Немой свидетель - читать онлайн книгу. Автор: Карло Шефер cтр.№ 37

Шук горько улыбнулась и ответила:

— Нет, конечно. Итак, к делу. — Она набрала в грудь воздуха. — Я тут не одна. За дверью сидит моя сестра. Она думает, что я пришла давать свидетельские показания по поводу магазинной кражи. Ничего лучшего я не придумала. — Ее лицо изменилось, агрессия уступила место глубокой печали. — К сожалению, я не исключаю, что этот цыган на ее совести. Но, с другой стороны, я не могу себе это представить. Словом, судите сами.

В кабинете стало очень тихо, даже Хафнер отложил очередную сигарету.

— Моя сестра изучала политику и занималась спортом. Простите, ваш коллега только что курил. Можно и мне?

— Официально нет. — Тойер улыбнулся. — А так — пожалуйста.

— Благодарю. — Она курила «Мальборо лайт», а он ожидал «Ротхендле». — Спорт во всем и виноват. Три года назад она получила травму головы, и после комы это был уже другой человек. — Она затянулась сигаретой. — Да, она моя сестра, но в то же время моя сестра уже мертва.

— Как это? — осторожно поинтересовался Тойер.

— У нее разум ребенка. Иногда, редко, она размышляет как прежде, и это самое печальное.

— Каким спортом она занималась? — спросил Хафнер.

Шук направила на него горький взгляд:

— Боксом. Женский бокс набирает популярность.

— Верно, — кивнул Хафнер и с интересом посмотрел на огненную щетину на голове посетительницы.

— Первым, разумеется, сестру оставил ее друг, — продолжала Шук. Теперь Хафнер выглядел смущенным, даже растерянным. — Наши родители умерли. Я не могу надолго забирать ее к себе. Она живет в Неккаргемюнде, в пансионате, но, конечно, часто бывает у меня, немного помогает на турбазе по хозяйству. Ей нравится быть полезной, во всяком случае, мне так кажется. Была она здесь и в тот день. И видела, как один из наших слесарей прогнал парня. Ее реакция была на первый взгляд смешной: в сознание прорвалось какое-то воспоминание о боксе.

— А во время гибели первого подростка она тоже была там? — спросил Тойер.

— Нет… — Шук прикусила зубами костяшку пальца. — Подумать только, уже второй!.. Заниматься тем, чем я занимаюсь, можно лишь тогда, когда ты любишь молодежь, а тут два трупа за квартал…

— У вас слесарем работает Бауэр, так? — Тойер пытался вернуть ее к теме беседы. — А он сказал, что никогда не видел цыганского парня.

— Бауэр — что-то вроде помощника слесаря на почасовой оплате. Прислан к нам биржей труда. Правда, держится так, будто главнее всех. В апреле он, к счастью, уйдет. У нас двое настоящих слесарей… Короче, сестра вдруг начала тогда орать: «Ступай следом, справа-слева, приканчивай его», еще что-то в том же роде. Как раз приехала новая группа — досадно. — Шук схватилась за лоб.

— Ну да, — осторожно сказал Тойер. — Но такие слова… травмированной спортсменки, бывшего боксера…

— К сожалению, это еще не все. — Она закурила еще одну сигарету. — На турбазе у меня есть маленькая служебная квартира; я пользуюсь ею не всегда, лишь когда задерживаюсь допоздна. В тот день я как раз задержалась: заболели две сотрудницы, пришлось помочь. Так что мы остались ночевать там. А постоянно я живу в родительском доме в Нойенгейме. Так вот. Когда она ночует у меня на турбазе, спим мы на двуспальной кровати. Ночью, часа в два, я проснулась — ее не было. Меня это не встревожило — иногда она бродит по ночам. Через полчаса она вернулась — ужасно взбудораженная. Только и повторяла: «Злой парень умер. Злой парень умер». Мне бы сразу позвонить в полицию, но я не решилась. И вот теперь я тут. — Она тяжело вздохнула. — Может, это все-таки не она.

— У нее обувь пятидесятого размера? — спросил Тойер.

— Нет, а что?

— Потому что мы обнаружили следы, скорее всего следы преступника, такого необычного размера.

Шук подумала и вздохнула:

— К сожалению, это не снимает с нее вины до конца. У нас как-то был постоялец с такими большими ногами, он забыл свои ботинки, и нам не удалось их отослать — адрес на формуляре плохо читался. Вот они и стоят у нас — так сказать, трофеи.

— Почему вы решили, что ваша сестра могла их надеть? — спросил Лейдиг.

— Это такие спортивные ботинки, иногда она, что-то вспоминая, ходит в них, запинаясь. Во мне эти ботинки вызывают неприятные чувства: не люблю вспоминать, как моя сестра потеряла рассудок.

— Можете пригласить сестру сюда? Я буду очень осторожен.

Шук кивнула и пошла к двери.

Сестра была светленькая, хорошенькая, миниатюрная, суровый вид спорта почти не отразился на ее внешности, но лицо было пустым, глаза бессмысленными.

— Фрау Шук?

— Вот фрау Шук! — воскликнула она и показала на сестру. — А я просто Бабси!

Тойер откашлялся:

— Ну хорошо… Бабси. Кхе. Твоя сестра помогла нам сегодня… поймать вора. Да, вора. Злого. Но, раз уж ты здесь, мы подумали, что ты, пожалуй, тоже нам поможешь…

— Вы насчет того убитого, того цыгана? — Она склонила голову набок и улыбнулась. — Теперь он на небе!

— Да, конечно. — Тойер ощущал невыносимую усталость. Как опрашивать такую свидетельницу? Он не хотел оказаться в нелепом положении и неуверенно спросил: — Знаешь ли ты что-нибудь о… тем случае?

— Ясное дело, — сказала она и с сияющей улыбкой взглянула на сестру. — Разве я тебе еще не говорила?

Шук покачала головой.

— Там был черт! — засмеялась Бабси. — Черт, я видела!

Тойер грустно посмотрел на хозяйку турбазы, та лишь пожала плечами.

— Вы откуда? — довольным тоном спросила Бабси, обводя всех взглядом. — Вы все здешние?

— Те трое из Гейдельберга, а я из Карлсруэ, — ласково сообщил Зенф.

Она кивнула:

— Тогда те трое — Беате Вебер, а ты… ты… ах, я не знаю никого из Карлсруэ, ах, извини.

Тойер поднялся со стула:

— Спасибо, ты там очень помогла.

— Слушай, — тихо проговорила Ильдирим. — Мы с Тойером в последнее время не очень ладили, ты это поняла. Теперь ты поправилась, и, думаю, мы скоро поедем. Да?

Она сидела на софе, обняв своего кукушонка и прижавшись щекой к щеке Бабетты. Внезапно она почувствовала влагу на своем лице. Девочка плачет? Или долгий дождь проточил крышу?

— Я не выдержу, если вы расстанетесь, — прошептала Бабетта. — Я хочу жить в семье. С вами.

Ильдирим поплакала вместе с девочкой, с удивлением обнаружив, что внутри нее, оказывается, накопилось напряжение, которое только и ждало разрядки. Они ревели, всхлипывали, сморкались. Носы у обеих покраснели. Восхитительная картина!

После слезной оргии Ильдирим все-таки не удержалась и напомнила девочке, что та постоянно фыркает и всем своим видом показывает, какими нелепыми она считает своих приемных родителей.