Пепел Марнейи - читать онлайн книгу. Автор: Антон Орлов cтр.№ 91

Венуста знала, куда отправится. Обратно в Ибдару. Там осталась Рен – ее лучший и, пожалуй, единственный друг. Там остался ее несчастный поклонник, незадачливый песнопевец с луженой глоткой и детской душой. И Лиузама, и принц Венсан, он же Гаян. Не могла она их бросить, хотя как ей хотелось немедленно вернуться к размеренной жизни без неожиданностей, зато с обязательной чашкой теплого молока перед сном – кто бы знал, это никакими словами не выразить. Рвущийся из души безмолвный вопль.

Сигизморий не забыл о своих авансах и после обеда повез гостью в загородное имение. Там было на что посмотреть: ротонда, от которой спицами в колесе расходились в разные стороны галереи, сплошь застекленные, а внутри свивался зелеными кольцами влажный вертоград. Пестрые драконьи глаза, орхидеи-кровопийцы, в том числе знаменитая «Печаль Тейзурга», выведенная последним уже после истории с Марнейей (как поговаривали, всем назло), зеленые стрелки разрыв-травы, невзрачные стебельки кошкиной травки, усыпанный иссиня-черными ягодами вечерний воронник, русалочьи фонарики – изысканные, словно выточенные из нефрита, и множество других редкостей. Кроме растений, потребных для зелий и чар, Сигизморий выращивал южные плоды, пряности, столовую зелень, а в ротонде был еще и цветник. Среди розовых кустов стояла хрупкая резная беседка, покрытая вишневым лаком и позолотой, места внутри в самый раз хватало для круглого бархатного ложа.

Отправляясь с Сигизморием «смотреть оранжерею», Венуста ожидала чего-нибудь в этом роде. Она не ударила лицом в грязь, ее жесты и позы были безупречно изящны, и черное кружевное белье должно было произвести впечатление на енажского мага. Венуста надеялась, что произвело. Сама она тоже получила толику телесного удовольствия – и ослепительное, как льющийся сквозь стеклянный купол солнечный свет, душевное удовлетворение от факта, что ее находят красивой и желанной. Хотя ничего не изменилось, на территории страстей и чувственных наслаждений она была случайно забредшей гостьей. Интересно, Сигизморий это понял?

Они вышли во двор, кавалер обнимал ее за талию. Значит, вечером последует продолжение.

– У вас тут очень мило и гармонично, – промурлыкала Венуста, жмурясь после зеленоватого полумрака оранжереи.

День был солнечный, ветреный, по небу плыли облака.

– Не хотите посмотреть моих снаппов? – галантно предложил северянин.

– Почту за удовольствие.

И впрямь интересно. Снаппы – помесь собаки и куницы, выведенная не без помощи волшебства. Бегают, как гончие, вдобавок ловко прыгают и карабкаются по деревьям. Вазебрийские маги используют их для охоты на нечисть, которая лезет из Хиалы, приходит из лесной глухомани, спускается с гор, выползает из холодных болот. Не будь снаппов, здешняя жизнь была бы вполовину не такой благоустроенной.

– Они на псарне, – увлекая гостью за угол, мимо добротных кирпичных построек, рассказывал Сигизморий. – Обычно они тявкают, но сегодня их что-то не слышно…

Травяная лужайка. Дверь одноэтажного бревенчатого строения открыта, на пороге стоит конопатый парнишка с метлой. Нигде ни намека на снаппов.

– Герке, куда они подевались? – осведомился маг.

Венусте показалось, что он слегка озадачен.

– Убегли, учитель, – ухмыльнулся парень.

Метлу он держал, как посох.

– То есть как?

– На дармовщину побегли! Вон туда, где господин Сапрахлед живет. Там нынче праздник!

– Не побегли, а побежали, – машинально поправила Венуста.

Красные крыши соседнего имения виднелись за деревьями, туда вела вымощенная камнями дорожка.

– Герке – мой ученик, – объяснил Сигизморий. – Из крестьянской семьи, недавно научился читать. Я взял его в прошлом году, способный мальчонка. Жаль, что так поздно попался мне на глаза.

Навстречу им трусил здоровенный черный волкодав с копченым окороком в зубах. Изучающее покосившись на людей, пробежал мимо.

Сигизморий хмыкнул:

– Судя по клейму на ошейнике, это собака ал-гирбау эйд Ниганака. Я, кажется, догадываюсь, в чем дело и чем сейчас заняты мои снаппы…

Дорогу преградил высокий забор, из-за которого доносилось рычание, урчание, меканье, чавканье, тявканье, человеческие возгласы. Мощеная тропинка, заворачивая вдоль ограды, привела к распахнутой калитке, и Венуста следом за енажским магом вошла во двор.

Тавше, лучше б она сюда не заходила и всего этого не видела… Никогда не знаешь, откуда тебе ухмыльнется образина Хаоса! На переднем плане стоял новехонький сарай, окна и двери настежь, через широкие проемы видно, что творится внутри: собаки всех пород, кошки, снаппы, свиньи, козы, крысы, гусаки – кажется, даже куры! – и все это общество жует, рвет, клюет, грызет… Нет, не друг друга, а колбасы, окорока и сырные круги, которых там хватает на всех. Зверье, занятое трапезой, друг дружку не трогает. Повальное примирение в условиях безграничного изобилия. Золотой век в масштабах отдельно взятого сарая.

– А то я этих мерзавцев дома не кормлю, – вполголоса заметил Сигизморий. – Даже неловко перед приличными людьми…

– Так на дармовщину же сбежались, господин маг, – охотно отозвался дед в овчинной безрукавке, с кнутом за поясом. – Как же козочек-то моих оттуда выманить… Нейдут, прорвы!

Люди толпились возле калитки. В большинстве – слуги, крестьяне, дети.

– Здравствуйте, господин Сигизморий! – маленькая барышня лет шести-семи, с завитыми локонами и кружевными оборками, сделала книксен и бойко затараторила: – А сюда с нашего двора свинки убежали, и курочки тетушки Герданы, и мамина левретка Чайси, а мы пошли за ними. И еще мы видели, как сюда приехала большая киса верхом на собачке, чтобы тоже покушать вместе со всеми!

Дорвавшееся зверье пировало. Большинство поедало припасы внутри, но кое-кто вытащил свой кусок под открытое небо. Одна-единственная псина самой что ни на есть дворняжьей наружности, в репьях и колтунах, без ошейника, сидела в сторонке с терпеливым видом, не принимая участия в общем разгуле.

– Этот, наверно, уже наелся, – пробормотала Венуста, нервозно теребя бархатную перчатку.

Гримаса Хаоса. Никаких сил на это смотреть. Кто бы навел порядок!

– А он и не кушал, госпожа, – возразила девочка с оборками. – Он хороший, кису на себе катает, а она пошла пообедать, а он ее ждет. Они вместе убежали из бродячего цирка, потому что их там били, бедненькие…

– Нет, они отстали от цирка и теперь догоняют свой фургон, чтобы их взяли обратно, – возразила другая девочка, такая же чистенькая и нарядная. – Ты, Амелина, всегда грустное сочиняешь!

– А почему тогда, Энеля, добрый песик ничего не ест? Потому что болеет!

Разговоры взрослых зевак были не столь содержательны. Зубоскальство, науськиванье, восторженная ругань. Лучше бы Венуста отсюда ушла, но ей не хотелось малодушничать перед Сигизморием. Да и не с чего, если подумать, никакой это не прорыв Несотворенного Хаоса, всего лишь глупость и разгильдяйство хозяина имения. Вот-вот, глупость и разгильдяйство – первые посланцы неразберихи, они готовят для нее почву, и потом случается что-нибудь в этом роде… А неразбериха – младшая сестра Хаоса. Венусте хотелось высказать это вслух, но, оценив обстановку, она смолчала. Вряд ли кто-нибудь ее поймет.