Братство смерти - читать онлайн книгу. Автор: Жак Равенн, Эрик Джиакометти cтр.№ 52

Мадемуазель Аршамбо прочитала то, что дал ей Марка. Ее лицо стало хмурым, и она усталым голосом произнесла:

— Мне очень жаль, но я ничего не понимаю. Ваш погибший друг звонил мне, и я ему рассказала все, что мне известно. Разбирая документы отца после его смерти, я нашла письмо, которое было адресовано лично мне…

— Да…

Она показала ему лист бумаги сливового цвета, на котором были написаны две строки. Марка внимательно прочел их.

Сверкающий шотландец, 33. 1886 год. Сеневьер.

Марка повертел бумагу в руках. На первый взгляд, два первых слова указывали на Шотландский устав. Первая цифра, скорее всего, означала тридцать третий масонский градус. А вот последняя… 1886 год, та же дата, что и на шпаге Лафайета. Речь могла идти о дате возведения в градус. Или о чем-то другом… А Сеневьер — это, несомненно, одна из фамилий четырех семей.

— Ваш отец говорил вам что-либо об этих записях?

— Он намекнул на них только один раз. В день, когда составил завещание.

— Что он вам сказал?

— Не доверять людям, которые будут спрашивать меня о них, дорогой мсье.

Антуану надоел ее высокомерный тон.

— Послушайте, у меня нет времени играть в загадки. Из-за этой чертовой истории умер человек. Скажите мне все, что вам известно.

Внезапно ей стало не по себе. Она отвела взгляд.

— Мне все осточертело. И мне нечего больше вам рассказать. Я предупреждала, что все это напрасно, — сказала она, вставая.

Марка с раздражением вздохнул, но остался сидеть.

— Могу ли я хотя бы переписать послание?

— Пожалуйста, — согласилась она ледяным тоном. — Но побыстрее, у меня много работы.

Комиссар не сказал ни слова. Разговор был окончен. Он нацарапал две строчки в своем блокноте и встал. У него возникло неприятное ощущение, что его выставили за дверь, словно грубияна. Он остался один в Нью-Йорке, с запиской, которая ничего нового ему не сообщала.

— Я вернулся к исходному положению, — пробормотал он.

Она вежливо попрощалась с ним.

— Счастливого возвращения домой, мсье Марка.

Он собирался ответить, но она уже шла назад в свой кабинет. Ему оставалось только вызвать лифт.

Джоан Аршамбо открыла дверь кабинета, расположенного рядом с ее собственным. Она вошла в комнату, в которую через жалюзи струился мягкий свет. В черном кожаном кресле сидел мужчина. Он курил сигарету, выпуская постепенно исчезавшие кольца дыма.

— Браво, Джоан. Ты просто великолепна. Холоднее айсберга. Я слышал, но, к сожалению, не видел, — сказал он, размахивая наушником.

— А теперь?

— А теперь… Что я буду делать все это время, которое станет моей жизнью…

— Что это означает?

— Ничего. Старая песенка одного французского певца, давно отправившегося на Вечный Восток.

Он покрутил головой и плечами, скривившись от боли.

— Я теряю форму. Девица из гостиницы здорово меня помяла.

Он встал, подошел к окну и скрестил руки на груди. Джоан Аршамбо подошла к нему.

— Он на верном пути.

— Тем лучше. Ничего не делать. Заставлять делать других.

— Не понимаю. Ты должен был дать мне недостающий элемент — твой.

— Нет. Он стал бы подозревать. А потом, я уверен, что в прошлый раз, в кинотеатре, он мне не все сказал. Это он будет складывать кубики головоломки. И ты ему поможешь.

Она ничего не ответила. Ее руки судорожно впились в края пиджака. Он повернулся.

— Действуем по плану, как и предусмотрено. Впрочем…

Он взял ее за подбородок.

— Разве мы не соединились много веков назад?

Париж, улица Святого Иакова, 21 марта 1355 года

На лестнице раздался звук шагов. Размеренных и тяжелых. Улыбка на лице лекаря мгновенно превратилась в боязливую гримасу. Он с тревогой посмотрел на начальника стражи, словно искал поддержки. Ги де Парей даже не попытался его успокоить. Побледневший, он вслушивался в звуки приближающихся шагов, не отводя глаз от входной двери.

Мужчина с грохотом распахнул дверь. Пожилой, высокого роста, с пронизывающим взглядом, бородатый, в наряде придворного. Фламель сразу же узнал Бернара де Ренака, хранителя печатей короля, одного из самых могущественных сеньоров Франции. Проклятая душа доброго короля Иоанна. Он сел на скамью, стоявшую возле стены.

Ги де Парей отвесил точно рассчитанный почтительный поклон. Робер Аркур склонил голову. Он порой встречал сеньора при дворе короля и боялся его до смерти. Доктор не понимал, почему король держит при себе столь жестокого человека. Однажды тот стал его пациентом, и Аркур видел, как он, обнаженный, корчился от боли из-за несварения желудка и взывал, словно ребенок, к лекарю.

Сеньор мрачно посмотрел на трех мужчин.

— Я буду краток. Где книга?

— Какая книга? — спросил лекарь, на которого самодовольство сеньора не произвело ни малейшего впечатления. — Здесь только труп.

Хранитель печатей бросил быстрый взгляд на Аркура, затем посмотрел в окно.

— Что на улице? — спросил он.

— Перегорожена с обеих сторон, как и вход в дом, — ответил Парей.

— Хорошо. Спускайтесь и скажите своим солдатам, чтобы они расходились. Мы больше не нуждаемся ни в них, ни в вас. Скажите также Фёбла, начальнику моего отряда, чтобы его люди сменили их.

— Но… я представляю правосудие короля! — задыхаясь, вымолвил Парей.

— Хватит. Еще одно слово, и вы станете начальником полиции виселицы Монфокона.

Парей скорчил недовольную физиономию и вышел со сжатыми челюстями, словно ему нанесли оскорбление в публичном месте. Ренак обернулся к Аркуру.

— Вы производили вскрытие палача… Что вы обнаружили?

Лекарь короля прочистил горло.

— Я осмотрел только лицо. Именно здесь следует искать причину смерти. Палача лишили зрения: ему выкололи оба глаза. И на месте…

— Вы нашли ртуть и серу, я знаю. Причем я узнал об этом задолго до вас.

Аркур чуть не задохнулся. Аристократ на корню уничтожал любую инициативу.

— Нет никакой необходимости говорить или спрашивать, мессир лекарь. Извольте сесть. Как и мэтр Фламель, наш переписчик.

Фламель, дрожавший всем телом, поднялся со стула. Дворянин, гладивший свою окладистую бороду, притворился, что его терзают сомнения.

— Почему вы так волнуетесь, мэтр Фламель? Какая вам разница, узнал ли я ваше имя сегодня или в какой-нибудь другой день?