Греховные радости - читать онлайн книгу. Автор: Пенни Винченци cтр.№ 144

— Нет, — отрицательно покачала головой Шарлотта. — Только пробежала по нему бегом в самый первый день.

— Да, я помню. Заходите как-нибудь, когда у вас будет время. Это очень интересно. Мне все еще нравится, а я тут работаю уже шестой год. Единственная трудность для меня — это зрение. Когда я начинала работать, у меня было минус две диоптрии. А теперь я дважды в год меняю очки на более сильные.

После того дня Шарлотта несколько раз поднималась на их этаж и подолгу сидела рядом с Крисси в ее маленькой, три на три метра, империи, наблюдая, как зачарованная, за подругой, которая часами всматривалась в ставший ее судьбой экран, говоря что-то в один из трех своих телефонов и одновременно придерживая подбородком трубку второго, а на столе у нее постоянно «дежурили» наполовину опорожненная бутылка кока-колы и недоеденный бутерброд.

— Чтобы участвовать в этой игре, — говорила Крисси Шарлотте, — надо уметь действовать быстро и напористо, говорить начальственным тоном и быть агрессивной. Не знаю почему, но мне это все нетрудно. — Она улыбнулась. — Тут идет постоянная война между тобой и рынком. А наш отдел — ее передний край. Центр Вселенной именно здесь, уверяю вас.

Шарлотта оглядывалась вокруг, на весь этот бедлам — что-то кричащие голоса, непрерывно трезвонящие телефоны, на бледные лица и мелькающие в воздухе руки с закатанными рукавами, наблюдала ребячливое поведение сотрудников, их привычку не стесняться в выражениях — и сравнивала все это с нравами и атмосферой на своем этаже, где размещались инвестиционные отделы и где царили спокойствие и уравновешенность, где привычными были строгие официальные костюмы, голоса, говорящие с бостонским акцентом, швейцарские часы самых дорогих марок, где обед продолжительностью в три часа был такой же неотъемлемой частью быта, как и предшествующая ему напряженная работа утром; сравнивала и со своим собственным отделом, где амбициозные молодые люди вроде Гейба Хоффмана изо дня в день лихорадочно старались примирить потребности одних с жадностью других, выковывая в процессе этих стараний собственные репутации и судьбы; Шарлотта сравнивала все это и поражалась тому, как такая, в общем-то, простая вещь — манипулирование деньгами — может приобретать столь огромное количество самых разных форм, проявляться столь разнообразными способами.

Теперь она понимала, почему Фред направил ее работать у Гейба: здесь она каждый день получала уроки самого высокого профессионального мастерства. Она имела возможность следить за тем, как он вынюхивал возможные сделки, извлекая их буквально из воздуха, убеждал коллег и клиентов согласиться с его доводами, с его мнением, встать на его сторону, поддержать его; могла наблюдать, как он вынашивает и проталкивает сделку, сегодня призывая к осторожности, завтра начиная игру на нервах, споря с адвокатами, играя с прессой; она пораженно смотрела на него, когда он уверенно говорил о покупателях, которых в тот момент не было видно даже на горизонте; о деньгах, которые еще только предстояло где-то найти; об успешном завершении сделок, возможность которых в момент их обсуждения еще даже не просматривалась. И тем не менее казалось, что ему каждый раз все удается. Одной из самых больших его удач, что принесла банку крупного клиента, стал данный им японской фирме «Майонура», производящей электронику, совет приобрести одну из телевещательных сетей. Это был очень смелый, блистательный шаг, о котором потом много и долго говорили на Уолл-стрит. Гейба считали звездой — даже несмотря на его молодость, относительно небольшой опыт в банковской сфере и на то, что Фред с подозрением и предубеждением относился к таким феноменам, как Гейб. Какая-то часть этой «звездной пыли» осела и на Шарлотту, которую теперь считали членом команды Гейба: ею тоже восхищались, ей завидовали, часто обижались и негодовали на нее, иногда относились к ней с неприязнью, но во всяком случае она не оставалась незамеченной.

Фредди Прэгер, естественно, не входил в состав их команды.

Макс, 1984

Девушка плотно вдвинула колено между слегка расставленными ногами Макса. Она стояла позади него, крепко обвив сзади руками его шею, ее ладони сильно давили на его обнаженную грудь. Потом они потихоньку стали подвигаться вниз, все ближе и ближе к его паху. Макс напрягся; он чувствовал, как у него начинается эрекция, как она становится все сильнее и сильнее. По счастью, на нем были достаточно свободные трусы, но и они не могли скрыть эрекцию полностью. Девушка почувствовала его напряжение и захихикала, запустив руку под пояс его брюк.

— Это что это у тебя там такое? — прошептала она ему. — Что-то очень впечатляющее, лорд Максик.

— Прекрасно, Опал, великолепно. Офигительно великолепно. Так и стойте.

— С удовольствием, дорогой. С величайшим удовольствием!

— Не улыбайтесь! Вот так. Прекрасно. — Флинн Финниан, очередная звезда мира нью-йоркских фотографов, снимающих для изданий мод, защелкал своим «хассельбладом».

— Макс, не напрягайся, малыш. Она тебя не съест. О господи, я же сказал, не улыбайтесь. И не смеяться, черт возьми! Опал, прекрати смеяться! Слушайте, вы, оба! Через пять минут будете свободны, можете идти в раздевалку и трахаться там до посинения. А пока подумайте о бедном голодающем фотографе и попозируйте! Да позируйте же! Вы когда-нибудь слышали о том, что значит позировать? Если работаешь моделью, это иногда приходится делать. Вот так-то лучше. Держите позу, держите, держите! Великолепно, Опал. Боже, когда ты так смотришься, мне даже самому хочется тебя трахнуть. Вот так хорошо, Макс. Прекрасно. Теперь немножко повернись. Вот так, правильно. Посмотри на нее. Смотри на ее рот. Нет, нехорошо. Попробуем наоборот. Опал, отодвинь-ка одну руку назад, ему за спину. Правильно, засунь-ка ее ему в штаны. Вот так, великолепно. Фантастика!

Хорошо. Чудненько. Макс, ну-ка соберись. Представь, что ты пропустил рюмашку и теперь ловишь кайф. Ну вот. Прекрасно. Великолепно. Фантастично. О'кей, сняли. Перерыв. Встречаемся через полчаса.

Макс вошел в раздевалку, думая лишь о том, чтобы поскорее закурить. Его трясло. Он как раз зажигал сигарету, когда в дверном проеме позади него появилась Опал. Она улыбнулась ему в зеркало, подошла к нему ленивой походкой и снова запустила руку ему в брюки; он почувствовал, как ее рука, слегка царапая его длинными ногтями, скользнула по ягодицам, немного задержавшись на них, и медленно двинулась дальше, по направлению к его мошонке. Он внимательно посмотрел на нее: Опал была негритянкой африканского происхождения, шести футов роста, неописуемой красоты, с коротко подстриженными волосами и длиннющей, не меньше девяти дюймов, шеей. На ней не было ничего, кроме очень маленьких красных шорт и стоячего воротничка, сплетенного из четырех ниток жемчуга. Высокие красные сапоги — единственное дополнение к этой одежде, которое было на ней во время съемок, — она уже сбросила. Веселая, вульгарная, бисексуальная, она была на год старше Макса. Агентство, от которого она работала, рекламировало ее как принцессу из какого-то затерянного африканского королевства, на самом же деле она была обитательницей Бронкса [31] уже в третьем поколении.