Разведывательно-диверсионная группа. «Мулла» и «Бай» - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Негривода cтр.№ 40

Да и сам капитан, понимая, что ничего другого не остается, собрал своих разведчиков и приказал:

— Не церемониться с этими, бля, ополченцами! Бай! Обеспечить в первую очередь эвакуацию пленных и трофеев, а потом и всех остальных!

— Сделаем, командир! — рявкнул Алишер и бросился в гущу бегущих к вертолётам «союзников», раздавая смачные удары по зубам направо и налево.

— Н-на! Н-на! Н-на! — доносились звуки ударов. — Ш-шаклаы трусливые! Н-на! Н-на! Н-на! Дети вонючего верблюда!..

Не отставал от него и Мулла! Да и все остальные разведчики — ситуацию надо было спасать!..

— Н-на! Н-на! Д-дунц! Н-на! Н-на! Д-дунц! Д-дунц! Н-на!.. — доносилось со всех сторон…

А Сомин тем временем связался с вертолетами огневой поддержки, чтобы те выяснили, откуда движется банда. Но сколько вертолетчики ни летали, не то чтобы трехсот, а и тридцати духов обнаружить не смогли… Поистине у страха глаза велики…

Но никакие увещевания не могли подействовать на обезумевших от паники защитников «Апрельской» революции. В ход пошли сначала кулаки и армейские ботинки, а когда и этого всего оказалось мало, то паникеров били просто прикладами…

В конце концов, удалось навести порядок и организовать более или менее планомерную посадку в заходящие на площадку пары транспортных «Ми-8»…

В Джелалабад вернулись без приключений…

Сомин доложил о выполненной задаче, а полковник Петров, в свою очередь, на прощание закатил банкет… Вот уж поистине, «кому война, а кому мать родна»…

Группа вернулась в Кабул, и Сомин узнал о том, что к нему на замену прибыл старший лейтенант Игорь Вавул…

Через день после возвращения группы в расположение роты один из офицеров штаба 40-й Армии сказал, что, по слухам, Сомину за это задание светит «Герой» или, как минимум, орден Ленина. Но в отличие от предыдущих случаев его не пригласил к себе Ахромеев, да и вообще никто не жаждал услышать подробности этой операции…

Только через день начальник разведки армии вызвал его к себе и сказал:

— Ну что, Владимир Михайлович, «Красную Звезду» ты получил, к ордену «Боевого Красного Знамени» тебя месяц назад представили, заменщик к тебе прибыл, что еще нужно? Спасибо за службу!..

Ни о какой Золотой Звезде Героя никто больше даже не заикался…

Так и уехал капитан Сом в Союз, не став Героем…

Да и никто из его группы за эту сумасшедшую операцию не получил никакой награды…

А вот в памяти она осталась!..

…Когда-то была такая шутливая поговорка в Армии: «Прошла весна, настало лето!.. Спасибо Партии за это!»…

Скорее всего, именно так и было с нашими героями, Алишером и Абдулло…

Прошла весна…

В заботах и притирках друг к другу, а они должны были произойти…

Вместо раненного снайпером в позвоночник капитана Латыпова на смену ему пришёл новый «ротный». Но… Что-то не сложилось у него по службе… Может, просто опыту было мало для того, чтобы принять своё под командование Такую Роту, может знаний… А может… Просто трусоват был немного новый капитан… Нет! Не трус!.. Личной храбрости ему было не занимать!.. А вот иметь смелость принять решение, резко, без согласований с начальством, «под личную ответственность», повлиять своим волевым решением на ситуацию… Этого, к сожалению, у капитана не было… Хороший, толковый… Исполнитель… Без фантазии и инициативы… Да ещё и с боязнью вышестоящего начальства… Латыпов был совершенно другой!.. Это поняли в штабе Армии ровно через полтора месяца, и срочно «ушли» капитана в бригаду ДШБр…

Командир «Кабульской роты» «пожарников» должен был быть не просто опытным и смелым офицером, он должен был быть дерзким, даже хамоватым и уверенным в себе «капитаном», не боящимся подставить свою голову ни под афганские пули, ни под генеральские разносы!.. Рафик Латыпов, «первый ротный» «Кабульской» роты, поднял планку командира до такой высоты, что теперь все штабные чинуши волей-неволей каждого сравнивали с ним, как с неким эталоном…

…А вот с новым командиром группы старлеем Вавулом разведчикам повезло! Было удивительно, но… Кое в каких ситуациях он принимал решения и брал ответственность «на грудь» намного быстрее, чем даже его предшественник, Володя Сомин… А уж капитан-то Сомин никогда не боялся взять ответственность «на грудь»!.. Да-а!.. Игорь Вавул… Вот кому нужно было стать ротным! Но… Не вышел, видать, пока ни возрастом, ни званием… Армейская, бля, бюрократия!..

Весна прошла в боевых выходах и «свободных поисках»… Рота участвовала в крупнейшей, уже пятой по счёту войсковой операции в Панджшерском ущелье…

Потом прошло лето…

Пришла осень, и рота опять поучаствовала в уже шестой операции против Ахмад-Шах Масуда в Панджшере…

И наконец-то пришёл тот день, которого ждали с нетерпением, и боялись как огня, наши братья…

Пришёл день, когда старшина, к тому времени Алишер Шпекбаев, должен был наконец-то закончить свою службу и уволиться в запас… А попросту говоря — уйти на «дембель»…

И этот день наступил…

…Алишер стоял посреди «взлётки» в ротной казарме и прощался с каждым бойцом роты, по-восточному пожимая крепкие руки разведчиков… У народов Средней Азии, если мужчина выказывает особое уважение собеседнику, то пожимает его руку своими двумя и делает лёгкий полупоклон — так принято… Странное дело, но все сослуживцы Бая, а среди них к осени 82-го от первого «мусульманского» набора осталась едва ли не четвёртая часть — все остальные уже были славяне — все почему-то прощались с Алишером точно так же, рукопожатием двумя руками!.. Да! Пользовался авторитетом и уважением Бай среди разведчиков! Потому что едва ли не каждый в роте был обязан ему если не жизнью, то здоровьем благодаря его острому и меткому глазу, молниеносной реакции и его любимой СВД, которая даже имела собственное имя!..

Потом старшина попросил Авдеева открыть оружейную комнату и взял из пирамиды своё оружие. Он любовно гладил её, эту винтовку, как любимую женщину, и тихо говорил по-таджикски:

— Я не прощаюсь с тобой, Лейла… Хорошая моя… Подожди меня, я скоро вернусь за тобой…

Странно было смотреть на этого невысокого, крепко сбитого, бравого старшину. В парадной форме, с аксельбантами, сплетёнными из парашютных строп, с медалью «За Отвагу» на груди и лихо заломленным на затылок голубым беретом, [21] который прикладывался своей смуглой щекой к снайперской винтовке и разговаривал с ней, как с живым человеком…