Иллюзия жизни - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Черненок cтр.№ 23

– Видимо, эти финансовые махинации Назаряна имела в виду Золовкина, – вставил Лимакин.

– Может быть, – Голубев взял из папки другой листок. – Теперь послушайте несколько слов о Сапунцове. Он действительно служил участковым инспектором. Уволился из милиции пять лет назад и подался в коммерческие структуры. Охранял «Эталон-плюс». Когда фирма лопнула, и Назарян занялся бензином, где конкуренты бьются не на жизнь, а на смерть, он сделал Валентина своим телохранителем. На этом справка кончается, но сразу возникает детективная головоломка… – Слава достал из палки последний листок. – Вместе с ответами на мои вопросы по электронной почте пришла официальная ориентировка. Читаю: «Разыскивается Сапунцов Валентин Павлович, 1967 года рождения. 15 мая сего года уехал из дома на автомобиле марки „Мерседес“ серебристо-белого цвета, номерные знаки А 803 СС 54 RUS и не вернулся. Был одет: черная водолазка, черные брюки, замшевые ботинки, светло-бежевая ветровка. При себе имел черный портфель фирмы „Дюпон“. Приметы: на вид 35 лет, крупного телосложения, рост 190 сантиметров, серые глаза, черные волосы. Особые приметы: носит короткую бороду и опущенные книзу усы, на теле множественные послеоперационные рубцы»… Точка! Рядом с текстом, который вы только что услышали, помещен портрет жгучего брюнета с круглой физиономией и бычьей шеей, – Слава передал ориентировку Бирюкову. – Глянь, Игнатьич, какой красавец…

Бирюков, рассматривая фотографию, спросил:

– На основании чего составлена ориентировка, не выяснил?

– Выяснил. В угрозыск обратилась мамаша Сапунцова, в квартире которой проживал холостяк, и заявила об исчезновении сына. Текст ориентировки написан с ее слов. И фотокарточку она представила. Сказала, что это самый последний снимок Валентина.

– Сапунцов уехал из дома пятнадцатого мая. В этот же день сгорел Царьков. Странное совпадение…

– Игнатьич, это совпадение нам в точку! Глухонемой Захар Герасимов, собиравший черемшу в лесочке у кладбища, видел, как в грозу с кладбища подбежал к иномарке парень в джинсовом костюме. Бесспорно, это был Царьков. Его встретили два здоровяка: толстый в кожаном пиджаке и бородач в камуфляжной форме. Лысый толстяк вроде бы угрожал пистолетом, а бородатый ударил парня из-за спины, и парень сразу упал…

– Тормозни, Слава, – сказал Лимакин. – По ориентировке, Сапунцов уехал из дома в цивильной одежде, но «бородатый» у кладбища был в камуфляже.

– Петя, не буксуй на ровном месте, – отпарировал Голубев. Камуфляжку нынче каждый второй российский мужик имеет. А переодеться в пути – пара пустяков.

– Куда же делся серебристо-белый «Мерседес»? У кладбища ведь был черный джип…

– В черном джипе Максим-толстый приезжал к Царькову за книгами. На нем подельники, видимо, и в этот раз прикатили в райцентр, а «мерса» оставили в укромном месте. – Слава глянул на Бирюкова. – Так, Игнатьич?…

– Может быть и так, – ответил Антон. – Но нам надо убедиться, что это тот самый Валентин Сапунцов, с которым общалась Яна Золовкина. Оперативно разберись с ней. Затем покажи эту ориентировку Вите Синякову. Возможно, завсегдатай казино по фотографии опознает Сапунцова.

– Ясненько, выполняю.

С Золовкиной Голубев встретился в магазине «Три мушкетера», в том самом кабинете, где вчера с ней беседовал Бирюков. «Очень привлекательная бабочка», – даже с некоторым удивлением отметил про себя Слава, однако рассыпаться в комплиментах не стал. Официально представившись, он положил на стол ориентировку и спросил:

– Вам знаком этот гражданин?

Золовкина мельком глянула на фотографию и, нахмурившись, стала читать текст. Как приметил Слава, лишь после второго прочтения она ответила:

– Да, я знаю этого гражданина. Что с ним случилось?

– Потерялся. Не подскажете, где его лучше искать?

– Не подскажу. Наши отношения прервались в прошлом году.

– Понятно. А что за рубцы у Валентина на теле?

Яна ткнула пальцем в ориентировку:

– Здесь же написано: множественные послеоперационные.

– Хотелось бы знать, как они выглядят?

– Я не купала Сапунцова ни в ванне, ни под душем.

– Не в водолазке же он ложился в постель…

На лице Золовкиной появилась озорная улыбка:

– В постели женщину интересуют совсем другие вещи.

– Вата годна для халата? – съёрничал Слава.

Яна засмеялась:

– Вы догадливы.

– Неужели, правда, не видели этих рубцов?

– Чистая правда.

– Значит, ограничивались только платонической любовью?

– Вопросы любви я не обсуждаю даже с самыми задушевными подругами.

– Извините, эту тему закрываю… – Слава помолчал. – В какой одежде обычно Валентин приезжал к вам.

– Иногда в гражданской, иногда в камуфляже.

– Значит, камуфляжный наряд у него был?

– Разумеется. У кого теперь этого армейского барахла нет.

– А вот в пути, скажем, он мог переодеться?

– Не знаю. Еще что вас интересует?

– Интереса у меня много, да вы очень не разговорчивая собеседница, – Слава взял со стола ориентировку. – Извиняюсь за отнятое время. До свидания.

– Всего доброго, – сухо ответила Яна.

От «Трех мушкетеров» Голубев, усевшись за руль своего видавшего виды «Запорожца», поехал на улицу Гражданскую, где гостевал у мамки Витюшка Синяков. Разговор с Золовкиной оставил неприятный осадок. Слава не мог понять, отчего красавица Яна так равнодушно отнеслась к исчезновению сожителя. Ознакомившись с ориентировкой, она вроде из приличия задала единственный вопрос «Что с ним случилось?» и, не получив вразумительного ответа, сразу успокоилась, будто Валентин Сапунцов никогда не был с ней близок. И уж совсем казалось непонятным: почему бойкая на язык тридцатилетняя женщина не захотела рассказать о множественных рубцах на теле бывшего сожителя. «Не могла же она их не видеть, – размышлял Слава. – Неужели Сапунцов даже до пояса ни разу не обнажался у нее на глазах… Ерунда! Какая тайна заключается в этих рубцах? Почему их множество?»

Так, в недоумении, Голубев и подъехал к дому Синякова. Крепенький пятистенник с цветущей геранью на подоконниках Слава узнал по стоявшему в ограде красному «Запорожцу». В приусадебном огородике два заросших бомжового вида парня вскапывали лопатами землю. Витюшка в синем трико с белыми лампасами сидел на крыльце и меланхолично тасовал колоду карт. Рядом с ним на расстеленной газете стояла початая поллитровка водки и пара пластмассовых стаканчиков. Тут же лежали толстые ломти ржаного хлеба, соленые огурцы и разрезанная на дольки крупная луковица.

Увидев вошедшего в ограду Голубева, Синяков сунул карты в карман и нахмурился. Слава без приглашения сел на другой конец крыльца. Окинув взглядов «трапезный стол», спросил: