Крестная дочь - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Троицкий cтр.№ 3

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Крестная дочь | Автор книги - Андрей Троицкий

Cтраница 3
читать онлайн книги бесплатно

– Паша, мне надо на аэродром, я встречаюсь с инструктором, – сказала Лена. – Этот мужик приедет издалека, обещал мне передать кое-какую литературу, эти книжки невозможно достать. Уже забили стрелку. Не хочется его подводить.

– Договорись о встрече в Москве. Какого черта тебе на аэродром пилить?

– Инструктор живет в дальнем Подмосковье. Где-то под Зарайском. Встречаемся на полдороге. Это мне нужно, не ему.

– Тогда перенеси встречу.

– Не могу. У меня экзамен по теории. Кроме того, со смертью Волгиной… Короче, есть проблемы. Я не хотела никому говорить, потому что слухи расползутся по редакции как тараканы. Обрастут самыми нелепыми домыслами. А доброжелателей у меня и без того хватает. Я помогала своему знакомому поэту, точнее редактору, который работает в одном большом издательстве, составлять антологию современных поэтов. Саше Кудрявцеву, слышал о таком? Это так, для души. Мужик почему-то думал, что Волгина давно умерла. А я принесла ему несколько стихотворений, еще не напечатанных. Издательству хорошо, а старуха будет счастлива, когда увидит в книге свои стихи.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Я последний человек, который видел Волгину живой. И один из первых, кто увидел ее мертвой. За день до смерти я забрала у нее машинописные странички со стихами и в тот же день передала их Кудрявцеву. Он сказал, что надо бы еще несколько стихотворений, чтобы выбрать лучшее. Сам хотел к старухе ехать, но я ответила, что привезу. И оказалась в ее квартире через полчаса, как ее вытащили из петли. Там были соседи по лестничной клетке и я. Менты еще не успели приехать. Теперь я прохожу свидетелем. В прокуратуре почему-то заинтересовались смертью старухи. Возбуждено уголовное дело, не знаю, почему. И я в этом деле один из фигурантов.

– Никто не мешает фигуранту дела писать о покойном литераторе. Законов таких еще не придумали. И это очень хорошо, что ты все видела своими глазами. Это просто находка для газеты. Кстати, для журналиста у тебя слишком много побочных увлечений: старухи литераторши, любительская авиация. Это отвлекает тебя от работы. Ладно, это я так, к слову. Теперь иди и действуй в заданном направлении.

– Паша, избавь меня от этого…

Шеф-редактор прижал ладони к груди, изобразил на лице плаксивую гримасу.

– Лена, пожалей меня. В воскресенье мы выпустим самый дерьмовый номер за всю историю газеты. Может, ты единственный грамотный человек на всю редакцию. Сделай доброе дело.

– У меня повестка на Петровку. Я должна явиться к некоему майору Девяткину ровно в семнадцать. Неприятная личность, один раз я с ним уже виделась. Проторчала в коридоре два часа, а потом был допрос, растянувшийся аж на десять минут. И вот снова…

Панова выложила на стол мятую бумажку. Это была последняя надежда улизнуть с работы.

– Я позвоню одному из замов ГУВД, допрос перенесут, – Ларионов пробежал глазами строчки. – Или отменят. Все, иди.


Доброе дело отняло слишком много времени. Корреспонденция о поэтессе, наложившей на себя руки, была готова, когда за окном уже смеркалось. Шеф-редактор, прочитав материал и не найдя в нем жутких подробностей смерти поэтессы, обглоданных конечностей и трупных пятен, только вздохнул и сказал, что натурализма мало, зато охов, вздохов и женских соплей – через край. Попросил дописать еще пятьдесят строк и, поставив корреспонденцию на загонную полосу, отпустил Панову, заявив напоследок.

– Я разговаривал с заместителем начальника ГУВД, – и вернул повестку. – Встреча со следователем Девяткиным отложена. Но ненадолго. Он ждет тебя завтра к девяти утра. Этот мужик не любит по выходным нежиться в кроватке. Странная привычка. Не опаздывай. И паспорт не забудь. Я так понял, что менты настроены серьезно.

– Спасибо, обрадовал.

Лена заехала домой переодеться, битый час проторчала в пробке на набережной и добралась до аэродрома, когда совсем стемнело.

Охранники, дежурившие на вахте при въезде, сказали, что в летной школе сейчас никого нет, даже дежурного. И долго мусолили пропуск Пановой, передавая его из руки в руки.

– Сегодня должен дежурить инструктор Вася Анисимов, – в десятый раз объяснила Панова. – Я приехала из Москвы специально, чтобы забрать методическую литературу к зачету. Если Анисимова нет сейчас, значит, он появится позже. Разрешите, я подожду.

Старший по группе принял решение и, кисло улыбнувшись, сказал, что здесь не Шереметьево или Домодедово, порядки либеральные, курсанту летной школы можно пройти на территорию, только машину придется отогнать на служебную стоянку по эту сторону забора. Через полчаса Лена, спотыкаясь на кочковатом газоне, подошла к одноэтажному зданию на самом краю летного поля.


Темнота почти полная, здания складов и ангары совсем не видны, только вдалеке за ее спиной горели сигнальные огни взлетной полосы, и светилась вышка аэродромного диспетчерского пункта. В окна летной школы плотно закрыты, дверь заперта. Но она знала, где Анисимов оставляет ключ, когда сматывается отсюда по своим делам. Она подошла к ближнему окну, нашарила выемку между стеной и наличником.

Через десять минут Панова сидела за столом дежурного по авиационной школе «Крылья», пила кофе из пластикового стаканчика и читала записку инструктора. «Лена, я вернусь около полуночи. Если есть время и терпение, дождитесь меня. Поговорим. Если торопитесь, положите ключ на прежнее место. Книги, которые я обещал принести, в верхнем ящике. В. Анисимов».

В столе она нашла лишь засаленную колоду карт и солнцезащитные очки с треснувшим стеклом. Брошюры по основам ведения радиообмена, выпущенной мизерным тиражом для служебного пользования, и наставления об организации полетов любительской авиации, на месте не оказалось. Раритетные книженции, такие у букиниста не купишь, и зачетов в школе без них не сдашь. Еще минут пять Панова шарила по столу и тумбочкам, пока наконец не убедилась: книг нет нигде.

– Проклятье, – сказала она. – Черт бы побрал этого беспамятного козла. Жди теперь его до полуночи. Господи… Сегодня мне везет как утопленнику. Даже меньше.

Кофе не взбодрил, а нагнал тяжелую дрему. После муторного бестолкового дня бороться с сонливостью не осталось сил. Она еще четверть часа, сидя в кресле, клевала носом. А потом вспомнила, что в соседней комнате есть старый кожаный диван на пружинах. Полчаса отдыха – это все, что ей сейчас нужно. Лена заперла изнутри замок входной двери, потушила свет и, плотно прикрыла дверь в дежурку. Когда Анисимов вернется и не найдет ключа, он будет с такой силой молотить кулаками в дверь, что мертвого разбудит. Она опустила горизонтальные жалюзи, чтобы не видеть огоньков вышки, вытянувшись на диване, закрыла глаза и мгновенно провалилась темный колодец забытья, находившийся где-то на границе между сном и явью.

Привиделась покойная поэтесса, которая оживленно обсуждала с шеф-редактором подробности своей трагической кончины и требовала внести правку в статью Пановой. Шеф-редактор пытался возражать, но как-то вяло, не пафосно. Говорил тихо, жевал кашу, покашливал и все повторял «Можно попробовать по-другому» и почему-то называл покойную поэтессу «командиром». «Тут надо делать, а не пробовать», – сердилась Волгина, она говорила сиплым простуженным голосом. «Можно попробовать, – тупо повторил шеф-редактор и подвел черту под беседой. – Впрочем, как скажешь, командир. Тебе, в конце концов, виднее».

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению