Опасный розыгрыш - читать онлайн книгу. Автор: Ферн Майклз cтр.№ 12

Грейнджер, входя в гостиную, уловил последнюю фразу леди Лидии. Поперхнулся, закашлялся, и лорд Нельсон похлопал его по спине.

Объявили обед. Лорд Фаулер-Грин под руку повел Тори в столовую, пытаясь погладить нежную кожу запястья. Разъяренная Тори зашипела:

– Оставьте ваши фамильярности, сэр. Мы еще не женаты!

– Гм-м, да. Вы правы. Некоторые леди любят подобные знаки внимания, – прошептал Фаулер-Грин. – Вижу, вы не из их числа, и благодарен вам за это. Я лично считаю, что женщине не стоит принимать ухаживания мужчин. Однако, имея честь быть вашим нареченным, уверен, вы простите мою маленькую вольность, – заметив кривую усмешку на лице Тори, он добавил, сально причмокнув губами: – Приберегу вольности для супружеской спальни.

Тори сделала вид, что не расслышала последней фразы, злясь на себя – ей пока не удалось дать лорду нужную пищу для размышлений. Лучше было бы притвориться, показать удовольствие от его вольности. Если слова Грейнджера об этом старом дураке правда, то она упустила прекрасный случай вызвать его осуждение. Теперь предстояло ждать следующей возможности показать этому Козлу, как она горит нетерпением залезть в его постель. Возможно, это его оттолкнет. «Да, надо срочно что-то делать! – лихорадочно думала Тори. – У него изо рта воняет, как из помойного ведра». Войдя в столовую, она подошла к своему месту и ждала остальных.

Грейнджер сопровождал висевшую на его руке леди Элен. На лице кузена было жалобное выражение, и он очень сочувствовал Тори.

Обед прошел невесело. Казалось, только Грейнджер получил неподдельное удовольствие от жареной баранины – ему дважды наполняли тарелку. Леди Лидия не спускала глаз с Тори, и ее хорошенькое личико недовольно хмурилось. Леди Элен пространно описывала прелести нового лекарства от водянки – она испытывала его на поваре. Тори вежливо слушала, но в голове шумело, словно стучали тысячи молотков.

Лорд Фаулер-Грин вел беседу с хозяином, голос его набирал силу. Даже леди Элен, привыкшая к громкой речи брата, прервала свой рассказ и прислушалась.

– Нет, Нельсон. Мы по-разному смотрим на это и вряд ли придем к соглашению.

– Да, мне никогда не удается принять вашу точку зрения, – лорд Ролингс тоже повысил голос. – Я никогда ничего не делаю втихаря, это ваш метод.

Полагаю, человеку следует хотя бы знать, что о нем думают и говорят.

Лорд Фаулер-Грин не стал перекрикивать собеседника, напротив, понизил голос, используя тактику опытного государственного деятеля. Этим он привлек всеобщее внимание, все напряженно ждали, что он скажет.

– Видите ли, дружище, – произнес он с ударением на последнем слове. – Советую подумать логически над сложившейся ситуацией. Ее нужно воспринимать в целом. Если вы хотите помочь Маркусу Чанселору, это ваше дело, но не следует раздражать тех, кто выступает против. А вы уже сделали это, хотя бы тем, что открыто поддержали упомянутого господина.

– Открыто? А как по вашему я должен это делать, кто я – неотесанный фермер или член парламента? Сидней, вас, кстати, не было, когда все произошло. Теперь послушайте меня, надо выслушать обе стороны.

Лорд Фаулер-Грин откинулся на спинку стула и приготовился слушать.

Лорд Ролингс смягчил тон.

– Мы присутствовали на ланче – члены парламента. Я в том числе. Откуда-то появился представительный молодой человек. Хорошо одет, настоящий джентльмен. Начал говорить. Вообразите, как были шокированы лорды, услышав ужасный диалект, на котором говорят в колониях! Что он делает дальше? Заметив наше замешательство, переходит на чистейший английский высшего общества, язык нашего круга. Представляете, Сидней? Вы бы подумали, что он родился и вырос в Англии и всю жизнь общался с членами правительства. Но я уклоняюсь от темы. Он сообщил, что его зовут Маркус Чанселор, он приехал из долины Чанселор, из Америки. Рассказал об ужасных испытаниях, которые приходится переживать его соотечественникам из-за нашей блокады и воинственных индейцев. У них ничего не осталось, кроме небольшого количества посевного зерна. Создается впечатление, что население долины Чанселор несет наказание за преступление против правительства. Чанселор объяснил – они все сторонники короля и никаких действий против него не принимали. Выражали недовольство лишь коррумпированными губернаторами, назначаемыми английским правительством, которые набивают карманы, эксплуатируя народ. Так как с его земляками обращаются как с изгоями, для них единственный способ выжить – пользоваться черным рынком, но оказывается, и этот рынок контролируется губернаторами и приносит им доход. Этот Маркус Чанселор просил только об одном – уговорить короля снять блокаду. Кстати, эту мысль подсказал сам губернатор.

– Нельсон, все это я уже слышал, – заметил лорд Фаулер-Грин. – Меня интересует другое: как вы оказались в столь трудном положении?

– Оказался? Скорее, меня поставили в трудное положение. Я и несколько моих коллег занялись делом этого молодого человека. Мои помощники проявили немалый интерес к его рассказу. Затем их отношение ко мне резко изменилось. Все ополчились против меня, мне с трудом удалось удержаться в палате лордов. Я очень подозреваю, что среди моих коллег оказались друзья тех самых губернаторов, против которых выступал Маркус Чанселор и которые имеют немалую долю в доходах колоний. Меня объявили врагом короля и лишили земель.

– Если бы вы были более осмотрительны, Нельсон, – заявил лорд Фаулер-Грин, – вы бы смогли помочь Маркусу Чанселору и не забыть о своих интересах. Если колонисты способны выдержать цены черного рынка, они были бы рады заплатить вам определенную сумму – ведь вы хотите помочь им. Но вместо того чтобы сделать это без лишнего шума, вы лезете на рожон. Кто от этого пострадал? В первую очередь, вы сами. Теперь у вас ничего нет, и вы не можете помочь Маркусу Чанселору при всем желании.

Тут лорд Фаулер-Грин заметил, с каким вниманием и, пожалуй, удивлением слушают его все сидящие за столом.

– Вот так-так! Неужели вы только сейчас узнали, в каком положении находится лорд Нельсон Ролингс?

До свадьбы оставалось меньше недели. Леди Лидия беседовала с миссис Кари, пока та доделывала свою работу. Белый атлас подвенечного платья Тори сверкал и искрился в лучах солнца, пробивавшихся в окна спальни невесты.

– Случилось то, чего я боялась, леди Ролингс, – сетовала портниха. – Ваша дочь все худеет, и мне каждый раз приходится переставлять швы. Так к свадьбе от нее ничего не останется. На своем веку я обшивала очень много невест и могу по опыту сказать – либо ваша дочь крайне взволнована, либо ей не по душе будущий муж.

В душе леди Лидия была полностью согласна, хотя более определенно знала причину плохого настроения Тори. Она даже пыталась поговорить с мужем, но тот заявил, что это одна из причуд дочери. Однако леди Лидию беспокоило выражение глаз Тори. Раньше ей никогда не приходилось видеть в них безысходность и поражение. Тори никогда не испытывала поражений. Леди Лидия не знала, как помочь дочери, и была в полной растерянности. Она задумчиво погладила пальцами платье, висевшее на невесте, как на вешалке.