Искушение временем. Книга 1. Не ангел - читать онлайн книгу. Автор: Пенни Винченци cтр.№ 46

— Ну… никто, кроме тебя, — усмехнулся он. ММ вперила в него каменный взгляд. Рановато ухмыляться. — Но то, что я сделал, — торопливо продолжил Джаго, — пригласил ее к себе, солгал тебе… это непростительно. И то, что я тебя обидел, заставив страдать. Мне очень стыдно, Мэг. Очень стыдно.

Она молча смотрела на него.

— Я люблю тебя, — сказал Джаго, — хоть тебе и трудно в это поверить даже на минуту, но я тебя люблю. Я люблю тебя так, как никогда никого не любил. Конечно, не так уж много их, вообще-то, и было. Но… больше, чем… чем у некоторых. Никогда.

Джаго не произнес имени Энни, ясно ощущая, что это будет предательством по отношению к покойной жене. ММ была глубоко тронута, на глаза у нее навернулись слезы. Она изо всех сил удерживала их — не могла позволить себе этого. Только не слезы. Только не сейчас…

— И другой быть не может. Никогда, — повторил он. — Никогда после того, что было между нами, после всего, что ты дала мне.

— Должна признаться, — заговорила ММ, и голос ее смягчился, несмотря на попытки воспрепятствовать этому, — твое поведение едва ли об этом свидетельствует.

— Мэг! Ты меня не слушаешь. Я говорю о любви. Не… не о пустяках.

— Эти пустяки… оказались очень тяжелы. Для меня, — заметила она.

— Знаю, — поспешно добавил Джаго, — знаю, что так. Не нужно мне повторять. Но я хочу, чтобы все это закончилось. Для нас обоих. Хочу, чтобы мы снова были вместе. Очень хочу.

— Как я могу верить тебе? — спросила она, чувствуя, что почти против воли смягчается. — Вот в чем дело, Джаго. Верить снова?

— Придется, — просто ответил он. — Тебе ничего больше не остается. Или верить мне, или распрощаться. — (ММ молчала.) — Дело в том, — продолжил он, — и я об этом не говорил, для меня не всегда все так уж просто. Ты такая умная, и прочее, и у тебя все есть.

— У меня не все есть, Джаго, — сдержанно ответила ММ. Но теперь она позволила себе улыбнуться.

— Да нет, все. Деньги, образование, карьера. Вот что я называю «все». Пока я не поговорил с той женщиной, я не понимал, какие Литтоны важные, какой важной должна быть ты. От этого я почувствовал себя таким мелким. Ничтожным. Ну вот, а с ней… с той девушкой… я вдруг стал что-то значить. На меня полагались. Думаю, что дело было еще и в этом. И, надо сказать, в немалой степени.

ММ во все глаза смотрела на Джаго: пришел ее черед почувствовать себя мелкой и ничтожной. Она никогда не задумывалась о том, как, должно быть, трудно Джаго. В рамках их отношений, по крайней мере. Она любила, чтобы, как он это сформулировал, все во всем полагались на нее. Возможно, тут не было высокомерия, но ей все же нравилось давать, предлагать — одним словом, обладать. Никогда не брать, никогда не чувствовать себя кому-то обязанной. Она оглянулась на прошедшие годы, увидела их так, как наверняка видел он: вот она приглашает его в дом, кормит, поит вином, дарит подарки — всегда дает, — и ей вдруг стало стыдно.

ММ перевела дыхание, чтобы сказать Джаго — что сказать? Как? Но он заговорил первым:

— Дело в том, что, кроме как в постели, я никогда ничего не решаю. Я в подчинении. Но ведь это неправильно, да? Мы оба должны делить ответственность. Именно так должно быть.

ММ дала волю слезам. Они неумолимо текли по ее лицу — безмолвные, горькие слезы. И так она стояла, совершенно неподвижно, плакала и смотрела на него через холл. Наконец ММ перестала плакать и протянула Джаго руку. Он шагнул вперед и принял ее в свои ладони.

— Прости, — вновь сказал он, — прости, что я сделал тебе больно.

— Что ж, — ответила она, — возможно, я… теперь я, во всяком случае, хоть что-то понимаю. Но это не значит, будто я согласна на повторение подобного, этакого… — она опять улыбнулась, — естественного.

— Нет, — согласился он, — конечно не значит.

— Я тоже виновата. В том… ну, что ты так себя чувствуешь. Раньше я не задумывалась ни о чем. Не знаю, смогу ли справиться со всем этим, но постараюсь.

— Э, нет, — сказал Джаго, — вот этого не надо. Не хочу, чтобы ты менялась, Мэг. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Если ты мне веришь.

— Я… верю, — произнесла она, — и я тоже люблю тебя. Может быть, мы… то есть… может быть, ты побудешь еще немного?

— Да, — ответил он, — да, чудесно. Спасибо тебе.

Брансон впустил Селию в дом и сказал, что мистер Литтон наверху, пакует вещи.

— Трумэн с машиной наготове, чтобы отвезти вас на станцию, леди Селия. Нужно выехать не позднее чем через полчаса.

— Знаю, Брансон, знаю. Один Бог ведает, как я со всем этим справляюсь. Где дети?

— Девочки спят, насколько мне известно, леди Селия. Мистер Джайлз в гостях у приятеля.

— Да, конечно. Я и забыла. Но он успеет вернуться, чтобы попрощаться?

— Думаю, да, леди Селия.

Селия побежала наверх в их с Оливером комнату. Оливер недовольно взглянул на нее, на щеках его пылал сердитый румянец.

— Ты почему так поздно? Нам выезжать через…

— Через полчаса. Знаю. Я была кое-чем занята. Господи, Оливер, я буду просто счастлива наконец-то сесть на вечерний поезд. Тогда нас уже ничто и никто не остановит. Какое чудо! Не волнуйся, мой дорогой, я все успею. Уже все упаковано. Осталось уложить мою косметичку. Полагаю, по возвращении мне придется позаботиться о том, чтобы завести себе личную горничную. Уж больно много у меня хлопот, особенно когда мы заняты общественными делами. В любом случае дай мне двадцать минут покоя… а почему ты не идешь наверх, в детскую? Попрощаться с девочками?

— Я уже был там. Они все спят. Нэнни очень волновалась, как бы я их не разбудил.

— Но ведь… И ладно, возможно, так оно лучше. Послушай, просто оставь меня одну, и я соберусь гораздо быстрее. А знаешь, несмотря ни на что, я страшно волнуюсь.

— Я тоже, дорогая моя. Я тоже.

Барти пыталась приглушить кашель, уткнувшись в подушку. Она плохо понимала, где находится, иногда ей казалось, что она вновь на Лайн-стрит, в кровати с братьями, а затем ей уже казалось, что она проваливается сквозь раму кровати и падает — все вниз и вниз, под дом Литтонов, в какой-то жаркий, темный водоворот. Когда ей чудилось, что она на Лайн-стрит, она звала маму, но та не приходила, только Нэнни с сердитым видом запихивала в нее одну за другой ложку микстуры от кашля. Барти уже выпила ее так много, что ее тошнило. И тогда Нэнни пригрозила ей изрядной порцией касторки, если она потревожит леди Селию.

— Я не хочу, чтобы леди Селия разволновалась, когда она поднимется в детскую и узнает, что ты больна. Это будет очень дурно с твоей стороны. С тобой ничего серьезного, и завтра утром ты встанешь — еще не хватало, чтобы ты валялась в кровати, а я тут весь день тебе прислуживала. А теперь нужно заснуть и спать — так велел доктор.

Барти хорошо знала, что доктор велел не только это, но язык у нее распух, а горло болело так сильно, что она не могла вымолвить ни слова. Она вообще не должна издать ни звука, и Барти было невдомек, почему няньки так пеклись о том, чтобы она не потревожила тетю Селию. Один раз Барти все же попыталась встать, потому что ей нужно было в туалет, но когда она села на кровати, то почувствовала себя так плохо, что снова легла. Значит, придется намочить постель. Но сил беспокоиться об этом уже не было.