Бали. Шесть соток в раю - читать онлайн книгу. Автор: Роман Светлов cтр.№ 13

Мое внимание обратили на одну из приправ розового цвета. Она напоминала желе с кусочками какого-то плода. Изображая полное доверие хозяевам, я положил себе на тарелку пару ложек.

Первое ощущение было странным. Вкус кисловато-сладкий и вместе с тем пряно-острый. Чувствовались имбирь и паприка. По-моему, к рису этот соус не подходил.

Затем мне на язык попался плод, из которого и готовили желе. Он был нежный и мясистый одновременно. Подцепив на вилку рис, я понял, что мое первое ощущение оказалось совершенно ошибочным. Приправа соответствовала. Да еще как! Теперь балийское блюдо стало фантазией на китайские темы. Рис, жареная свинина, креветки, пряный, кисло-сладкий соус. Просто-таки кулинарный этноджаз!

Я поинтересовался составом приправы.

— Плоды сапотового дерева, — торжественно произнес Самир. — Очень немногие умеют готовить их правильно. Я долго варю их с имбирем, соком лайма и грейпфрута, добавляю паприку. Получается что-то совсем не похожее на балийский вкус, не правда ли?

До сих пор не могу понять, как в меня поместилась третья порция. Помню только, что торжественно клялся заставить себя завтра утром поплавать не менее получаса, а сам все орудовал вилкой.

Перед зеленым чаем с жасмином Самир угостил нас дежистивом — горькой настойкой на неведомых мне корешках и на основе все того же рисового вина. Она помогла одолеть ощущение тяжести в желудке и влить потом не менее пинты чая.

Во время чаепития я совершил оплошность.

— Вы замечательный хозяин, — обратился я к Самиру. — И любите свое дело. Неужели вы не будете жалеть, продавая землю?

На меня смотрели с непониманием. Наконец Марта сказала несколько слов по-балийски Самиру, и тот добродушно рассмеялся.

— Я не собираюсь продавать землю, господин Иванов. Я знаю о вашем намерении и согласился помочь моим старым друзьям, показать вам, как живет человек, который занимается рисом. Я живу хорошо, мне многое удается, боги еще ни разу не наказывали меня за мои грехи неурожаем. Другие живут хуже, кто-то разоряется, но моей семье хватит этих полей еще на много лет. Не скрою, мне хотелось увидеть русского, который занимается не газом, туризмом или ресторанным бизнесом, а намерен стать крестьянином. Пусть богатым, но крестьянином. Вот почему мы встретились.

Теперь наступила моя очередь удивляться. Я был уверен, что меня везут к потенциальному продавцу, но выяснилось, что слишком торопился. Марта неспешно вела меня к сделке, заставляя шаг за шагом пройти ведомую одной ей церемонию.

— Оставьте, господин Иванов, — протестующе поднял руку хозяин, когда я стал рассыпаться в извинениях за свое непонимание. — Вы нисколько не обидели меня. Если после визита ко мне вы не откажетесь от своего намерения, значит, я хорошо выполнил свою задачу.

— Мое желание только укрепилось, — уверенно подтвердил я.

Наутро я проплавал не менее получаса. Оставалось удивляться честности, с которой сдержал себе же данное слово. Правда, занимали мои мысли поутру не лишние калории, приобретенные за обедом у Самира, а глаза Марты. Только вчера я вдруг понял, что они не карие, как у большинства балийцев, а серые. Эта странность привлекала мой взгляд и раньше, но осознал я ее лишь теперь. Мне была интересно, откуда взялся такой цвет, — какая-то мутация или толика европейской крови, привитой несколько поколений назад к ее семейному древу? Быть может, в Марте скрыты гены голландских завоевателей?

Вчера она почти не участвовала в нашей «сельскохозяйственной» беседе с Самиром, последовавшей за чаем. Но я постоянно чувствовал ее присутствие и часто (боюсь, слишком часто) поворачивался к ней — просто чтобы взглянуть на красивый профиль, высокие скулы, обтянутые нежной шелковистой кожей, тонкую линию подбородка, губ…

Я размышлял, стоит ли бороться с внезапно пленившим меня наваждением. В прошлый приезд мне довелось видеть ее мужа — лощеного, уверенного в себе человека, занимавшегося строительством дорог. Позавчера познакомился с ее братом. Деловые отношения на Бали переплетаются с семейными, и из партнера по сделке я стал едва ли не гостеприимцем Марты и ее родственников. Это было непривычно и, похоже, обязывало меня к правильному поведению. Желание закрутить интрижку следовало выбросить из головы.

Надо оно, конечно, надо, только вот от одного вида Марты мое мужское естество приходило в волнение. Накатывало настоящее крестьянское чувство, идущее от земли, от пищи, от воздуха Бали. Моему телу была нужна эта женщина, как моим деньгам — несколько хороших акров на ее острове. Из-за Марты мысли о покупке земли приобрели для меня сексуальный оттенок. Сердце билось, к щекам приливала кровь, словно я думал о соблазнительной женщине.

Чтобы привести мысли и желания в порядок, я изрядно помучил себя в воде — пока не почувствовал, что каждый новый гребок отдается болью в плечах и спине. Разыгрался аппетит, мысль о завтраке по-балийски стала более чем актуальной. Вытершись полотенцем в своем бунгало и переодевшись, я направился в ресторан.

— Yes, sir, balinesian breakfast, — с удовлетворением повторил тот же официант.

Попивая кофе, я еще раз вспомнил события вчерашнего дня. После обеда мы вернулись на поля и бродили по ним, пока от гор не побежали вечерние тени. Самир показывал систему труб, по которым подавалась, а потом сбрасывалась вода. Горные источники вкупе с озером давали ее в избытке. По словам Самира, он каждый месяц контролировал ее химический состав, который, оказывается, менялся в разные времена года.

— Вкус риса — это земля, из которой тот набирает плоть, и вода, которую он пьет. Если вода поменяется резко, урожай может погибнуть или стать безвкусным…

Ближе к вечеру мы с Мартой покинули гостеприимного хозяина. Спартак отвез нас к Братану. Балийка сидела на переднем сиденье, я сзади и наискосок от нее. Мне была видна половина ее лица, небольшое ушко со скромной сережкой, украшенной жемчужиной, лакированная деревянная заколка, державшая собранные в пучок черные волосы. «Как же хорошо», — подумалось мне.

Близ Братана Марта пересела в собственную машину, где ее уже ждал водитель, а мы со Спартаком вернулись в Нуса Дуа, беззаботно болтая о всякой всячине.

Вечером я позволил себе бокал местного пива и несколько кусочков свежей рыбы, приготовленных в духе японского сашими. Затем сел на веранде, зажег свет и перечитал привезенные с собой бумаги, посвященные особенностям индонезийского законодательства. На следующий день была назначена встреча с юристом, который собирался прояснить нюансы договоров и предложить надежного нотариуса.

После завтрака я надел костюм и повязал галстук. Ткань была легкой, подходящей для балийской погоды, так что я мог без всякого ущерба для себя соответствовать стандартам официальных переговоров.