Теплоход «Иосиф Бродский» - читать онлайн книгу. Автор: Александр Проханов cтр.№ 129

Следующей взяла слово дама-мэр Воспаленко-Оску-денко. До этого она дважды по знаку «куратора времени» исчезала в фургоне, меняя туалеты. Сначала появлялась в старомодном кринолине с высокими бедрами, стиснутая корсетом, в декольте, с маленькой бриллиантовой короной — вылитая государыня императрица. Затем выпорхнула в голубой прозрачной юбке, на розовых пуантах, с сиреневым девичьим бантом на голове — балерина с картины Тулуз-Лотрека. Теперь же появилась в мехах абиссинского бабуина, наброшенных на голое тело, которое чуть ниже пупка было прикрыто стеклянным аквариумом. Аквариум не скрывал прелестей властной дамы. Казалось, подсвеченные рыбки плавают среди рыжеватых кустистых водррослей. Авангардный туалет был создан по эскизам безвременно почившего кутюрье Словозайцева, на что указывала опоясывающая талию траурная ленточка.

— Господин Президент, господин Глава президентской администрации, северная столица Санкт-Петербург встречает вас как цитадель демократии, раздавившая на своих гранитных бастионах гидру мятежа. Силами ОМОНа была сорвана попытка агрессивных стариков выйти под красными знаменами на Дворцовую площадь с требованием вернуть городу Петра имя кровавого Ульянова-Ленина. Молодежь из патриотического антифашистского движения «Нейшн» с помощью бейсбольных бит разогнала группы лимоновцев, пытавшихся спреями написать на Зимнем дворце ругательства в адрес руководителей города. Произведены аресты среди подпольщиков, скопивших на конспиративных квартирах целые арсеналы майонеза, помидоров, кремовых тортов и куриных яиц. И наконец, изъят и уничтожен тираж запрещенной профашистской газеты «Завтра». Мы все как один поддерживаем декреты ГКЧР и одобряем решение нашего мудрого Президента идти во имя России на третий президентский срок!

В этот момент «куратор времени» посмотрел на громадный, с медным боем секундомер. Сделал взмах рукой, облаченной в белую перчатку. Воспаленко-Оску-денко заторопилась, в спешке выплеснув из аквариума несколько рыбок. Помчалась в фургон переодеваться, не обращая внимания на трепещущих перламутровых гуппи.

После этого с кратким ответным словом выступил Есаул. Еще предстояла масса мероприятий — поездка на Волково кладбище на могилу бывшего мэра. Участие в праздничном шествии с фейерверком. Венчание в Исаакиевском соборе. И ночное пиршество в Кон-стантиновском дворце. Поэтому Есаул был лаконичен. Поблагодарил за радушную встречу. Передал мэру Воспаленко-Оскуденко послание от ее московского коллеги мэра Юрия Долгоухова. Дама к этому времени успела сменить туалет — была облачена в розовый пеньюар, на голове красовалась огромная шляпа с живыми цветами в горшочках, на ногах были «испанские сапоги». Она разорвала конверт с сургучными печатями. Из конверта выскочила живая мышка. Шмыгнула даме за вырез пеньюара. Пробежала вниз по восхитительному, хотя и не молодому телу. Выбралась из-под подола. Прянула на плечо властительной даме и сделала умную мордочку, будто повидала нечто поучительное и необыкновенное.

На этом церемония встречи завершилась. Все стали рассаживаться по автомобилям. Есаул обернулся и увидел горбуна — бледный, с несчастным лицом, он удалялся прочь. Оглядывался на Есаула, силился что-то сказать синими, полными слез глазами. Есаул было устремился к нему. Но в воздухе, с разящим свистом пронесся перехватчик, саданул по реке страшным ударом и вознесся свечой, превращаясь в луч золотой петропавловской иглы. За это время горбун бесследно исчез.

Покинул общество также и посол США Александр Киршбоу. На консульской машине с американским флажком он срочно отбыл на Московский вокзал, чтобы на скором поезде «Северная стрела» поскорее вернуться в столицу и отчитаться перед Госдепартаментом. Мчался по городу. Навстречу то и дело попадались грузовики с солдатами и «черные воронки», перевозившие арестованных в «Кресты». «Обычное русское дело», — вздохнул посол и задернул шторку.

Есаул сидел в бронированном «мерседесе» рядом с двойником, серийным убийцей Сластеной. Не позволял тому пикнуть. Время от времени приставлял к тощим ребрам двойника твердый ствол пистолета «Макаров». Город был чист, сиял зеркальными окнами дворцов, янтарно желтел ампирными колоннами, восхищал сиреневым проблеском ленивых каналов. Повсюду на перекрестках стояли военные патрули. Из подворотен старинных, времен Достоевского, домов выглядывали ребристые бэтээры. Радовали глаз транспаранты, славящие ГКЧР, и внушительных размеров портреты Президента и Главы его администрации. В нескольких местах, приостановленные постовыми ГАИ, прижались к тротуарам «автозаки», серые фургоны «воронков», отвозивших в «Кресты» арестованных врагов народа. К их числу относились сторонники Куприянова, агенты Америки, обосновавшиеся в правозащитных организациях, и генетики секретных лабораторий, занимавшихся клонированием людей по методикам Савла Зайсмана.

Все это доставляло Есаулу глубокое удовлетворение. Он мысленно готовил еще одно «ленинградское дело», которое выявит глубинную грибницу предательства, сохранившуюся в недрах северной столицы со времен Троцкого, Зиновьева, Каменева. Сталин усердно выкорчевывал эту грибницу. Но метастазы залегли глубоко и опять превращали гармоничную жизнь города в мерзкую опухоль. Есаул был намерен продолжить эту священную оздоровительную работу. Людоед с чертами Президента Парфирия не долго будет появляться на пресс-конференциях, презентациях иностранных послов и правительственных раутах. Его унесет какая-нибудь новомодная болезнь — «птичий грипп», «коровье бешенство» или «атипичная пневмония». Его труп, дабы не распространялась зараза, сожгут, прах забетонируют в глубоком могильнике, а на Фонтанке, рядом с памятником чижику-пыжику, поставят его бюст небольших размеров. И тогда Есаул, став Президентом, начнет долгожданную работу по возрождению Государства Российского. Вновь заработают великие стройки империи. Наполнятся заводы и лаборатории. Поплывут в Мировой океан боевые корабли и подводные лодки. Полетят на Камчатку баллистические ракеты. Соединятся растерзанные земли, узбек обнимет эстонца, украинец назовет армянина братом, и в тайге и пустынях встанут города, краше которых нет на земле.

Так думал Есаул, поглаживая ребра Сластены вороненым стволом «Макарова», пока не подъехали к Волкову кладбищу.

Могила прежнего мэра была окружена войсками, не пропускавшими посторонних. Надгробный памятник изображал великого демократа и преобразователя в виде стройного, мечтательного мужчины, воздевшего лицо к небу, как если бы тот собирался улететь к звездам. На могиле было много свежих цветов, ветер волновал траурные ленты с золотыми буквами. В отдалении толпилась пресса, ожидая появления неутешной вдовы, а также прекрасной дочери, продолжавшей на ниве эротики священное дело отца.

Прибывшие с теплохода гости окружили могилу. Началась церемония поминовения. Она была задумана как символическое освобождение птиц из клеток. Ибо Россия, благодаря усилиям и жертвам покойного, подобно птице вырвалась из клетки коммунистического рабства. Дети из лучших городских семейств подходили к могиле, открывали дверцы в птичьих клетках. Оттуда вылетали на волю голуби, дрозды, щеглы, канарейки, воробьи, овсянки, клесты, свиристели, трясогузки и другие пернатые, специально для этого случая пойманные птицеловами в окрестностях Петербурга.