Школа для негодяев - читать онлайн книгу. Автор: Дэнни Кинг cтр.№ 22

Разумеется, потом он получал сполна и постоянно ходил то с фингалом, то с разбитой губой или шишкой на лбу, но такому здоровенному детине все было нипочем. Кроме того, все знали: тронешь Бочку, на следующем кроссе он тебе непременно отомстит. Раза четыре он хватал меня за шиворот и помешал прийти к финишу первым в тот единственный раз, когда я действительно мог победить.

Наверное, это продолжалось бы еще долго, если бы Трамвай не подал пример, которому позже последовали другие. Как-то перед началом кросса Трамвай сунул Бочке шоколадку в обмен на обещание его не трогать. Бочка охотно согласился, а за вторую обещанную шоколадку придержал самого серьезного соперника Трамвая и преподнес тому на блюдечке победу, освобождение от подтягиваний и обжигающе горячий душ.

После кросса Конопля схватил Бочку за горло и, тыча пальцами ему в глаза, заревел:

— Слышь, ты, прекращай! Попробуй только помешать мне еще раз, мать твою, и я тебя в капусту порублю!

Тяжелая оплеуха заставила Коноплю распластаться на полу. Подняв глаза, он увидел, что над ним, уперев руки в боки, возвышается Фодерингштайн.

— Все, что происходит во время кросса, остается в рамках кросса. Не любишь, когда тебя подставляют? Так не хлопай ушами, черт побери! Слышал, что я сказал, солнышко? Или мне придется прописать тебе ледяной душ на месяц вперед, чтобы ты как следует промыл уши?

От такого мы все выпали в осадок. Фодерингштайн никогда не вмешивался в наши конфликты и прежде с совершеннейшим равнодушием взирал на все пинки, тумаки и затрещины, которыми Бочку награждали те, кому он нагадил в очередном забеге. А теперь он вдруг предупреждал Коноплю (а в его лице и прочих), что ублюдка Бочку лупить нельзя. Бессмыслица, да? Тогда я ничего не понимал. Зато сейчас понимаю.

Большинство (и даже те, кого он больше всех достал за последние недели) склонилось к тому, что Бочку не стоит трогать, поскольку от него все равно никуда не деться. Дни, когда Бочка подставил не тебя, а другого, считались удачными, но когда жертвой его издевательств становился ты сам, ощущения были не очень. Так или иначе, все уже привыкли. Кроме того, своей тактикой Бочка скрашивал однообразную процедуру наматывания кругов, внося в кросс элемент опасности, а кто же из подростков не любит опасности? Разве что какой-нибудь ботан с библиотечным абонементом. Вдобавок подлянки подстраивал не только Бочка, мы все занимались тем же, просто он преуспел заметнее остальных.

«Запомните: в жизни все друг друга подставляют».

На следующий день Бочка объявил, что он готов выслушать деловые предложения. За банку пива и право первым пролистать свежий номер «Эскорта» он взялся «разобрать рельсы» перед нашим Трамваем. Спро́сите, кто «заказал» Трамвая? Поверите ли, не кто иной как Конопля!

Тот же самый Конопля посулил мне две сигареты за то, чтобы я притормозил Шпалу, и в придачу отслюнил денег Неандертальцу в обмен на обещание не пускать вперед Котлету. Конечно же, в тот день он пришел первым, обставив ближайшего соперника едва не на милю.

— Видали? — довольно ухмыльнулся Конопля и отправился в душ на час раньше остальных. Этот скот нарочно не закрыл после себя кран, так что горячей воды не досталось больше никому. После того как Коноплю коллективно отметелили всей школой, желающих повторить эту шутку больше не нашлось.

На следующий день Бочка разбогател на две банки пива и почти двадцать сигарет. На него свалилось столько заказов, что частью из них пришлось поделиться, так что еще до начала кросса все знали, что сегодня победит Неандерталец. Как вам такое понравится?

Курево, шоколад, пиво, деньги, порнографические картинки и травка — все эти сокровища каждый вечер переходили из рук в руки за столом в гостиной. Через несколько недель мы возвели процедуру переговоров и оплаты в ранг искусства. И Фодерингштайн, и Шарпей, и Грегсон прекрасно обо всем знали, но никогда не вмешивались. Казалось, их все устраивает, до тех пор, пока мы разбираемся между собой и не выносим сор из избы.

Естественно, объявились уроды, которые пытались бегать кросс по-честному; впрочем, таких нашлось совсем мало, и, прежде чем они успели как-то повлиять на ход общего бизнеса, их как следует проучили и поставили на место. С подтягиваниями дело обстояло иначе. От этого вида упражнений освобождался только тот, кто первым пробежит положенных шесть кругов, но неделя шла за неделей, и подтягиваться становилось все легче. Через пару месяцев даже Бочка мог подтянуться двадцать раз и лишь затем вытереть потные ладони об свою рыхлую задницу.

Оказалось, что заниматься спортом очень даже весело. Я по-прежнему не любил нагрузки, зато мне нравились наши «околоспортивные» дела, а иногда я даже ловил себя на том, что просматриваю последние страницы газет. Интерес в нас вспыхнул нешуточный.

Совсем скоро все наши физкультурные махинации обрели красивое логическое завершение. Девятнадцатого октября в школе Гафин для трудновоспитуемых подростков случилось большое событие, которое наверняка вошло в историю как самый липовый футбольный матч всех времен и народов.

— Эй, Бампер, когда там я должен забить?

— Не забить, солнышко, а устроить автогол. Автогол, не забудь! — втолковывал я Четырехглазому. — Если только подкатишь мяч к чужой штрафной, Шпала тебе ноги перебьет!

— Э-э… Ну да, точно, — кивнул он, пальцем поправляя очки на переносице. — Я просто не могу вспомнить, когда должен это сделать.

— Где, на хрен, твоя шпора? Там все прописано по минутам.

— А-а, — взвыл Четырехглазый, получив от меня два коротких тычка, совсем не сильных, — я же не умею читать!

— Да ты и учиться не хочешь, — ответил я и шлепнул его по затылку своим экземпляром сценария. — Короче, слушай сюда. Если к концу месяца не начнешь разбирать буковки, я тебя в порошок сотру. Мы до смерти заколебались стоять под дверью сортира и читать тебе непристойности из порнушных журналов, пока ты там дрочишь. Короче, мне по хрену, какой букварь ты выберешь — комиксы или коробку от кукурузных хлопьев, — главное, чтоб ты у меня научился!

— Хорошо, Бампер, — пообещал Очкарито, и я знал, что он не врет. Интеллектом этот малый не блистал, но был не настолько глуп, чтобы испортить отношения со мной.

— Трамвай, тебе нужно потренировать старину Четырехглазого, чтобы он не пропустил момент, когда ты пасанешь назад и мяч пролетит у него между ног. Имей в виду, знак нужно подавать незаметно, а не «Эй, давай!» на все поле, как вчера. Понял меня, дубина стоеросовая?

— Нет проблем, — отозвался Трамвай.

— Отлично, поехали дальше.

Таким образом у нас шла подготовка к игре. Кубок разыгрывался между четырьмя командами по пять человек в каждой, так что в состязании участвовала вся школа. Матч планировалось провести на уличном стадионе перед случайными прохожими, а также перед родителями, которые согласятся притащить свой зад в Гафин. Идея принадлежала Грегсону. В последнее время на него обрушился шквал звонков от наших взволнованных предков, и он счел, что пора устроить родительский день.