Всем бедам вопреки - читать онлайн книгу. Автор: Майя Бэнкс cтр.№ 39

Мэйрин улыбнулась и пошла попрощаться с Кэленом, пока Юэн ждал возле лошадей. Рионна с улыбкой наблюдала, как тает Кэлен при виде крошечной дочери Юэна.

Было нечто поразительное в том, что дитя способно довести воина до такого состояния. Рионна едва не засмеялась, когда Кэлен забормотал какую-то ласковую чепуху. Закончил он речь обещанием оторвать головы всем ее будущим поклонникам.

Рионна и Мэйрин дружно фыркнули. Хорошо хоть, он не упомянул другую часть мужской анатомии!

Юэн и его люди вскочили на коней, и Кэлен поднял Мэйрин и Изабель на жеребца Юэна. Брат обнял жену за талию и отдал приказ ехать.

Они проскакали по подъемному мостику и растаяли в безлунной ночи.

Кэлен вернулся к жене.

— Уже поздно. Пора спать.

Рионна кивнула и, позволив взять себя под руку, пошла к дому. Он остановился у подножия лестницы, чтобы обсудить с Гэнноном дела на завтра. А Рионна продолжала взбираться наверх. Сегодня вечером у нее были свои планы на мужа. Дерзкие планы, которые не должны приходить в голову ни одной леди, и это восхищало ее все больше.

Оказавшись в спальне, она быстро подложила дров в огонь и поправила меха на кровати. Вскоре она услышала на лестнице тяжелые шаги мужа.

Она повернулась, пряча улыбку, так что вошедший Кэлен увидел ее спину.

— Рионна, нам надо поговорить, — строго начал он.

— Хмм… ты не поможешь мне снять платье?

Она повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть его хмурое лицо. Но он все же подошел к кровати и стал развязывать тесемки ее платья.

— Так о чем ты хотел поговорить, муженек?

Кэлен откашлялся:

— Существуют вещи, которые не следует делать в присутствии посторонних.

Она спустила с плеч рукава, повернулась, придерживая лиф над сосками, и с невинным видом позволила материи соскользнуть, обнажив вершинку груди.

— Какие именно?

Но он уже смотрел вниз и, очевидно, потерял нить мысли. Прошло несколько секунд, прежде чем он продолжил:

— Проявления нежных чувств следует ограничить нашей спальней.

Она снова отвернулась, позволила платью упасть, и потянулась к ночной строчке. Тряхнула головой, так что волосы упали на спину, и выгнулась, прежде чем отбросить сорочку, очевидно, передумав ее надевать.

— Подобные выходки неприличны в присутствии мужчин, — сдавленным голосом продолжал Кэлен.

Рионна подступила к нему и распутала завязки штанов.

— Да, муженек. Ты, конечно, прав. Никаких проявлений нежных чувств в присутствии посторонних. Это неприлично.

С этими словами она сунула руку внутрь и сжала тяжелый мешочек.

— Это не просто… что ты задумала, жена?

Она долго ласкала его, прежде чем отнять руку.

— Раздеваю тебя. Это мой долг, не так ли?

— Да… иногда. Но сейчас нам важно поговорить.

— О, совершенно верно, я согласна. Продолжай, пожалуйста. О чем ты… ах да. Это не просто… что именно?

Он нахмурился и покачал головой, когда она погладила его по груди и стала стягивать тунику.

— Это не просто неприлично. Это вопрос уважения. Уважения воинов ко мне. Я не могу требовать этого уважения, если жена опрокидывает меня на снег.

Он ухитрился снова свести брови, но она дернула его за штаны и алчно вцепилась в нетерпеливую плоть.

— А мне позволено опрокидывать тебя на землю в уединении нашей спальни?

— Что? — удивился он.

Она подставила ему подножку и толкнула. Он упал на кровать. Она оседлала его и окинула торжествующим взглядом.

— Так о чем ты, муж? Я, как всегда, покорна и жду твоих приказаний.

Он заложил руки за голову.

— Я ничего не говорил. Вообще ничего. Продолжай, жена.

Она довольно улыбнулась:

— Я так и думала.

Поцеловав его, она схватила восставшую плоть и подвела к своему отверстию.

Глубоко погрузившись в ее гостеприимное тело, он задохнулся и пробормотал ей в губы:

— Разрешаю тебе опрокидывать меня повсюду, и так часто, как тебе хочется.

Рионна с несчастным видом обозревала двор, пока Кэлен наставлял отряд воинов. Последним не нравилось, как резко отчитывал их Кэлен. Многие вызывающе смотрели на нового лэрда. Другие бросали на него угрюмые взгляды и отворачивались.

Саймон и Хью делали все, чтобы оправдать нового лэрда, но даже им это не удавалось.

Конечно, трудно слышать, что их считают слабыми и неумелыми. И еще труднее — что они мало трудятся и сражаются, как женщины.

Последняя фраза разгневала Рионну, учитывая, что она дралась лучше большинства мужчин. И незачем оскорблять женщин, когда говоришь о мужских недостатках!

Вот уже неделю после отъезда Юэна Кэлен тренировал воинов с рассвета до заката. Воины не стеснялись выражать свое недовольство и с каждым днем все сильнее бунтовали. Рионна беспокоилась, что если так будет дальше, Кэлена ждет настоящий мятеж.

Она вздрогнула и отвернулась от окна. Не хотела, чтобы Кэлен заметил, что она подсматривает. Он считал, что знает, как управлять людьми, и не терпел никакого вмешательства.

Но ей хотелось поговорить с воинами. Успокоить и ободрить. Напомнить, во имя чего они борются. И Кэлен, возможно, знал, что ее одолевает искушение, потому что предупредил, что не позволит ей встать между ним и воинами.

Она вернулась в большой зал и встала у огня, подавив зевок. Рионна едва держалась на ногах, хотя не слишком перетрудилась сегодня.

Но последнее время она чувствовала себя неважно и даже боялась, что заболела, но, кроме усталости, ее ничего не одолевало. Правда, муж часто прерывал ее сон своими ненасытными требованиями, в ответ на которые она предъявляла свои.

Каждое утро перед рассветом она просыпалась от того, что он уже был глубоко в ней, овладевая с безжалостной решимостью. И всегда, властно взяв ее, оставлял досыпать с нежным поцелуем, а сам уходил.

Они начинали ночь с любви и заканчивали любовью.

Рионна снова зевнула и решила отправиться в постель немного пораньше, чтобы подготовиться к очередной любовной схватке. Непонятно, как Кэлен выдерживал ежедневные тренировки, притом что почти не спал.

Она погрела руки у огня и сама не заметила, как отяжелели веки. Из нее словно вытекла вся энергия.

Она стряхнула дремотный туман, когда в зал вошел Гэннон.

— Миледи, Кэлен готов дать вам урок и предупреждает, что, если хотите потренироваться, нужно поспешить. У него всего лишь час, пока воины отдыхают.