Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер - читать онлайн книгу. Автор: Борис Подопригора, Андрей Константинов cтр.№ 100

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер | Автор книги - Борис Подопригора , Андрей Константинов

Cтраница 100
читать онлайн книги бесплатно

— О’кей, о’кей! — затараторила блондинка, доставая из своего элегантного портфельчика заранее приготовленную пачку бумаги. — Прямо сейчас.

Госпожа Бэрн суетливо обратилась к своим американским коллегам по «правозащитному движению»:

— Will you give’em these sheets. [114]

Американцы преувеличенно вежливо начали раздавать листы, шариковые ручки с надписью «Freedom House» и дощечки, на которые нужно было положить бумагу.

Между тем блондинка, словно школьная учительница, даже слегка постучала пальчиком по парте:

— Так, мальчики! Спокойность! Все помнят хорошо свои актуали в России?

Борис даже глаза прикрыл, чтобы скрыть усмешку: ну вот, всё и встало на свои места! «Ах ты моя „актуалочка“ правозащитная!» Слово «actuals», означающее «отправные данные и реквизиты», было достаточно специфическим и весьма характерным. Характерным, в частности, для американского разведцентра в немецком Гармишпартенкирхене… Про этот разведцентр когда-то очень давно, в позапрошлой жизни, рассказывал дотошный майор Беренда — он, судя по всему, там даже бывал…

«Так, милая моя „актуалочка“. Откуда ты сюда припёрлась — понятно… Нормальных правозащитников на пушечный выстрел не подпустили бы… А вот зачем ты здесь? Что тебе на самом деле надо? Что? И какую выгоду можно попытаться получить от твоего визита?.. Неужели ехать в Америку агитировать будешь?»

Погруженный в свои напряжённые размышления Борис едва не оговорился, чуть было не назвав блондинку «миссис Бэрн». Хорошо, что вовремя язык прикусил: ведь простой шоферюга, да ещё после стольких месяцев плена вряд ли бы вспомнил слово «миссис»… Это в том случае, если он это слово вообще когда-то знал…

«Хотя нет, знать-то мог… Конан-Дойля читать мог, Марка Твена… Шерлока Холмса по телевизору мог видеть… Миссис Хадсон и всё такое… Но рисковать всё же не будем, от греха подальше…»

Глинский кашлянул:

— Людмила… А как мы узнаем, что наши письма дошли?

— Вас будут информировать, — она сделала ударение на последнем слоге. — Вы пишите сейчас.

Неугомонного «Коленьку» такой неопределенный ответ явно не удовлетворил:

— Ну… Тогда пусть все наши напишут, а не только те, кто здесь…

Госпожа Бэрн, не зная, что ответить, оглянулась на советников. Абу-Саид сначала перевёл вопрос своему коллеге, а потом и Каратулле, который сразу же замахал руками, едва только уловил смысл:

— Нет-нет!! Остальные — в госпитале. Врачи не разрешают. Карантин по малярии. Когда поправятся, им тоже позволят написать. Сейчас можно писать только тем, кто в палатке.

Американка отреагировала на этот бред разведением рук: мол, ничего не поделаешь, лечение — дело необходимое, раз врачи так решили, то… Борис спорить, естественно, не стал, поймав злобный взгляд «главврача» с американским значком. Чувствовалось, что Каратулла сдерживается из последних сил, что так и тянет его прервать эту встречу по любой причине, под любым предлогом… Например, из-за каких-нибудь «исламских чтений», на которые срочно нужно отправить «семинаристов», заскучавших по слову божьему. Но пока пакистанский майор всё же сдерживался…

С грехом пополам пленные начали писать письма. Как это делается, многие уже забыли, поэтому выводили какие-то каракули, спотыкались после каждой буквы и подглядывали в листки друг друга. А ещё постоянно подглядывали под парту на ноги блондинки. У неё юбка чуть подзадралась, открывая ноги в чёрных чулках с ажурной широкой резинкой. А за этой резинкой воображалось такое! Особенно когда госпожа Бэрн забрасывала ногу на ногу или стеснительно поджимала их под себя…

Что же тут удивительного? В крепости-то сидели ребята, в большинстве своём не знавшие, что такое нормальный взрослый секс.

Вот они и пускали слюни. А некоторые даже на «духовской» манер не могли удержаться, чтоб слегка мотню не потеребить…

Госпожа Бэрн делала вид, что ничего «такого» не замечает. Она величественно встала и, словно Снежная Королева, начала прохаживаться за спинами пленных, заглядывая сверху в их листочки.

Перехватив взгляды узников на её задницу, Борис понял, что, если ребятам вот прямо сейчас под руководством этой «актуалки» предложат культпоход в бордель для приобщения к ценностям «свободного мира», они согласятся в буквальном смысле на всё. И бумаги любые подпишут, и от матери родной отрекутся…

Глухо матерно выругавшись вслух, Глинский начал бойко выводить печатными буквами на своем листочке, шевеля губами, будто советуясь с самим собой, — он ещё подумал, по-русски или по-украински писать, но коль скоро в лагере он в основном говорил по-русски, решил «национальность» не менять:

«Настенька раднуличка моя. У меня всё хорошо. Дело близица к концу. Я вить молчу а ты знаешь как тебя люблю. Уже и не знаю што вам такое прописать штоб вы не безпакоились. Надеюсь дети здоровы. Как Мишка? Ты знай я ему уже давно перидал денги. Скажи дяди Вити штоб забрал у нево. Как хазяйство? Корова то ателилась? Давно бы должна…»

Нет, Глинский не был столь наивен, чтобы надеяться на доставку письма по указанному адресу. Иносказательное послание он писал — потому что так учили, в расчёте на какой-то случай. Смешно же всерьёз рассчитывать на то, что в этой «правозащитной» шайке окажется кто-то «свой». Или на то, что эта «актуальная» прошмандовка будет цитировать в эмигрантской печати отрывки из писем советских бедолаг, томящихся в плену в Пакистане… Но Бориса учили использовать любой шанс, даже самый мизерный, потому что в разведке никто никогда не знает наперёд, что именно «выстрелит».

Госпожа Бэрн зависла над «Коленькой», внимательно прочитала его каракули. Видимо, что-то ей не понравилось, потому что она тут же стала подсказывать остальным, что писать:

— Писать про хорошее здоровье. Про успехи в ваших уроках…

«…Ах ты сучка… „про хорошее здоровье“ Тебя б сюда, тварь… Через день ни сидеть, ни лежать бы не могла… Для чего ж тебе вся эта комедия? Ведь для чего-то ты же потащилась сюда… Ну потащилась, потому что велели, это ясно… Невелика шишка, чтоб самой выбирать, куда ехать… А вот те, кто велел, у них-то какой резон? Американкой соблазнять? А раньше чего чухались? Ждали, пока мы тут все психованными наркоманами станем? Думай, „Коленька“, думай!»

Наконец, все что-то написали. Людмила собрала листки, просмотрела их вскользь, а потом, вроде как неожиданно для американцев и Каратуллы, заговорщицки обратилась к пленникам:

— Может, хотите что-нибудь сказать голова к голове? Без… как это?.. мидиэйторс… как это по-русски?.. ммм… без срединников?.. без иностранных людей?..

— Без посторонних, — подсказал Глинский.

— Да, — обрадовалась блондинка, — без посторонних.

Несмотря на то что никто из шурави никак на это предложение не отреагировал, «посторонние», словно по команде, поднялись и вышли из палатки, прихватив с собой за компанию Каратуллу, плохо понимавшего, что происходит.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию