Не время для славы - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Латынина cтр.№ 72

Когда он добрался до дома, весь мир спал. Свежий снег искрился в фарах джипа, и шлагбаум у въезда был открыт. Это был въезд не собственно во двор, а в крошечный переулок, где кустом стояли четыре дома. Шлагбаум был тоже не обычная деревяшка, а сплошная стальная труба, намертво вгонявшаяся между двух опор, так, что ни один сумасшедший джип, груженый взрывчаткой, не мог бы прорваться через этот шлагбаум, а только расшиб бы о него лоб.

Но, как это часто бывает на Кавказе, где крайняя паранойя сочетается с крайней беспечностью, будочка в пять утра была пуста, шлагбаум загнан в сторону, и в свежем снегу под фарами Кирилла сверкал свежий шинный след.

Кирилл, засыпая за рулем, проехал через шлагбаум и свернул к черным угрюмым воротам, выпрастывающимся из кирпичной стены, – и тут он ударил по тормозам.

Немного справа от ворот, и прямо под стеной, стояли ржавые, темно-синего цвета «жигули». Над «жигулями» начинался подоконник с засохшими стебельками цветов, а над подоконником – стекло спальни, и там, в кровати, спала его беременная жена.

Стена дома была в два кирпича. Стекло было даже не бронированное.

Кирилл сидел в машине, в двух метрах от ржавых «жигулей», и страх муравьиными лапками полз вверх по позвоночнику. Ржавые «жигули» заезжают в охраняемые переулки только с одной целью. Сейчас подрывник нажмет кнопку, и, господи боже мой – какой, какой баран устроил спальню с окном на улицу?

Кирилл сидел, свежий снежок ложился на «жигули», и Кирилл вдруг с беспощадной ясностью понял, что охранники вовсе никуда не отлучались, – их трупы лежат там, в будке, а рядом ждет человек с «кенвудом», или черной коробочкой «моторолы». Он их достаточно повидал, этих раций, переделанных в самодельные взрывные устройства, дома у Джамала валялись целых три штуки, все – из которых его не взорвали. Боже мой, зачем он отпустил охрану? Хотя охрана вряд ли чем-то могла помочь против ржавых «жигулей».

Прошла еще секунда, другая, потом десять, – и вдруг Кирилл понял, что он жив. Он не знал, почему он жив, и что случилось с подрывником, и где он прячется, но Кирилл понял, что Аллах дал ему несколько секунд, и Кириллу даже не пришло в голову просить у кого-то помощи.

Он выскочил из джипа и открыл заднюю дверцу. Там, лихорадочно роясь, он нашел желтый буксировочный трос. Трос он выкинул на белый снег, развернул джип и зацепил трос за «жигули».

Он сел за руль, завел мотор и дернул. Он ожидал, что «жигули» сдетонируют рывка, но не тут-то было. Джип, взревывая, полз по заснеженной колее, и «жигули» шли вслед за ним. Они миновали стену дома и черные ворота, потом они миновали шлагбаум с будочкой, а потом Кирилл проехал еще пятьдесят метров и свернул на перекрестке, и «жигули» потащило на обочину, и они засели, рылом вверх, в огромном сугробе, загораживавшем подходы к какой-то заставленной машинами пятиэтажке.

Кирилл выскочил из джипа, отцепил трос, снова отъехал от «жигулей» и схватился за телефон, – и тут из пятиэтажки выскочил человек. Человек бежал, подпрыгивая, по свежему снегу, и полы его распахнутой куртки развевались, как крылья летучей мыши. У человека была черная кепка и седая бородка, и он был побит жизнью, как ржавые «жигули».

Человек подбежал к джипу и ударил колесо ногой. Кирилл выскочил наружу, и человек заорал:

– Ты что, окосел? Ты че с тачкой делаешь, а? Крутой, да? Крутой?

От него несло потом и спиртным.

– Ты… где… ее поставил? – медленно наливаясь яростью, процедил Кирилл, – ты ее у моего дома поставил, ты…

Человек ударил Кирилла по челюсти. Точнее, он попытался это сделать, но был чересчур пьян, и Кирилл легко уклонился, выхватил пистолет, и выстрелил в снег перед незадачливым владельцем «жигулей», раз и другой.

Человек сунул руку в карман. Кирилл выстрелил ему в ногу. Брань превратилась в истошный визг, пьяный повернулся и побежал от Кирилла прочь, прихрамывая, как дворняжка, которой отдавили лапу. Кирилл выстрелил поверх его головы, и стрелял, пока не закончились патроны, а потом он сунул руку в карман, и вытащил оттуда вместо новой обоймы какую-то россыпь мелочи и беленький квадратик.

Кирилл вгляделся в квадратик. На нем было написано:

Cyril V. Vodrov

Navalis Avaria

Chief executive officer

И телефоны лондонского офиса.

Кирилл стоял посереди снегопада, с пистолетом в одной руке и визиткой в другой, а незадачливый владелец «жигулей», визжа, улепетывал куда-то в подъезд.

Он, Кирилл Водров, кадровый дипломат, миллионер, владелец особняка в Кенсингтон Гарденс и управляющий директор «Навалис Авария», чуть не убил человека из-за того, что тот запарковал свою машину на улице возле дома Водрова.

Кирилл перезарядил пистолет, и, прицелившись, высадил четыре пули по колесам сползшей в сугроб «пятерки». Потом он шагнул к «жигулям», тут же погрузившись по колено в снег, и сунул под дворники белый квадратик визитки.

Когда он въехал в ворота, на пороге дома стояла Диана.

Она была без платка, и длинная шубка, впопыхах накинутая на плечи, едва сходилась на набухающей ягоде живота.

– Стреляли? – настороженно сказала Диана.

Кирилл обнял ее и зарылся лицом в черные душистые волосы.

– Я не слышал, – сказал Кирилл.

* * *

Кириллу снился сон.

Ему снилось, что он сидит вместе с Джамалудином Кемировым в московском ресторане «Черный бархат», и на сцене, в алом разорванном платье и шубке из щипаной норки, поет Диана. Джамал улыбается, оскалив белые зубы, и кладет в руку Кирилла «стечкин».

– Ты не должен жениться на шлюхе, – говорит Джамал, – убей ее.

Кирилл отталкивает руку со «стечкиным», и Джамал начинает стрелять сам. У Кирилла оружия нет, и он бежит от пуль вдоль какого-то забора, и в душе его один липкий страх, и когда он добегает до сцены, он видит там труп в алом. Он переворачивает труп, и это не Диана. Это Заур.

Лицо Заура разворочено, и из уцелевшего коричневого глаза в глаз Кириллу заползает червяк.

Кирилл закричал – и открыл глаза.

Стрелки на часах показывали половину седьмого утра; тяжелые шторы на окнах спальни были задернуты, и сквозь раскрытую форточку было слышно, как о молл бьется штормовое море.

Кирилл лежал на боку, крепко обняв Диану, и она была живой и теплой, и когда он осторожно положил руку на ее набухший, как капля, живот, он услышал, как там кто-то шевелится.

Он всегда засыпал и просыпался в одной и той же позе. Он ничего не мог с этим поделать. Джамалудин однажды спросил его, спит ли он с женой в одной спальне, Кирилл замешкался и не знал, что ответить. Тогда Джамалудин обронил, как бы между прочим, что он всегда спит один.

– А если в окно всадят гранату? – сказал Джамалудин. – Зачем женщине-то умирать?

Но Кирилл пренебрег этим разумным советом и всегда спал с Дианой, и когда у нее начинались боли, он всегда обнимал ее обеими руками, и тогда получалось, что они вынашивают плод как будто вместе, – а боли случались часто. Беременность протекала тяжело, потому что тогда, девять лет назад, у Дианы был выкидыш, и Кирилла каждый раз прошибал холодный пот, когда он думал, что с ней делали солдаты, и что было бы, если б село об этом узнало.