно несколько раз подпрыгнул, крест-накрест взмахивая руками над головой — как это обычно делают группы поддержки на стадионах. — Хлопцы, маму вашу е, чьи вы будете? Кто вас, плятт, в бой ведет?

Мне это показалось верхом легкомыслия, но я не стал одергивать зарвавшегося коллегу: Степа — командир, на это совершенно никак не отреагировал, значит, это действительно не так уж и важно.