Угроза вторжения - читать онлайн книгу. Автор: Олег Маркеев cтр.№ 109

— Да, — кивнул Белов. — Меня обложили. Захват попросту сдали, я уверен, но доказать не могу.

— В данном случае я готов удовлетвориться интуицией профессионала. — Салин снял тяжелые очки с дымчатыми стеклами, поиграл дужками, потом вопросительно посмотрел на второго гостя, представившегося Решетниковым. Тот кивнул, и Салин продолжил: — Я скажу то, что вам никогда не суждено было услышать, если бы не рекомендации и гарантии уважаемого хозяина этого дома.

«И моя негласная пахота на вашу контору», — мысленно добавил Белов.

— Я не буду спрашивать, где ваш партбилет и где вы провели ночь с девятнадцатого на двадцать первое августа. — Салин улыбнулся одними губами. Шутка была старой, еще августа девяносто первого. — Мы никогда не были ни формалистами, ни ортодоксами. Комитет партийного контроля был единственным органом, реально обеспечивающим безопасность страны, согласны?

— Да, — ответил Белов. Он остро ощущал вцепившиеся в него с двух сторон взгляды Куратора и Решетникова.

— Почему? — резко задал вопрос Решетников.

— Потому что партия и была государством. — Белов сел вполоборота, чтобы видеть одновременно всех троих. — На вас висело контрразведывательное прикрытие партийных структур. От врагов внешних и внутренних.

— Правильно. — По поджавшимся губам Салина было понятно, что он уловил намек, скрытый в слове «внутренний». — Не ставьте нам в упрек, что мы не пошли на развязывание гражданской войны ради удержания власти. Тем более что ее у нас осталось предостаточно. Если уж судьбе угодно, чтобы в Союзе сменилась внешняя атрибутика власти, то пусть этим занимаются те, кто без этого не мог спокойно спать. Мы можем позволить многое, но рычаги реального управления не отдадим никому. Отменив пресловутую шестую статью Конституции СССР, господа демократы посчитали, что они ликвидировали партию. Нет, они превратили нас в государство в государстве. — Салин сделал паузу, потом с едва заметным нажимом закончил: — Иными словами, вы имеете дело с представителями тайной полиции тайного государства. Вас это не пугает?

— Я всю жизнь на секретной работе, — пожал широкими плечами Белов.

— Тогда вы должны отдать себе отчет, что встреча и последующая работа с нами, с точки зрения ваших руководителей, может быть квалифицирована как служебное преступление, иными словами — измена.

— Я обращаюсь к вам за помощью. — Белов не спускал глаз с холеного лица Салина. — В деле, которое, как я уверен, представляет для вас определенный интерес.

— Это всего лишь допуск, как и вероятность утечки информации из вашего отдела, — холодно возразил Салин. — Нужны факты.

— Пятнадцать трупов. — Белов вспомнил, как чавкала кровь под ногами. И отодвинул от себя чашку. Показалось, чай отдает тем сладковатым запахом, стоявшим тогда в будке.

— Не аргумент, — отрезал Салин. — Вы же читаете, газеты. Надеюсь, понимаете, что, если все пойдет, как идет, в Грозном будут стрелять не из водометов.

— Пусть допуск, игра воображения и разрозненные факты. — Белов всем телом подался вперед. — Но вы же сами говорили об интуиции…

— А разве интуиция вам не подсказывает, что контригру против вас ведет государственная организация? — ударил сбоку Решетников. По всему было видно, что с Салиным они сработались давно, травили умело, как пара лаек — загнанного зверя.

— Да. — Белов опустил глаза.

— Иными словами, вы, офицер спецслужбы нынешнего режима, осознанно решили противодействовать операции, осуществляемой другой государственной спецслужбой.

— Налицо конкуренция спецслужб, — слабо улыбнулся Белов.

— Не понял? — Салин удивленно поднял брови.

— Один мой подчиненный так ляпнул на совещании.

Решетников крякнул. Куратор тихо зазвенел ложечкой, помешивая чай.

— Нет, Игорь Иванович, — Салин водрузил на нос очки. Лицо стало непроницаемым. — Налицо ваш союз с нами. Осознанный и навсегда.

Белов хотел было вставить «вызванный обстоятельствами, но взаимовыгодный», но в это время под пиджаком у Решетникова запищал зуммер. По тому, как резко повернул голову Салин, Белов понял — произошло что-то серьезное.

— Да? — Решетников прижал к уху трубку. — Уверены? Спасибо. Нет, не высовывайтесь. — Он щелкнул плоской крышечкой, медленно вдавил антенну, так же тягуче поднял взгляд на Белова.

— А вокруг дома наружка топчется. Как я понимаю, по твою душу, парень.

* * *

Удобно расположившись на сиденье, Салин подобрал полы пальто, уступая место Решетникову. Тот Долго ворочался, кряхтя, наконец уселся.

— Что такое? Пузо растет быстрее, чем меняю машины, — проворчал он. — Только к «Волге» приспособился, нате вам — перестройка. Дослужился до «Вольво» — а уже не влажу.

— Ешь гербалайф.

— Сам ешь. Что я, мерин — комбикорм жевать?

— Лучше скажи, как тебе парень. Я не пережал?

— Вроде нет. — Решетников почесал крупный, картошкой, нос. Был родом из деревенских, при Никите была модна дозированная простецкость, чем молодой Решетников умело пользовался. Они оба начали партийную карьеру еще при Сталине, перед самой смертью Хозяин неожиданно двинул против старевших вместе с ним слонов и ферзей строй молодых пешек, и они уцелели при хрущевских экспериментах. Их берегли. Только глупцы и наполеончики из провинции считают, что к власти можно пробиться. К ней ведут, незримо контролируя каждый шаг, помогают стать фигурой, чтобы сделать ею нужный ход в нужное время.

Решетников в трудные минуты привычно косил под простачка, как актер, берегущий себя, на проходных спектаклях играет на штампах. Это так и осталось в нем со времен Никиты Сергеевича, когда сталинский византийский стиль вдруг вышел из партийной моды и все вслед за Генсеком стали играть в «своих парней, родом из народа». Салин знал, что именно в эти моменты показной бесхитростности Решетников максимально собран, и насторожился.

— Сомневаешься? — Вышло немного резче, чем хотелось.

— Ты, Виктор Николаевич, сыграть им решил. Или как? — Решетников зевнул, прикрыв рот ладонью.

— Ну не упускать же такую возможность!

— И как ты им собираешься играть, если не секрет?

— Есть заготовка. Мещеряков. В его клинике под Заволжском мы Кротова спрятали. Как тебе, кстати, такие совпадения? — Салин поправил шарф на груди, больше всего боялся сквозняков. — Так вот, недаром же мы его столько лет держали на острове, пока не утих скандал вокруг этого Эдисона от психиатрии. В Москву недавно перебросили, что было, согласись, хлопотно и стоило определенных затрат. Вот пусть и отработает. А наработок у него достаточно. Вчера специально просмотрел его докладную по методам управления поведением человека. Фантастика.

— Уф, и ты туда же! — Решетников недовольно поморщился. — Он же псих, как всякий психиатр, куда же такого в серьезные дела?!