Час бультерьера - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Зайцев cтр.№ 68

Мягкий, частый шелест – собака, судя по звукам, крупная псина, обогнала ближайшего ко мне ходока, подбежала к муравейнику. Около муравьиной кучи собака долго не задержалась, и я ее понимаю – вынюхивать землю там, где возятся муравьи, занятие чреватое, того и гляди, насекомое окажется в ноздре. Чаще прежнего топоча лапами, псина поворотилась и поскакала через поляну к папоротнику возле другой кромки.

Собачка, вне всяких сомнений, учуяла аромат слежавшегося пепла, однако осталась к нему равнодушна. Что же касается меня, так я искренне говорю спасибо, большое-пребольшое спасибо древним корейским лазутчикам-сульса за то, что придумали нейтрализующий людские запахи состав. Я, хвала Демонам, не пахну.

Псина убежала, но шаги ближайшего ходока, словно колокола, бьют через беруши пепельной прослойки по обостренному с помощью внутренней психотехники слуховому нерву. Произвожу первое шевеление за много часов оцепенения, шевелю языком, смачиваю слюной ткань, прикрывшую рот, через нее полость трубки, чувствую, как отклеилась стальная игла, как ее утолщенный конец коснулся языка. Коплю воздух в легких, оставаясь плоским блином под прослойками над спиной.

В том, что двуногий враг не замечает моего схрона, я уверен абсолютно. Кабы чего его смутило, изменился бы, хоть как-то, характер шагов. Единственная для меня опасность – ежели он ненароком наступит на плоскость могилки. Тогда МОЖЕТ заинтересоваться: что это такое плотное под слоем мягкого? У него в руках – кто б сомневался! – оружие, и, конечно же, огнестрельное. А ну, как он вздумает поворошить ногой могильник, гладя пальцем дугу спускового крючка и направив ствол в землю? Нет уж! Лучше ожить сразу же, едва и если он на меня вдруг наступит. Если, едва и вдруг...

Средневековые ниндзя, мои духовные предки, прятались в ямках, наполненных пеплом, прямо посереди дорог. Идут себе разряженные, будто павлины, самураи, гордые понтярщики, которым встречного крестьянина зарубить ради хохмы только в радость, идут бандюки в законе, бряцают оружием, только серая пыль из-под модных сандалий, и вдруг перед ними, прямо из-под земли, появляется фигура в сером балахоне! Эффектно, правда? А ежели еще на конце веревки из конского волоса или цепочки-кусари привязано не просто грузило, как у меня, а утяжелитель, обмотанный ватой и пропитанный горючим составом, и ежели дело происходит вечером, и ниндзя, выскакивая, поджигает с помощью кремня горючий состав, так вообще праздник! Вращая цепь или веревку вокруг себя, ниндзя как будто окружен огненной сферой, и распальцовщики-самураи мочат шелковые штаны прежде, чем позорно сдохнуть...

Враг прошел между мной и муравейником. Ближе ко мне, чем к муравейнику. Очень близко. Так близко, что просевшая от его веса земля слегка сместила трубочку с острой иглой внутри. Но прошел. Мимо.

Кажется, их пятеро. Точно – пятеро! Пятерых и собаку мой неординарный слуховой аппарат идентифицирует четко. Они идут цепью. Враг, что прошел вплотную – второй в цепочке, если считать с того конца, куда направлены мои пятки. Первый враг перемещается метрах в семи-восьми, на безопасном для меня расстоянии. Третий пересекает поляну. Четвертый лавирует в зарослях папоротника, явно стараясь не помять «зеленку». И, наконец, пятого я еле слышу, он дальше остальных за поляной с дубом, за зонтиками папоротников на том краю полянки.

Цепочка прошла, оставив меня за спинами. Куда они двигаются? К дороге, конечно. А я-то, дурак, хромал от дороги и пытался смотреть свежим взглядом противника. Недооценил я врагов, каюсь. Вона как они здорово сориентировались, вышли прямехонько к искомому дубу. А углубились-то в лес далеко-далече и засветло. Матерые черти.

Я необычная личность, но ничто человеческое мне не чуждо. В душе вспыхнула искорка паники – а вдруг они найдут наши с Юликом тайнички на другой стороне дороги? Найдут мою повседневную одежку, а в пятнадцати шагах от первого схрона пес учует и... Я погасил провокационную искру усилием воли. От нервотрепки, хочешь – не хочешь, нарушается ритм дыхания, а я и так имею минимальный доступ воздуха сквозь смехотворно малые зазоры между утолщением на конце иглы и полостью трубки.

Ни фига они с той стороны дороги не найдут! Юлик чего-то там, возле схронов, помнится, сыпанул. Я, помню, вместо того чтоб спросить: «Чего сыплешь? Чем запахи перебиваешь, спец по вонючему?» – только улыбнулся уголком рта, мол, ну-ну, перестраховщик, старайся коли не лень. У сульса бзик на запах, и это меня, дурака, всегда веселило. Не ожидал я, что противник усилит собственные ощущения собачьим носом. Честно признаюсь – не ожидал. Остается надеяться, что Юлик сыпанул, чего надо, щедро...

Вот ведь зараза! Не помню, хорошо ли я прикопал целлофан со своими «гражданскими» одежками! Ну как сквозь елочные иголки проглядывает моя небрежность?..

Стоп, Ступин! Угомонись. Слышишь? Они возвращаются! Все, раз, два... Нет, не все! Возвращаются четверо и собака. Один, совершенно очевидно, спрятался на другой стороне асфальтовой дорожки таким образом, дабы визуально контролировать березу.

Обязательно на той стороне дороги, напротив березы. По эту сторону у кромки шоссе прятаться нелогично. Фиг его знает, а вдруг машина остановится не совсем рядом с березой? А шоссе-то прямое, как из засады у этого края асфальта разглядишь того, кто их интересует, кто приедет к «почтовому ящику»? Здравая логика подсказывает – враг устроил наблюдательный пункт по ту сторону асфальта. Именно наблюдательный, ибо стрельбе наверняка будет мешать автомобиль.

И самое главное – раз возвращаются четверо, идут, слышу, особенно не таясь, значит, наши секретки по ту сторону дороги не обнаружены!

М-да, я-то ожидал, что враги изначально поведут себя гораздо проще. Подъедут, ожидал я, враги ранним утром на тачках, устроят простенькую засаду подле дуба—«почтового ящика», и лишние на тех же тачках отъедут. Хренушки сбылись мои ожидания! Не хватало еще до кучи, чтоб враги выбрали место для засады возле дуба, руководствуясь принципом «от противного», как и мы с Юликом. Вот смеху-то будет, ежели они сейчас возьмутся мастерить нечто вроде моей могилки в наименее пригодном для укрытия месте, то бишь рядышком, впритирку с моим окоченевшим телом!..

Фу-у... пронесло. Ребятишки обустраивают засаду в гуще папоротников. Правильно, там наличествует вполне удобное углубление. Я аж присвистнул, когда Юлик мне его показывал – пролежень, как будто специально самой природой предназначенный для засады, надежно укрыт зелеными зонтиками, с боков и сзади залежи сушняка, бесшумно к засаднику фиг подкрадешься, и обзор сквозь стебли травы прямо-таки идеальный, дуб с дуплом «почтового ящика» как на ладони.

Слышу, песик дергается. Полагаю, собаку взяли на короткий поводок. На грани слышимости звуки, которые я трактую как шлепки оземь снятых с плеч рюкзаков и звяканье рюкзачных застежек. Предполагаю, что местечко для засады они доведут до полного совершенства посредством хранящихся в рюкзаках маскировочных сеток.

Мне удалось расслышать шуршание, как я думаю, вытряхиваемой из рюкзака сетки, а вообще слуху изрядно мешали отдельные, вполголоса сказанные врагами слова и короткие предложения.