Будь крутым - читать онлайн книгу. Автор: Элмор Леонард cтр.№ 59

– Я думал так и сделать, но потом передумал.

– Нет, ты захотел сначала отправить ее в турне, чтобы она попривыкла к восторженным толпам и поклонникам – она ведь очень привлекательная девушка, – ощутила вкус успеха и каково это – властвовать над толпой, чтобы она уже почувствовала себя звездой. И только потом услышала диск.

– Правильно, Элейн, – сказал Чили. – Очень хорошо, что ты это понимаешь. В «Форуме» она объявила новое название группы – «Линда Мун». Пощекотала свое самолюбие.

– Итак, она услышит песню на гастролях, – сказала Элейн. – Не в студии звукозаписи, когда вы с ней один на один и ты смотришь на нее с таким серьезным, хмурым видом…

– Да-да, ты совершенно права!. – Чили положил сигару в пепельницу и поднял обе руки в знак того, что они теперь свободны. – И знаешь, как это будет? При участии радиостанции Сан-Диего. Ник Кар обрабатывает тамошнего директора.

Группа в тот вечер выступает в городе, в клубе, который называется «Пузом кверху». Линду приглашают на студию поговорить с диск-жокеем о предстоящем выступлении. Он спрашивает, слышала ли она уже диск. Нет, отвечает она, еще не слышала. Тот говорит, что диск только-только получен и он даст ей прослушать. И дает ей прослушать.

– И ты там тоже будешь участвовать, – сказала Элейн.

– Придется.

– Иначе ты не узнаешь ее реакции. Реакции в присутствии диск-жокея, который поздравит ее и начнет расписывать, как ему нравится диск. Если, конечно, парень этот не хам и не полный олух. Таким образом, ты ставишь ее перед фактом, и она реагирует – так или иначе.

Чили теперь опять ухватил зубами сигару.

– Сцена что надо, верно? Может стать ключевой в картине.

– Или в жизни этой девушки, – сказала Элейн.

– Так про это и картина – про жизнь этой девушки и ее карьеру. Состоится она? Тут может все и решиться.

– А если тебе не понравится то, что произойдет?

– Тогда мы вернемся к старому испытанному приему – пусть выкручивается Плут, тот самый сценарист, что работал над «Поймать Лео».

Элейн потушила сигарету и сказала:

– Почему бы тебе не поберечь сигару, а я бы угостила тебя мятной конфеткой?

– Чтобы потом ты вновь закурила?

– Сказать по правде, – заметила Элейн, – я курю больше с тех пор, как бросила. Но не думаю, что мне это вредит.

Во вторник вечером Раджи сказал Элиоту:

– Разве тебе не полагается тоже следить за ним, как слежу я? Что ты хочешь – дать ему ускользнуть, чтобы потом не знать, где его искать? Давай по очереди: один день – ты, другой – я. Начнем с тебя.

В среду Элиот позвонил Раджи из машины.

– Господи, я совершенно без сил. Всю ночь колесил по округе, а он был у Элейн, этой бабы со студии.

– А чего было колесить? Сидел бы в машине и следил за домом.

– Да вы что, спятили? Это в Беверли-Хиллс, где по ночам и машин-то на улице нет? Сядешь в машине, так тут же к тебе подойдут с вопросом, что это ты здесь делаешь.

– И ты решил колесить.

– Да. С перерывами, чтобы глотнуть кофе и каждый час наведаться к ее дому – проверить, там ли еще его машина. В десять утра, ну, может быть, чуть позже, когда я ехал вверх по Маунтин-драйв, он проехал мне навстречу. Близко так проехал. Я проводил его до «Времен года», что на Доуени. Видел, что обслуге он там известен – как же, Чили Палмер, – засуетились, словно дико рады его видеть. Бросились ставить его машину, а он прошел в отель. Тогда я принялся узнавать номер. Позвонил и попросил позвать мистера Палмера. Он ответил, и я повесил трубку. Значит, он в отеле.

– И в каком номере?

– Я снова позвонил. Спросил: «Это пять-три-ноль-восемь?» Он сказал: «Нет», и я опять повесил трубку.

– Так ты узнал номер или не узнал?

– Я же говорю: он мне его не сказал.

– Ну существуют же способы узнать…

– Какие, например?

– А что сделал ты?

– Припарковался напротив, через улицу. Машина его все не выезжала. В час дня я позвонил ему. Телефонистка сказала, что он просил не беспокоить, хотите – оставьте сообщение. Ну, думаю, спать лег. Провел ночь с Элейн, вернулся к себе в номер и отсыпается.

– Знаешь, что бы ты мог сделать? – сказал Раджи. – Подняться и поискать дверь с табличкой «Не беспокоить»!

– Это что же, все двенадцать этажей обрыскать? И чтобы горничные меня засекли? А потом, подумайте только, на скольких дверях там вывешена такая табличка! Теперь слушайте. В три часа он выходит и едет в Силвер-Лейк, где у них фирма помещается. Сейчас он там.

– А ты где?

– В гостях у друга в Вест-Голливуд.

– Так кто же пасет Чили Палмера?

– Я думал, вы.

– А откуда я машину возьму?

– Вы придумали план, – сказал Элиот, – только не подумали о том, как его осуществить.

В среду вечером на дежурстве был Раджи. Вслед за Чили он проехал от самого Силвер-Лейк по Сансет и Маунтин-драйв, а потом через Лома-Виста до самого дома этой бабы со студии. Потом он вернулся к себе домой, где его ждала мисс Сайгон, которую по средам отпускали из этого ее привокзального стриптиз-бара. Наутро в девять часов он позвонил Чили Палмеру в отель. Ему пришлось дозваниваться, прежде чем тот взял трубку, и было уже почти пол-одиннадцатого. Раджи сказал:

– С вами говорят из цветочного магазина в Беверли-Хиллс. Нам надлежит доставить вам букет, но заказчик запамятовал ваш номер. Уточните его, пожалуйста, восемь… а как дальше?

Абонент попросил оставить цветы у портье и повесил трубку. Этим же днем он отправил мисс Сайгон в Силвер-Лейк посмотреть, стоит ли перед студией «БНБ продакшн» старенький «мерседес» Чили. Она позвонила ему сказать, что потеряла «мерседес».

На поверку слежка оказалась не такой простой штукой, как кажется.

В четверг вечером было дежурство Элиота. Он проводил преследуемого до дома Элейн, после чего развернулся и отправился в Вест-Голливуд к другу – тому самому, с которым делил камеру в исправительном заведении «Кулани». Звали этого друга Энди, и он любил разыгрывать роль эдакого рубахи-парня из чернушных фильмов сороковых годов. Увидев входящего Элиота, Энди мог сказать: «Привет, олух царя небесного!» А мог сказать так: «Здравствуй, незнакомец! Каким ветром занесло в наш городок?» А мог встретить его словами: «Привет, морячок! Надолго к нам причалил?» Иной раз Энди брал себе роль маленькой сиротки Энн, потому что волосы у него были пышные, рыжие, и Элиоту тогда приходилось надевать на голову тюрбан, который соорудил для него Энди, и превращаться в Панджата, дружка ее богача-отца, развлекающего Энни и всячески балующего ее. Элиоту больше нравилось, когда не надо было никого изображать и они с Энди были такими, какие они есть. Энди ставил танцы для видео, занимался подтанцовкой. Он предпочитал классическую хореографию и натаскивал Элиота, репетируя с ним движение для его кинопробы. Он вставал в позу, Элиот занимал свое место у него за спиной. Энди начинал считать: «Пять, шесть, семь, восемь», и Элиот принимался повторять за ним все то, что он делал. Играть было давней мечтой Элиота, к которой он возвращался вновь и вновь, не смея признаться в ней Раджи, мечтой, зародившейся, когда он был еще администратором и организовывал шоу. Что ж, теперь мечта станет явью, если же не станет, кому-то будет грозить смерть.