Компания чужаков - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Уилсон cтр.№ 53

— Давным-давно, когда они встретились, — заговорил Карл, и речь его походила на старинное предание, — мой отец был великолепным, сильным мужчиной, боевым офицером, а мать была настоящей красавицей. Ей было всего шестнадцать лет, и она верила, что обрела истинную романтическую любовь, единственную в жизни. Верила, пока жених не признался, что у него была другая. Он любил девушку, а та умерла. Всего несколько слов, но с романтикой «единственной в жизни» любви было покончено. Однако что же могла сделать бедняжка? Не могла же она взять и разлюбить того, кому отдала свое сердце. Через год, в девятьсот десятом, они поженились. Четыре года спустя отец отправился на войну, и четыре военных года мама его почти не видела. Отец несколько раз являлся в короткий отпуск, успел зачать моего старшего брата, а потом и меня, но, когда в восемнадцатом он окончательно вернулся домой с проигранной войны, это был уже другой человек. Травмированный, растерянный. Привлекательным, тем более неотразимым, его бы уже никто не назвал. Моя мать сравнивала его с покинутым домом, где окна заложены кирпичами. Ей пришлось найти другие способы любить его, и она сумела продержаться еще двадцать с лишним лет, до очередной войны.

Мой отец был человек чести, один из тех генералов, кто не пожелал согласиться с приказами, отданными перед походом на Россию, и ему пришлось выйти в отставку. Его выгнали из армии, отправили на пенсию. И тут уж матери пришлось иметь дело с человеком не просто разочарованным, но озлобленным. А дальше… Мой брат погиб под Сталинградом, и мой отец решил поставить точку. Он застрелился, потому что со смертью моего брата он потерял все. Его жена, моя мать, так и не стала для него смыслом жизни. Вслух он этого не говорил, но в прощальном письме велел мне рассыпать его пепел над могилой той, первой возлюбленной, и мама, которая любила его всегда, настояла, чтобы я выполнил его волю. Так я узнал.

Молчание. Фосс перебирает в уме историю своей семьи, переворачивает ее плугом, отыскивая более глубинный, плодоносный слой.

— Думаю, я правильно ее понял, — подытоживает он. — Ты все еще боишься меня?

— Не тебя.

— Боишься быть со мной?

— Нет.

— Но ты чем-то напугана.

— Да. Сегодня я прочла дневник Патрика Уилшира, — сдалась Анна.

— Я же говорил: все мы шпионы.

— Я не шпионила! Он ведет себя… странно, опасно. Я хотела понять, что у него в голове.

— И что же?

— Еще больше напугалась. Не стоило мне читать дневник.

— Почему?

— Он был влюблен в Джуди Лаверн, влюблен до безумия. А потом Лазард сказал ему, что видел Джуди в Лиссабоне с другими мужчинами. На смену безумной любви пришла безумная ревность, и мне кажется, он готов был убить Джуди, хотя впрямую об этом в дневнике не говорится.

— Тебе-то какое дело?

— Не могу понять свою роль во всей этой истории. С какой стати он пригласил меня к себе в дом? Уж наверное, не затем, чтобы предоставить кров очередной секретарше.

— Ты чего-то не договариваешь.

И она сдалась, рассказала о верховой прогулке в серре, о странном поступке Уилшира и последовавшем за этим поступком не менее странном разговоре. От окурка своей сигареты Фосс прикурил еще две, для себя и для Анны, вложил сигарету ей в губы.

— То есть когда ты обвинила его в том, что он ударил твою лошадь, Уилшир вроде бы и не понял, о чем речь, — подытожил он. — Думаешь, Уилшир слегка тронулся, заманил к себе в дом молодую женщину, чтобы наказать ее за вину — мнимую или действительную — той, первой возлюбленной? Не годится. Надо бы вникнуть…

Ах вот как?! Все, что она говорит, не более чем бабьи глупости?

— Каково же будет просвещенное мнение господина советника?

— Извини, — поспешно сказал он. — Я не отмахиваюсь от твоих слов, не думаю, будто ты себя накручиваешь, но мне кажется, за всем этим что-то стоит. Уилшир — непростой человек. Он не стал бы заманивать тебя в дом только ради того, чтобы утолить извращенную месть, хотя, конечно, физическая ревность — штука серьезная. Нет-нет, с твоим приездом началась какая-то игра. А когда он ударил лошадь, а ты не смолчала, бросила ему в лицо упрек, тут-то и обнаружилось слабое место… Он потерял уверенность в себе. Он… он протекает, как подбитый корабль. И оттого еще более опасен.

— А как хорошо все складывалось, — вздохнула Анна.

— Странно, что выражение sang froid изобрели не англичане, мастера хладнокровия, а столь мало склонные к этой добродетели французы.

— Будешь все принимать близко к сердцу, быстро перегоришь. Хладнокровие выручает.

— Ну, мы, немцы, только и умеем, что принимать все близко к сердцу.

— Ага! То-то до твоего сердца никак не достучаться!

Короткий смешок Фосса удивил его самого. Надо же, после страшноватого рассказа Анны оба они еще способны смеяться.

Они сидели и прислушивались к обволакивающему их молчанию. Развилка судьбы: в такие минуты жизнь бесповоротно приобретает то или иное направление. Два человека, мужчина и женщина, исчерпавшие все слова. Теперь от них требовалось какое-то движение, и лучше бы — движение встречное. После вернутся слова, но эти слова будут освещены уже иным светом, и в этом свете двое будут понимать все по-иному, не так, как посторонние зрители, которым останется лишь головами качать и удивляться.

Фосс отбросил сигарету, ее окурок упал на каменный пол, рассыпался угольками, тонкая струйка дыма завилась в лунном свете. Губы искали друг друга в темноте, встретились. Прикосновение их не было нежным. Не ласка, но отчаяние — и надежда. Отдаться ему сейчас, на каменной широкой скамье, под светом луны. А как же фонарь в трусиках? И еще кое-какие неприятные подробности вовремя припомнились Анне. Придется отложить до другого раза — другого дня или ночи, другого места.

Карл попросил Анну прийти к нему домой, ближе к вечеру, после работы. Обещал оставить дверь подъезда открытой, обещал ее ждать. Кончиками пальцев Анна ощупала его лицо, каждую резко проступавшую косточку, так слепой пытается унести с собой осязательное воспоминание.

Она медленно возвращалась к дому, адреналин постепенно рассасывался. Когда ее стопы нащупали ступени задней террасы, нос уловил запах сигары. Она сделала еще один шаг и попала в узкий туннель света от фонаря.

— Что это вы затеяли? — Голос Уилшира плавился, переходя от вопроса к угрозе.

— Слишком жарко, не могу заснуть. Прогулялась по саду, — ответила Анна. — Вам тоже не спится?

Его пятки с хлопком опустились на шлепанцы: он готовился встать. Луч фонаря, словно физически плотная масса, сгущался, спрессовывался, по мере того как Анна приближалась к Уилширу. Невольно она подняла руку, защищая глаза.

— Я недостаточно устал, — проворчал он. — Лежал в постели и все думал, думал.

К облегчению Анны он выключил фонарь и спрятал его в карман, отбросил сигару.