Тропик ночи - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Грубер cтр.№ 86

— Да, мэм, патологоанатомы уже здесь. Все будет кончено минут через десять.

Он садится напротив меня, выкладывает на стол блокнот и авторучку. Я опускаю голову и прилагаю все усилия, чтобы взять себя в руки.

— Вы миссис Тьюи, не так ли? — Я молча киваю, признавая этот факт; у меня нет сил взглянуть ему в глаза. — Миссис Тьюи, вы не видели или не слышали что-нибудь необычное сегодня ночью? Что бы то ни было?

— Нет, ничего, — отвечаю я. — Джейк, это собака Полли, разбудил меня своим лаем. Потом я слышала, как Полли вышла и прикрикнула на него. У нас тут обитают еноты и опоссумы, и пес иногда лает на них. Но тут я услышала жуткий крик Полли и вышла посмотреть, в чем дело. Извините, но я ничем больше не могу вам помочь.

— Ясно, однако вы сразу поняли, что именно находится во дворе.

— Да, мертвый новорожденный. Я по специальности акушерка.

— Вот как? Но я спрашиваю, знаете ли вы, кто это сделал?

— Нет! Откуда же…

Я умолкаю и перевожу дыхание, сообразив, что протестую слишком горячо.

— Я имею в виду, что вам известно, кого мы ищем. Серийного убийцу, нападающего на беременных женщин. Об этом было напечатано во всех газетах, были и передачи по телевидению.

— Ах, это. Разумеется. Да. Это все тот же. Да.

— Верно. Скажите, нет ли у вас предположений, по какой причине наш потрошитель выбрал именно этот двор, чтобы оставить труп ребенка? Вероятно, это мужчина. Может, вы заметили человека, который слонялся поблизости?

Я пытаюсь сформулировать нейтральный ответ, но в эту минуту над головой у нас раздается топот маленьких ножек, и вот уже Лус спускается по лестнице и предстает перед нами в ночной рубашке. Мы оба смотрим на девочку, а она, увидев детектива, в испуге бросается ко мне и прячет лицо у меня на груди. Я прижимаю ее к себе нетвердой, дрожащей рукой.

— Это ваша дочь? — спрашивает Паз.

— Да. Лус, детка, поздоровайся с детективом Пазом. — Но Лус еще крепче прижимается ко мне. — Она стеснительная, — говорю я.

— Да, я понимаю. Но она у вас очень хорошенькая.

Он переводит взгляд с меня на Лус и, как мне кажется, думает о Грегоре Менделе и его теории наследственности. Больше всего мне сейчас хочется оказаться вместе с Лус где-нибудь очень далеко отсюда.

Он убирает свой блокнот и протягивает мне через стол свою визитную карточку.

— Вот моя карточка, мэм. Я хотел бы поговорить с вами позже еще раз. Мы часто сталкиваемся с тем, что люди после перенесенного ими потрясения в связи с такого рода событием не в состоянии вспомнить подробности. Однако проходит день-два, и что-то приходит им в голову. Если и вы что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните мне в любое время, днем или ночью, все равно. Этого негодяя не так легко поймать, мы в этом убедились. И он будет продолжать свое черное дело, если мы его не остановим. Еще одна женщина, еще один ребенок, еще одна семья…

Я спешу сказать:

— Мне очень хотелось бы помочь вам, но я и в самом деле ничего не видела и не слышала.

Я замечаю какой-то холодок у него в глазах и больше не могу смотреть на него. А он говорит:

— Простите мне мой вопрос, мэм, но вы сообщили, что работали акушеркой. Где это было? Где вы практиковали?

— В районе Бостона. И в Африке. В Мали. Я вернулась оттуда года два назад.

— Понятно. Значит, в Африке? Это интересно. Полагаю, Лус родилась в Африке. А ее отец? Он живет теперь здесь?

— Нет, он умер в Мали. — Вот идиотка! Зачем я сообщаю ему так много? Я отодвигаю стул и встаю. — Извините, мне надо одевать девочку и везти ее в детский сад, так что если у вас все…

Он тоже встает и улыбается неприятной, какой-то кошачьей улыбкой.

— Ну что ж, будем на связи, как говорится.

Я провожаю его до двери и по долгу вежливости говорю:

— До свидания, детектив Паз.

— До свидания, Джейн, — отвечает он и, не оглядываясь, захлопывает дверь, а я, делая вид, будто не слышала его слов, стою в оцепенении, и кровь у меня леденеет.

Я сажусь и некоторое время пребываю все в том же оцепенении, пока Лус не выводит меня из этого состояния, требуя на завтрак молока в особом стакане, на котором изображена маленькая русалочка; потом мы обсуждаем, что ей сегодня надеть, потом она взахлеб рассказывает о постановке в детском саду пьесы про Ноев ковчег, в которой она тоже участвует. А кто это был, маффа? Это был полисмен. А чего он хотел? Он ловит одного очень плохого человека и хочет, чтобы я ему помогла. А что сделал тот плохой человек? Он кого-то очень сильно обидел. Кого? Я не знаю, детка. Какую футболочку ты наденешь, голубую или фиолетовую? С этим разговором и чисто бытовыми заботами я кое-как справляюсь. Пожалуй, обслуживание этой маленькой жрицы, моей приемной дочери, лучшее, чем я могу заняться в данный момент, чтобы укротить бушующих во мне демонов, загнать их в самый темный угол души. Может, коп и не говорил ничего и это была самая обыкновенная галлюцинация, вызванная напряжением и недостатком сна. Да. Конечно. Он, должно быть, сказал: «До свидания, мэм», только и всего. Стоп, надо заканчивать сборы. Я одеваю Лус, выхожу на крыльцо и убеждаюсь, что труп младенца увезли. Тогда я забираю Лус, и мы выходим вместе. Во дворе еще крутятся технические специалисты; мой коп стоит и разговаривает с высоким мужчиной, у того бесцветные глаза и лицо предводителя толпы, творящей самосуд. Оба они провожают нас глазами, и мой коп продолжает что-то говорить.

У меня сегодня важный день. Тот самый, который я видела во сне, день выплаты мне денег, последний день работы. Во время ланча они даже устраивают мне проводы, и миссис Уэйли произнесет свой обычный спич. Мы желаем мисс Долорес всего наилучшего и так далее. Приходят из административного отдела Лулу и Клео, обнимают меня и вручают красивую коробку косметики от Елены Рубинштейн в качестве прощального подарка…

Быть может, я все еще сплю? В одном из сырых коридоров больницы я вижу гигантского таракана, здесь их зовут пальмовыми жуками. Я присматриваюсь к нему. Подталкиваю ногой, и таракан поспешно удирает. Он довольно большой, но не говорит со мной, не приводит десять тысяч сотоварищей и не пытается влететь мне в рот. Это просто очень милый, симпатичный, обыкновенный таракан. А я, вероятно, нахожусь в том самом сне, который мы все согласились именовать жизнью.

После работы я спускаюсь на цокольный этаж, захожу в офис кредитного союза, получаю деньги по своему чеку, закрываю свой счет и удаляюсь почти с тринадцатью тысячами долларов. Чувствуя себя отяжелевшей и неповоротливой, принимаю таблетку амфетамина и выхожу на улицу — в парную баню предвечернего времени. Я иду по улице, иду быстро и ощущаю легкую дрожь в предчувствии, что вот сейчас произойдет нечто скверное. Оно и происходит: один из остолопов, торчащих по вечерам возле магазина на углу, мимо которого я столько времени проходила дважды в день, решает меня ограбить.