Смерть в адвокатской мантии - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Дикинсон cтр.№ 53

«Да, — думал Пауэрскорт, — большинство мужчин с нетерпением ждали бы возможности провести с Кэтрин Кавендиш ночь в отеле. Только вот она могла показаться им весьма утомительной. И все-таки почему она солгала, — гадал он, закрыв за ней дверь, — и что именно говорил ей Донтси о жене? Что-то наверняка рассказывал. В подобной ситуации мало кто не обмолвится о супруге, не посетует на ее вечные мигрени или дурной нрав, иначе чем еще джентльменам оправдать свои измены? А если даже он ни слова не сказал о жене, как утверждает Кэтрин Кавендиш, она сама наверняка устроила ему допрос с пристрастием».

И тут новая догадка пронзила Пауэрскорта. Он вскочил и заметался по комнате. Допустим, Алекс Донтси сказал Кэтрин, что намерен развестись. Допустим, голубки рисовали планы гнездышка, которое они совьют, похоронив доктора Кавендиша, и Кэтрин при живом муже уже мечтала о новом браке. Свидания, обещания, все прекрасно. Но предположим, Кэтрин вдруг выясняет, что Алекс вовсе не собирается бросать жену. Тогда измена благоверному, волнующие встречи, ночи в прибрежных отелях — все, что Кэтрин щедро дарила, рассчитывая, что Донтси поведет ее пусть не к алтарю, но хотя бы в мэрию, — все это она делала зря. И, решив отомстить обманщику, она достает склянку с ядом из аптечки в кабинете мужа.

В этой версии таилась только одна натяжка — неясно было, как она сумела отмерить смертельную дозу стрихнина. Но и здесь ответ, разумеется, найдется. Во всяком случае, теперь Пауэрскорт был убежден, что у Кэтрин Кавендиш тоже имелся весьма веский мотив для убийства. «Обычно в моих расследованиях, — с сожалением констатировал он, — круг подозреваемых по мере знакомства с ними сужается, а тут он почему-то постоянно расширяется. Причем складывается впечатление, что список их имен еще далеко не окончательный».

Миссис Хендерсон все-таки удалось остаться с Эдвардом наедине. Ситуацию, столь страшившую юношу перед его первым визитом в Эктон, она организовала при помощи хитроумного трюка — выбросила чай и молоко и отправила дочь в лавку. Сару удивило, что мать умудрилась выпить столько чаю в одиночку, но она ничего не заподозрила. Эдварду, чью бдительность притупила приятная атмосфера первой встречи с матерью Сары, тоже не пришла в голову мысль о подвохе. А миссис Хендерсон считала, что должна выполнить свой долг — свой и покойного отца Сары. Утренний прием у доктора Карра принес ей новости даже более скверные, чем она ожидала. Сама она не замечала, что болезнь активно прогрессирует. Правда, ей тяжелее стало взбираться на второй этаж и приходилось сильнее опираться на руку дочери. Правда, даже не поднимаясь по ступеням, она теперь частенько страдала одышкой, а когда сидела у камина, читая свои любимые газеты, глубокие хрипы в груди говорили, что и с легкими не все ладно. Доктор Карр молча, внимательно обследовал ее. Затем, отложив стетоскоп, сел напротив, взял ее руку и помолчал, не поднимая глаз, словно пытался по линиям на ладони прочесть судьбу пациентки. По его грустному лицу миссис Хендерсон вдруг поняла, что дела ее плохи. С той же задумчивой печалью доктор когда-то поведал ей о скором конце ее долго болевшего мужа. Теперь же он мягко сообщил, что ее недуг развивается несколько быстрее, чем он предполагал. Произошли некие ухудшения, хотя, конечно, состояние еще может стабилизироваться, и надо верить, надо надеяться на лучшее. Уточнять очевидное ей совсем не хотелось. И если бы не Сара, призналась себе позже миссис Хендерсон, она бы так и не задала этот вопрос.

— И сколько, по-вашему, доктор, мне осталось? — спросила она подавленно.

— Об этом сложно судить, — сказал доктор Карр, все еще держа ее руку. — Можно лишь предполагать. После предыдущего осмотра я бы сказал, года два-три. Но если дела пойдут так, как они идут сейчас, я бы сократил эти сроки. Месяцев девять? Год? Впрочем, я могу ошибаться.

Миссис Хендерсон подумала, что еще никому не удавалось отнять у нее целый год жизни, а вот в кабинете врача это произошло всего за пятнадцать минут. Пока она медленно, мучительно одолевала сотню ярдов от приемной доктора до своего крыльца, следующему пациенту пришлось подождать, пока его пригласят в кабинет. Доктор Карр стоял у окна, глядя на железнодорожные пути, которые шли от Илинга на запад Англии. В молодости подобные случаи его расстраивали, но не надолго. Однако теперь, когда позади были десятилетия врачебной практики, ему становилось все тяжелее и тяжелее произносить пациентам приговор. Оставляя их наедине с печальным будущим, он всякий раз страдал вместе с ними. И каждый раз выносил приговор и себе самому, осознавая, что и его жизнь становится короче. Сегодня же вечером, решил доктор, надо поговорить с женой. Практику как можно скорее, не торгуясь, продать. Домик в Дорсете, на побережье близ Лайм-Реджиса, уже куплен. Он посвятит остаток жизни другой великой тайне: не смертельным недугам несчастных пациентов, а морским приливам и вольному полету птиц.

Одна-единственная мысль преследовала миссис Хендерсон: Сару нужно пристроить, ее будущее должно быть безоблачным. И следует поторопиться. Как бы ни развивался ее недуг, она должна знать, что у дочери все будет в порядке. И миссис Хендерсон решила действовать окольными путями, опасаясь, что иначе Эдвард будет отмалчиваться или понесется помогать Саре нести покупки. Она не верила, что молодые люди способны выстоять в этой жизни самостоятельно. Но у нее мало времени — бакалея на соседней улице, а дочь ходит быстро.

Миссис Хендерсон усадила юношу у камина и села напротив.

— Ну, Эдвард, — постаралась она улыбнуться как можно приветливей, — Сара рассказала мне о вашем замечательном триумфе, когда вы выступали на процессе о той грандиозной афере.

Ее улыбка слегка обеспокоила Эдварда. Ему вспомнилась детская сказка про волка, который проглотил бабушку и улегся в кровать, поджидая Красную Шапочку, чтобы съесть ее. Он почувствовал себя этой самой Красной Шапочкой.

— Ничего особенного, миссис Хендерсон, — сказал он, — любой юрист сумел бы справиться. Но мне было очень приятно, что Сара пришла меня поддержать.

Последние слова, хотя Эдвард об этом и не подозревал, обнадежили миссис Хендерсон. Признание, что без Сары он не добился бы успеха, было ей на руку.

— Вы теперь будете часто выступать в суде? Сара считает, что вы непременно должны проявить себя на этом поприще.

— Не уверен, миссис Хендерсон. Пусть сначала в Куинзе все утрясется.

— Но, принимая участие в процессах, Эдвард, вы бы, наверно, больше зарабатывали? Смогли бы наконец обзавестись своим хозяйством?

Эдвард начал потихоньку понимать, куда она клонит. Видимо, раз у Сары нет отца, которому положено выяснить у молодого человека его намерения, его роль решила взять на себя ее мать. Только Эдвард не собирался облегчать ей задачу. Скоро придет Сара.

— Обзавестись своим хозяйством? — удивленно повторил он, словно речь шла об обычаях какой-нибудь Патагонии. — Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, миссис Хендерсон.

Мать Сары была озадачена. Ей казалось, что она выразилась достаточно ясно.

— Это я вас не понимаю, Эдвард, — тяжело вздохнула она. — В мое время молодые люди, собравшись жениться, подыскивали себе дом и заводили свое хозяйство.