Летучий Голландец - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Кнаак cтр.№ 76

— Этот Голландец не до конца понимает, что вокруг него происходит. Его корабль, его первый помощник — это части чего-то большего. А сам он — фокус этих сил. Нечто, заставляющее их направить свою энергию к какому-то концу. Но действуют они от него независимо. Это мы видели. — Властелин Теней потер подбородок. — А что за конец, мне кажется, я почти догадался. Еще немного, и все. Птицеголовый чего-то ждет, какого-то грядущего события.

— Не Конца света?

— Нет, иного, друг Август. — Сын Мрака взмыл вверх, и голоса стали снова слышнее. — А теперь удались и будь начеку, друг Август. Подозреваю, что проблемы скоро разрешатся. На самом деле я не удивлюсь, если все станет на место еще до того, как над городом взойдет солнце, и это неплохо, так как я думаю, этому миру осталось не так уж много восходов.

— Вы думаете, что предвестник явится за своим человеком-птицей?

— Думаю, что произойдет очень многое, но, в частности, и это. — Сын Мрака опять потер подбородок. — На птицеголового мои методы не действуют, но вот его хозяин, он хоть и бессмертный, но все же человек. Если потребуется, то через него я доберусь до птицы, а через птицу я получу корабль… — Властелин Теней вдруг замолк, его глаз на мгновение расширился. — Корабль…

— И что это такое? — Август де Фортунато никогда не видел, чтобы Сын Мрака так себя вел.

— О, это нечто… — Бледный глаз прикрылся. — Нет, ничего. Просто видение. Предчувствие и не больше. Ничего.

Де Фортунато ждал, но Сын Мрака углубился в то, что ренегат считал бессмысленным бормотанием двух узников.

Время убегало, а Властелин Теней тратил на эту парочку драгоценные мгновения впустую. Де Фортунато оставил Сына Мрака и направился туда, где, как он знал, должен быть выход.

Черный принц ждал, когда вернется предвестник. Юный изменник тоже ждал, но не из-за Сына Мрака. Августу де Фортунато пришло в голову, что корабль вместе со всеми своими тайнами по праву может принадлежать ему, а вовсе не бездомному тирану, единственными подданными которого была кучка тупых чернильных мешков. А что касается других мыслей Властелина Теней, то, когда Август окажется на корабле, ему не будет до них никакого дела. Пусть этот мир рухнет, погибнет в пламени или еще где-нибудь, под его командой корабль отвезет его туда, куда нужно ему.

Сын Мрака собирается воспользоваться аниматроном как приманкой, потом как заложником, чтобы заставить моряка сотрудничать. Но эта штука — просто машина, как бы успешно она ни имитировала человека. У Августа де Фортунато на уме было кое-что получше. За несколько мгновений их столкновения ему удалось подметить в легендарном мореходе несколько особых черт. Первая и самая главная, и именно на нее он и рассчитывает, это забота так называемого Голландца о других, и особенно, по-видимому, о дочери де Фортунато.

«Он смотрел на нее так, как будто знал всю жизнь. В чем-то он очень человечен; должно быть, это какое-то воспоминание».

На воспоминаниях вполне можно сыграть. Опыт у него есть. В чем бы ни была причина заботы Голландца о Майе и других, именно она приведет его к падению. Он отдаст корабль де Фортунато, а тот уж не удовлетворится ролью пассажира. Корабль узнает, кто его настоящий хозяин.

А что касается Сына Мрака, ренегат улыбнулся. «Ваши обещания были в последнее время пустым сотрясением воздуха, ваше высочество. Когда у меня будет корабль, я заставлю вас их сдержать».

А потом он убьет Властелина Теней, и остальных тоже.

Они добрались до Тауэр Сирс, и тут Майя почувствовала такую ужасную боль в груди, что, казалось, внутри у нее все разрывается.

Она стала падать, но Голландец успел ее подхватить, его действия не позволили ей разбить голову о бетон, но не могли облегчить мучительную боль. Казалось, что самая ее суть охвачена огнем и одновременно, что кто-то хочет ее зарезать. Боль стала такой нестерпимой, что Майя молила о смерти. Она откуда-то знала, что, если сейчас это случится, она попадет в иное место, где начнет все сначала. Боль уйдет. У нее будет новая жизнь, она возродится.

Наконец кошмарные ощущения исчезли. Майя вздохнула и, подняв глаза, увидела на лице Голландца страшную тревогу.

— Все, все прошло. — Измотанная женщина вздохнула еще раз, глубже. Теперь наступила реакция. Все тело горело, кроме правой руки, где ощущалось легкое онемение. Она приподняла голову и почувствовала головокружение, но с этим Майя справилась.

Однако когда она попыталась встать на ноги, они ее не держали. Голландец тотчас отнес ее туда" где она смогла сесть.

Майя снова хотела подняться, но он заставил ее остаться пока на месте.

— Тебе самой будет хуже, если ты не отдохнешь. И Гилбрину ты тоже не поможешь.

Майя признала, что он прав. По правде говоря, она сомневалась, что сделает больше двух-трех шагов прежде, чем снова упадет. Ужасно ощущать себя такой слабой. Она смутилась, хоть для этого и не было причин.

«Что со мной?» Она никогда не чувствовала ничего подобного, но все же это ей что-то напоминает. Но что? Чувство смещения, как будто покидаешь себя и летишь в другую жизнь, другой…

— Другой мир, — прошептала Майя, — как будто снова родился в другом мире. — Она быстро обернулась к спутнику, волосы цвета ночи разлетелись волной. От этого движения на секунду вернулась боль, но Майя не дала ей себя поглотить. Ей важно было рассказать Голландцу, что произошло.

— Это едва не случилось! Я это почти совершила!

— Что «это»? — Он внимательно следил за своей интонацией, но беспокойство все равно явственно проглядывало.

Майя схватила его за плащ.

— Я почти… — даже сейчас она с трудом в это верила, — я почти перенеслась.

Глаза, мерцающие звездным светом, смотрели на нее изучающе, как будто борясь с недоверием. Потом Голландец отвернулся и поднял взгляд к небу. Майя подумала, что он ищет «Отчаяние». Наконец он ответил:

— Но еще слишком рано.

Тут она с ним согласилась.

— Но все же это случилось Я не сразу узнала эти ощущения, но все было так же. Единственная разница в том, что вместо нескольких секунд, когда и осознать ничего не успеешь, все тянулось и тянулось — как будто в замедленной съемке. Я думала, что от боли сойду с ума.

Голландец обнял ее.