Темная мишень - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зайцев cтр.№ 57

Наконец дверь Убежища распахнулась, выпуская Хозяина. Тот вышел без «химзы» – задерживаться надолго он здесь не собирался. И сухо заговорил:

– Речей не будет. Вы знаете, что эти двое хотели предать наш образ жизни, поставить под угрозу существование Убежища. Грешник, приступай.

Поляков вскинул карабин, чувствуя, как вызванное ожиданием недовольство стремительно улетучивается в предвкушении того, что сейчас произойдет. Ему нравились такие моменты. Нравилось чувствовать, как он отнимает чужую жизнь. Это бодрило…

* * *

Темнота переливалась перед лицом багровыми пятнами.

В тяжелой полудреме он чувствовал под собой мягкую койку и не торопился открывать глаза, в нарастающей тревоге прислушиваясь к внутренним ощущениям. Что-то не так. Что-то очень не так. Он не узнавал собственного тела. Много лет назад, еще ребенком, он перенес тяжелую форму гриппа, и хорошо помнил, какую одуряющую слабость тогда испытывал во время болезни. И сейчас он будто снова вернулся в детство – тело казалось маленьким, беспомощным и бесконечно жалким. Ломота и жар растекались по хилым мышцам удушливой слабостью, суставы болезненно ныли. Когда же это он успел подхватить заразу, да так, что не помнит об этом? И сколько он уже так валяется без дела?

А еще эти воспоминания, ввергшие в смятение его ум и душу.

Такие яркие и правдоподобные…

До слуха донеслись приглушенные голоса, в которых почудилось что-то очень знакомое. Поляков невольно прислушался, отвлекаясь от горьких мыслей. Нет, так ничего не расслышать. Что-то бубнят, но что именно… Пока лишь он смог понять, что говоривших – двое. И судя по всему, они где-то в соседней комнате, а дверь плотно прикрыта, поэтому так плохо слышно.

Нужно выяснить наконец, что происходит.

Он приподнял свинцовые веки, повернул голову на влажной подушке, силясь разглядеть обстановку. Не вышло. По-прежнему темно. Черт, в комнате просто выключен свет. Да и очертания предметов, которые с трудом угадывались в темноте, казались какими-то неправильными, что ли. Сергей непослушными руками откинул провонявшую потом простыню, заставил себя сесть. Если он так похудел, что не чувствует собственного веса, то сколько уже болеет? И волосы. Сколько нужно времени, чтобы они так отросли? Волосы липли к шее, щекотали плечи. Какое-то безумие. Нужно немедленно все выяснить, понять, что случилось.

Из-под двери в другом конце комнаты сочилась полоска света.

Он встал, по-прежнему чувствуя какую-то пугающую легкость, словно тело и в самом деле было чужим. И чуть не упал при первом шаге – запнулся, словно его рост вдруг уменьшился, и привычный центр тяжести сместился вниз. Вяло отодвинул какую-то ширму, наполовину прикрывавшую койку. Кое-как добрел до двери, ступая босыми ногами по мягкому. Ковер, что ли? Прямо хоромы… В его жилище не было ковра. Дыхание с хрипом вырывалось из горла, в висках стучало так, что заглушало голоса из соседней комнаты.

Нащупал сбоку выключатель.

Свет ударил по зрачкам, заставил крепко зажмуриться.

А когда Сергей снова поднял веки, то уставился на оказавшееся прямо перед лицом отражение в большом зеркале, висевшем на стене. И долгую минуту разглядывал то, что увидел, не веря собственным глазам. С той стороны стеклянной реальности на него потрясенно смотрел худой, болезненного вида восьмилетний мальчишка. Бледное лицо усеивали бисеринки пота, длинные русые волосы взлохмачены и спутаны. Мятая пижама висит на худом тельце, как на вешалке.

– Нет, – вырвалось у Полякова, и отражение синхронно шевельнуло сухими потрескавшимися губами.

И тогда он рассмеялся. Тоненько, хрипло.

Тело и в самом деле чужое.

А ему просто снился очередной кошмар. Чтобы окончательно в этом убедиться, он медленно оглянулся, скользя взглядом по обстановке в комнате. Ширма, из-за которой только что вышел, чуть дальше – широкая двуспальная кровать, накрытая цветастым бежевым пледом, платяной шкаф, тумбочка, журнальный столик…

Спальня принадлежала Храмовому. Вот так открытие.

Майя. Фиона. Воспоминания – как две вспышки от выстрелов в упор. Они погибли здесь, в Убежище, когда он пытался увести семью. Он их не спас. Боль утраты ударила под дых, согнула пополам. Поляков скорчился на полу под зеркалом, чувствуя, что ему нечем дышать, сотрясаясь всем телом в спазмах беззвучных рыданий…

Чужие слова дошли до сознания не сразу, невольно заставив замереть, сосредоточиться.

Голоса теперь доносились четко, из-под щели внизу двери:

– …Еще раз так напьешься и полезешь ко мне с трясущимися руками, лично удавлю, понял?

– Да мля, каждый раз одно и то же, сколько объяснять-то? Трясучка от нервов, ты и сам прекрасно знаешь! Лет десять уже так колбасит, а ты все шпыняешь…

– А будешь хамить…

– Да знаю я, знаю. Ну, удави, если хочешь. У тебя тут что, лишние врачи завалялись, косяками по коридорам бродят? И вообще, поменьше болтай, у тебя щека и так отвратно заживает. Меньше движенья – лучше заживленье…

Первый голос – злой и раздраженный, принадлежал Храмовому. Ничего удивительно, ведь за дверью находился его кабинет. Обладателем второго голоса, насмешливо-спокойного, являлся врач Затворников, вечный пофигист по прозвищу Костолом. Только старому алкашу и позволялось так фамильярничать с хозяином Убежища. Еще бы, семнадцать лет лечил всего его болячки, да и квасили нередко вместе.

– Зашивать надо лучше! Весь талант пропил, мудила.

– Вот, опять! Ну сколько же можно?!

– Сколько нужно, столько и можно. Как со щекой закончишь, девку проверь.

– Слушай, ну помолчи хоть немного, а? Я и так стараюсь, не моя вина, что швы разошлись раньше времени, материал дерьмовый оказался. Так хоть сейчас не мешай все сделать, как надо. А про девку я и так помню прекрасно, не беспокойся.

– Дашь ей сдохнуть – следом отправишься. И смотри, чтобы ее память не пострадала.

– И как же я смогу тебе это гарантировать, скажи на милость? Ее нехило после взрыва стеллажами с барахлом придавило. Да еще и тело обожгло сильно, вон личико попортилось, об этом надо беспокоиться, а не о ее памяти. Я, блин, хоть и специалист по общей хирургии, но пересадками кожи никогда не занимался, да и не в наших условиях подобное проворачивать.

– А какого хрена она до сих пор не очнулась, умник?

– Ну не знаю я, не знаю! Всякое бывает. Повреждений на черепе нет, кости скелета целы. Ты вот ее пробуждения ждешь, как манны небесной, а если она не в курсе, что именно батя с «пугачами» нахимичил? Грешник-то ушлый мужик. На кой черт ему девку свою во все это посвящать?

– По крайней мере, она всю проводку в Убежище знает. Носом заставлю рыть, все проверит. Без защиты «пугачей» мы как без рук. Зверье еще своего счастья не просекло – давно округу инфразвуком травим, привыкли обходить стороной. Но это лишь вопрос времени, скоро пожалуют. Нам война с мутантами не нужна. Как начнется, ты первый взвоешь, Костолом, и за мою спину побежишь прятаться.