Три капитана - читать онлайн книгу. Автор: Александр Зорич, Сергей Челяев cтр.№ 15

Но «Калина» больше не подавала признаков жизни, если не считать уже рассеянного, ближнего света фар.

А спустя несколько мгновений к этой световой гамме добавился еще один крохотный, но очень важный штришок. Не зря, ой не зря я вчера по дороге на ночлег подробно расспросил Сазонова о некоторых специфических особенностях устройства его воздушного судна! А товарищ Сазонов, в ответ на мои вопросы, с гордостью показал мне пару нужных кнопок…

Штришком этим была красная светоточка лазерного прицела, подрагивающая ровно в центре аккуратного чистого лобика злоумышленницы в режиме автонаведения.

Как я и предполагал, «Калина» была арендована в одной из местных контор по прокату автомобилей. Вычислить за полчаса нашей бешеной гонки такое достаточно редкое авто и его конюшню — уравнение с некоторым количеством неизвестных; однако, вполне решаемое. По крайней мере, для Сазонова.

В возможностях инспектора я не сомневался, и он свою задачу выполнил: радиосигнал дежурного только что на моих глазах заглушил движок внедорожника.

Теперь дело оставалось за мной. В армии я служил, любимый электрошокер всегда при мне в любой командировке, а за спиной присутствовала мощная огневая поддержка в виде пулемета, выдвинувшегося из кормового крыла моего лимузина.

Я выпрыгнул из КЛАПа вполне молодцом — все-таки передо мной девушка и притом весьма симпатичная.

Рука же сама нащупала в кармане рукоять элетрошокера — просто так, на всякий пожарный. А сердце меж тем готово было предательски выпрыгнуть из груди.

Еще бы, знаменитый на всю Галактику осквернитель государственных памятников, таинственный Герострат, теперь был в моих руках. Вот это я понимаю — рубрика «Корреспондент меняет профессию»!

Поэтому когда она стянула с головы кепку, у меня не было ни капли разочарования. Конечно, никакой это не переодетый мужчина, ну так и что?! В конце концов, почему бы легендарному Герострату и не быть очаровательной девицей?

Я лишь одного не понимал: что за странный вандализм? Чего ради она исправляет надписи на мемориалах, посвященных истории космонавтики? В конце концов, кому какое дело, какая по счету «Земля» за пределами Солнечной системы эта их Ружена — первая, вторая или сто двадцать вторая?

Она же сунула руку в нагрудный карман комбинезона — я инстинктивно напрягся — и вынула носовой платок такой ослепительной белизны, что его явление показалось мне в сумраке бетонной пещеры вспышкой магния.

Затем аккуратно промакнула губы движением, не лишенным изящества.

Задумчиво оглядела меня с ног до головы. Точно прикидывала мои боевые качества на случай схватки…

И неожиданно улыбнулась.

— Вы правы. Никому нет до этого дела. В целом свете. — Она дерзко тряхнула головой, отбросив непокорную челку. — Никому кроме меня.

— Кто вы?

Вопрос глупее, конечно, трудно было сейчас придумать.

— Тайна.

Я только фыркнул — ох уж мне эти секреты Полишинеля!

— Надежина Анна, — вздохнула она.

Теперь я поморщился. Терпеть не могу, когда представляются, начиная с фамилии.

Ты же все-таки Герострат, гроза звездных мемориалов, а не канцелярская крыса! Даром, что ли, такая видная девица!

— С такой фамилией мое имя уже не имеет никакого значения. Остается одно — Тайна.

Вот тебе раз! Она что, читает мысли?

— Иногда. Всё дело…

Тут беглянка глянула на меня так, что я похолодел.

— Всё дело — в «Звезде».

Апрель, 2614 год

Город Громов

Планета Ружена, спутник планеты-гиганта Эмерсон, система звезды Барнарда

Если бы кто-нибудь сказал мне накануне прилета в Громов, что я уже на следующий день буду встречать местный закат в романтическом обществе преступницы галактического масштаба, я бы покрутил пальцем у виска.

И, тем не менее, это было так. Судите сами: одного лишь магического слова «Звезда» мне хватило, чтобы похерить все договоренности с Сазоновым и пропасть для всего мира обитаемых планет.

К тому времени мне уже дважды кинул в сетевую почту вопросительный маячок Герман Сулимов. Мой шеф жаждал получить восемь традиционных строк о давно простывшей церемонии на Площади Ветров.

Не говоря уже о Сазонове, собиравшемся в первые два часа поднять на ноги, кажется, всю транспортную милицию Громова. Моя чересчур поспешная радиодепеша о пленении зловещего Герострата возбудила Петера Ильича чрезвычайно. Он тут же выразил готовность примчаться в любую точку планеты в сопровождении целого взвода или хотя бы с охапкой наручников.

В ту минуту, сдержанно принимая его поздравления, я уже жалел о том, что поторопился выйти на связь. Поэтому от души поблагодарил ретивого инспектора, но от немедленной встречи вежливо уклонился.

— Возникли кое-какие… нюансы. И мне необходимо их прояснить в личной беседе с госпожой Надежиной, — пояснил я.

— Костя, не дурите. Она весьма опасна, — предупредила меня трубка моего старенького и оттого особенно любимого телефона.

— Я всегда вооружен, — героическим тоном пробасил я, — но суть не в этом. Кажется, госпожа Надежина обладает некими сведениями, которые, полагаю, весьма заинтересуют мое информагентство. Поэтому в настоящий момент я как раз беру у нее… интервью. Я же все-таки не какой-нибудь там новостник, а спецкор. Аналитик!

Это ему уже совсем не понравилось, в особенности последнее слово. Инспектор призадумался, и наконец холодно процедил:

— Сообщите хотя бы, где находитесь. И держите ее под прицелом всего, что у вас есть… Костя, слышите?

Динамик моего телефона достаточно громкий. Анна иронически хмыкнула.

Где находились мы с моей беглянкой, я совершенно не представлял. Я же не гид-экстремал, экскурсий по задворкам руженской столицы не вожу!

То же самое, насчет гида, я и намекнул Сазонову. После чего вероломно прервал связь и с величайшим интересом уставился на Анну.

Диваны в ее берлоге, затерянной среди квартала художников и поэтов, были чертовски комфортными, и я чувствовал себя вполне полноценным бароном. Если не считать того, что я был перед этой странной особой как на ладони, чуть ли не голеньким.

Признаюсь, несколько раз в жизни мне снились сны, в которых я абсолютно без штанов, босиком пробирался к своему дому через весь город.

Говорят, такой сон посещает исключительно натуры тонкие, ранимые, подверженные утонченным душевным переживаниям. Но хотя в том сне я испытывал почти животный ужас от абсолютного эффекта правдоподобности — даже кожа покрывалась от утреннего холода пупырышками, — сейчас гусиная кожа проступила поверх моего «Я» абсолютно реально.