Бомба из прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Джеральд Сеймур cтр.№ 43

Голос из громкоговорителя попросил посмотреть вперед. Лоусон оживился. До этого он понуро сидел в кресле и даже не смотрел в окно, по которому барабанил дождь. Теперь старик резко дернулся и выпрямился. Глаза вспыхнули.

Тот же голос объявил, что они приближаются к Обербаумбрюкке, построенному в 1896 году, — самому красивому мосту в Берлине в девятнадцатом веке, и…

— Вот зачем я взял вас с собой. Вам нужно почувствовать ширину реки, а не просто стоять на берегу и смотреть по сторонам. Мы с Клипером были на левом берегу, а Наперстянка на правом, где Берлинская стена. Он работал на Центральном телефонном узле в восточном секторе. Контактировать с ним всегда было нелегко, а поддерживать легенду становилось все труднее — это было примерно за шесть месяцев до того, как Клипер сбежал в Будапешт. Он давал результат. Мы использовали студентов по обмену, военных с правом доступа в Восточный Берлин, туристов — всех, у кого была виза, — чтобы привозить пленки, записи и списки телефонов министерств, но тот парень был не настолько важен, чтобы проводить полномасштабную операцию по эвакуации. Видите ли, он был нужен только, когда мог работать. Наперстянка был отличным агентом, но вовсе не бесценным, и его срок использования истек.

Низкое облако и моросивший дождь скрыли мост. Люк Дэвис смотрел в окно. Мост покоился на семи низких арках из красного кирпича. По верхней платформе шел поезд, а нижняя пустовала. Посередине располагались две башни-близнецы — они раскинулись над центральной аркой, к которой направлялся пароход. Голос сообщил, что мост был взорван в 1945 году, чтобы советские войска не смогли им воспользоваться. После объединения Берлина его восстановили; центральной аркой занимался испанский архитектор.

— Его просто бросили на произвол судьбы. Мы сообщили полиции на этой стороне, что «кое-кто» попытается перейти границу. Они подготовили надувной плот и скорую помощь, но ему надо было пройти половину пути. Мы контролировали его полгода и считали порядочным молодым человеком, но, конечно, не могли дать ему моторку и предложили воспользоваться автомобильной камерой и грести изо всех сил. На той стороне стояли боны и заградительные сетки; мы не знали, как он с ними справится, но это была уже его проблема. Мы не заметили, как он оказался в воде.

За бортом вспенились брызги, и пароходик сбавил ход перед мостом. Дэвис подумал, что в конце сезона, когда мост будет загружен и появится солнце, фотографии на память получатся более удачными. Волновой след разгладился, и пароходик остановился. Он посмотрел в темную глубь воды, и почувствовал ужас прыгающего вниз человека.

— Мы поняли, что он в воде, только когда его выхватил прожектор. Луч замер на нем. Агент был на камере, как мы и предложили. Потом вспыхнули красные линии трассирующих пуль. Четыре очереди. Одна из этих очередей, должно быть, слегка зацепила его. Он закричал. У него уже не было шансов. По нему открыли огонь из пулеметов и винтовок. Потом прожектор потерял его — камеру пробило, и он ушел под воду. Мы ждали, потому что были многим ему обязаны. А утром узнали, что его нашли мертвым, запутавшимся в заградительной сетке. Я был молод и немного переживал.

Люк скользнул взглядом по левому берегу со старыми, обветшалыми зданиями. Интересно, а где стояли Лоусон с американцем, где ждала команда с плота и скорая помощь? Ему показалось, что он слышит вой сирен и треск выстрелов; свет прожекторов ослепил его.

— Клипер никогда не выказывал эмоций. И в тот раз просто предложил выпить пива. Мы пошли в бар. Выпили по четыре или даже пять кружек пива и полбутылки шнапса. Просидели несколько часов в баре с алкашами и сутенерами. Вот тогда я и узнал кредо агента. Он говорил: «Потеряешь одного агента — найдешь другого. Сблизишься с агентом, проникнешься к нему чувствами, и от тебя уже нет пользы. Обращайся с ними, как с придорожной грязью. Попользовался и выбрасывай». Мы вышли на улицу, и он добавил: «Агенты — всего лишь средство достижения цели. Ты им ничего не должен». Я привел вас сюда, молодой человек, чтобы вы знали, откуда я вышел и куда иду.

Они сошли на следующей остановке, Янновицбрюкке. Теперь Люк Дэвис уже считал Кристофера Лоусона не сумасшедшим, а жестоким, холодным и крайне омерзительным старикашкой. И тому агенту, что находился где-то здесь, они были обязаны гораздо большим, чем когда-то Наперстянке. И то, что требовалось от него — нынешнего агента, а не какого-то призрака проклятого прошлого, — было ужасно.

* * *

Кэррик заступил на четырехчасовое дежурство. Он проспал четыре часа, потом уселся в жесткое кресло с прямой спинкой возле входной двери апартаментов. Дверь была заперта на цепочку. Он подумал, что день потрачен впустую, так как он почти ничего не узнал.

Гость был один. Бритоголовый русский в кожаной куртке и высоких ботинках, выглядевших так, словно они являлись частью некоего обязательного реквизита. Он пришел, когда Кэррик спал, а дежурил Виктор. Иосиф Гольдман вышел с русским из комнаты и проводил до двери в коридор. Кэррик проводил его взглядом, вернулся в номер и накинул цепочку. Если бы он сейчас заполнял Книгу, то написал бы так: «„объект“ номер один два часа общался с неустановленным мужчиной (предположительно, русским), после чего выглядел взволнованным, как будто находился под сильным психологическим прессом». Босс задержался в прихожей и долго стоял, выпячивая губы и глотая слюну, будто размышляя, не поделиться ли проблемой с телохранителем, и все же не стал этого делать, но взял Кэррика за рукав, сжал его руку, потом отпустил и прошел в свою комнату. Кэррику показалось, что он выглядит более подавленным, чем после покушения, когда его сажали в машину. «Интересно, все ли собрались?» — подумал он, но ответа не нашел.

Машину вел Виктор, а Кэррик сидел на заднем сиденье. Широкие улицы города и парки Шарлоттенбурга остались позади. Они ехали по автостраде на запад. Ему не сказали, куда, только то, что он постоянно должен быть рядом с Боссом. Он кивнул, а потом и ему сообщили, что намечается встреча с партнером Босса, Ройвеном Вайсбергом. В памяти всплыли слова: Ройвен Вайсберг будет так же беспощаден, как хорек в кроличьем садке, и если вы провалитесь, хотя мы, конечно, чертовски постараемся вас вытащить, то, без сомнения, умрете. Все должно быть предельно ясно. Умрете. Дорога была обсажена березами, за которыми виднелись красивые дома. К ним вели скромные дорожки с предупредительными знаками в местах пересечения с автострадой. Он мог разглядывать дома за деревьями, потому что такая у него была работа — внимательно следить за окружающим.

Иосиф Гольдман тронул его за плечо.

— У тебя есть собственность, Джонни?

— Нет, сэр, боюсь, что нет.

— Почему?

— Я все время переезжаю с места на место. Некогда обживаться, сэр.

— Здесь хорошие дома. Ниже по дороге — еще лучше. Мы едем смотреть дом.

— Да, сэр.

— Знаете, Джонни, всегда лучше владеть домом, чем снимать его.

— Уверен, вам лучше знать, сэр.