Татуировка герцога - читать онлайн книгу. Автор: Майя Родейл cтр.№ 17

Сладкая обольстительная мука вот-вот начнется.

Сначала Элиза провела ладонями по его плечам и груди. Он не носил галстука, не считая нужным утруждать себя завязыванием на шее куска ткани замысловатым узлом. Сюртук, пропахший сигарным дымом, он оставил в библиотеке.

Маленькие руки скользнули по пуговицам жилета.

Ее глаза поймали его взгляд. Голубые, как океан. В свете нескольких свечей их голубизну было не разглядеть, но он хорошо помнил их цвет.

Одна пуговица расстегнута.

Не отводя от него взгляда, горничная справилась еще с двумя. Ее пальцы деликатно задевали его живот, выражение глаз обещало греховное. Дыхание застревало у него в горле, уголки губ приподнялись в усмешке.

Он наклонился, но едва коснулся губами рта Элизы, как она, ахнув, отпрянула, однако он успел почувствовать их теплоту. Потом она дернула вверх жилет и стащила с него через голову. Смелая особа.

Как заправский камердинер, она сложила жилет. Уиклиффу хотелось вырвать его из ее рук, бросить на пол и продолжить соблазн.

Потом она взялась за сорочку, выдернула из бриджей и мягко потянула вверх. Снова это чертово аккуратное складывание. Он вздохнул от досады. Она улыбнулась с терпеливостью святой и озорством мстительной соблазнительной богини.

Эта служанка не просто обычная девушка. Но кто она? Уиклифф стоял перед ней с голым торсом, с выставленной напоказ черной замысловатой татуировкой. Горничная разглядывала ключ, висевший у него на шее на кожаном шнурке. Зря он позволил ей увидеть его. Но Уиклифф так далеко зашел в своем желании, что не мог мыслить ясно.

Бриджи вдруг стали тесны.

Она не осталась равнодушной — он видел, как тяжело вздымается и опускается ее грудь. Он придерживал Элизу за талию, подвигая ближе, чтобы поцеловать. Ему это нужно. Нужно узнать ее. Почувствовать ее вкус, биение сердца, дыхание.

— Ваша светлость… — Это был едва слышный шепот.

— Когда мы одни, называйте меня Себастьяном. Уиклифф — это… что-то другое. Кто-то другой.

Ведь есть разница?

Он, Себастьян, хотел быть с ней, Элизой.

Но со стороны будет выглядеть так, будто очередной Уиклифф соблазнил очередную горничную.

— Себастьян, — произнесла она, скользя кончиками пальцев по поясу его бриджей, которые стали еще теснее. Его плоть так отвердела, что стало трудно дышать, сердце тяжело стучало в груди.

Мучительное скольжение ее пальцев продолжалось, но, увы, вверх, а не вниз. Его татуировка зачаровала ее. Впервые после приезда в Лондон Уиклифф был рад этим диковинным узорам на своем теле, хотя бы потому, что они интриговали кого-то.

Уиклифф притянул ее еще ближе и понял — ее желание неподдельное. Она целует его потому, что ей это так же необходимо, как и ему. А не потому, что он ее хозяин.

Ее поцелуй вначале был нерешительным и неуверенным. Уиклифф хотел, чтобы она открылась ему, и, словно подслушав его мысли, она стала целовать его крепче, еще крепче… Он посасывал ее нижнюю губу и, когда Элиза последовала его примеру, он едва не достиг финала.

Она целовала его искренне, страстно, в ней не чувствовалось опыта и холодного сердца соблазнительницы. И это был первый шажок к его сердцу.

Теперь Элиза для него не просто горничная.

Она — соблазнительная, пылкая, опьяняющая женщина, и с ней, теплой и податливой в его объятиях, он двинулся к постели.

В конце концов, она только что с несомненным вожделением прошептала его имя. Она таяла от его прикосновений, он это чувствовал. Каждый ее вздох, каждый стон, каждый дюйм горячей плоти говорил об одном: она хочет его.

«Нужно пойти в кровать», — подумал он… Вот там он покажет себя типичным Буйным Уиклиффом, которым он так старался не быть.

Любой Уиклифф взял бы ее сейчас.

Он отказывался быть Уиклиффом.

Себастьян отпустил ее.

Только позже, взлетев по лестнице в свою узенькую комнату и заперев за собой дверь, Элиза перевела дух. Платье казалось слишком тесным, слишком жарким. Ей хотелось сорвать его. Она хотела, чтобы его сорвал Уиклифф, но это невозможно.

Себастьян… Удовольствие, которое она испытала, получив привилегию называть его по имени, накрыло ее жаркой волной. Элиза твердила себе: это всего лишь профессиональное достижение — оказаться совсем рядом со своим объектом наблюдения.

История. История! История!!!

Но не в «Лондон уикли» дело.

Потому что поцелуй был не для того, чтобы вытянуть из него что-нибудь для газеты, а только ради ее удовольствия. Ни один мужчина не вызывал в ней таких чувств с тех пор… Нет, никогда. Даже когда Л… Даже в Брайтоне.

Уиклифф был не так глуп, чтобы рассчитывать, что визит в «Лондон уикли» принесет что-то, кроме досады. В лучшем случае издатель, опубликовавший провокационный и порочащий пасквиль, может проговориться и навести на автора. В худшем — его можно будет запугать, чтобы снизить долю чепухи в следующей статье.

Он не такой болван, чтобы думать, будто издатель прекратит публикацию колонки, которая, как говорят, самая популярная в городе. Но что-то нужно сделать, чтобы держать этот скандал под контролем, особенно когда Берк толкует что-то про его экспедицию. Он не отступится так легко от мечты всей своей жизни. В конце концов, он не француз.

Здание, в котором располагалась редакция газеты, было легко найти благодаря висевшей на двери табличке с написанным заглавными буквами названием: «Лондон уикли». Источник его неприятностей здесь, на Флит-стрит, 57. Уиклифф видел его за квартал.

Вход преграждал мужчина колоссальных габаритов.

— По какому делу? — пробурчал гигант со слабым акцентом, который Уиклифф отнес к юго-востоку Европы. Толстые, как поленья, руки мужчины были сложены на мощной груди. Кожа смуглая, брови густые, глаза черные. Уиклифф решил, что перед ним настоящий турок.

— Повидать мистера Найтли, — объявил он.

— В самом деле? — спросил великан. Прислушавшись внимательнее, Уиклифф убедился, что он был прав. Мужчина улыбнулся, но его улыбку нельзя было назвать приятной. — Вам назначено?

— Мистер Найтли не удивится моему появлению.

Нескольких зубов у этого гиганта не хватает. Возможны несколько вариантов: попытаться сразиться и скорее всего проиграть, попробовать договориться, хотя результат, вероятно, окажется таким же.

— Вы Татуированный герцог?

— Он самый. Надеюсь, доказывать это не надо. По крайней мере, на улице, — сказал Уиклифф и добавил несколько слов по-турецки.

— Вы знаете мой язык, — с благоговейным трепетом проговорил гигант.

— Я знаю много языков, — ответил Уиклифф. — Когда жизнь на чужой земле зависит от расположения и гостеприимства хозяина, самое меньшее, что можно сделать, — это выучить несколько фраз на его родном языке.