Тарантул - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Валяев cтр.№ 74

Я прошел на кухню — разломил на дольки огромный мандарин, выращенный на африканском огороде, и принялся его жевать.

Солнечный и насыщенный запах вернул меня в реальный мир. Физически чувствовал себя прекрасно, да какой-то мутный осадок остался со сна. Что снилось? Невероятная чертовщина: мертвая голова, впаянная в полынью ледяного озера. И голова эта принадлежала… Кому? Не помню.

Вернулся в комнату, включил телевизор: прыгали маленькие и смешные человечки из мультфильма. Такие же скакали на экране в квартире госпожи Литвяк. В этой жизни выдуманные рисованные человечки живут куда дольше, чем люди из крови и плоти. Предполагаю, что у мадам случился неудачный любовный роман с неким Джафаром, любителем горячих русских пизд… нок и холодного оружия. Что там говорить, горло боготворимой перерезали квалифицированно. С любовью и нежностью.

Ощущаю, что опасные призраки рядом, их дуновение похоже на болотные газы, врывающиеся из топких глубин. Но фантом, как и сон, нельзя задержать руками.

Я, смотря на метущихся мультфильмчеловечков, испытывал непонятную для себя тревогу. Что-то угнетало. Что? Закономерная смерть господина Грымзова? Нет. Гибель мадам Литвяк? Нет. Безуспешные поиски компакт-диска для общества вольных стрелков «Красная стрела»? Нет. Тогда что? Последний сон, вот в чем дело.

А для того, чтобы прекратить душевное истязание, довольно набрать номер телефона моего юного приятеля. У него, думаю, хватит силенок поднять трубку после праздничного обеда, перешедшего в ужин?

Мои попытки наладить телефонную связь через космос оказались напрасны Любезный голосок девушки-оператора сообщил, что абонент либо не отвечает, либо находится на недосягаемом расстоянии, чтобы вести с ним конфидециальные разговора.

Либо дрыхнет под прелой подмышкой невесты, ругнулся про себя, собираясь на поиски драпарника [6] вечнозеленой бумаги и преждевременной любви.

Нет, не понимал своего невротического состояния. Сон тому виной? Или слишком хорошо передохнул и мой организм требовал новых впечатлений? Как обкуренный мечтает засмолить гашичек-косячок, так и я мечтаю вляпаться в смертельную и опасную историю, чтобы потешить себя и публику.

Словом, состояние как из модной песенке: «И на белых листах отпечатались мы, как рассказы огня от холодной луны».

… Облитая поливой мертвого света, луна фонарем покачивалась в рождественском небе.

Любопытно, как выглядит наша планета оттуда? Наверно, похожа на стеклографический шарик, скромно болтающейся на веревочке своей орбиты. Уверен, никто, кроме нас самих, не знает о том, что мы есть и живем со своими вечными проблемами. И среди более шести миллиардов тварей божьих я, Алеша Иванов, превращающийся с каждым шагом своим в Чеченца, неуловимого, как эфемерный свет спутницы нашей ночной жизни. И все довольно странно, если задавать детские вопросы: зачем живем? Какую такую великую миссию и чью волю выполняем? И какое такое поле вечности грешными душами удобряем?

Полет моих мыслей прервался — отвлекли яркие огни «Эсspress», продолжающего мчаться на всех парах в вечерней мгле.

Зачем задавать вопросы, на которых нет ответа, проще надо быть, мой друг любезный Алеха, проще, и народец потянется к тебе с рюмашкой родной зверобойной, и на каждый твой вопрос даст верный ответ.

В ресторане под расхлябанную музыку ансамбля местных лабухов штормил праздник — коммерсанты во фраках и бандиты в спортивных костюмах вместе со своими пыхтящими леди отплясывали нечто немыслимое: горючая смесь меж хохлацким гопаком и южноамериканской «макареной». Запах конского пота, водки, щей, пельмешек и турецких духов из Парижа сшибал на месте. За дальним столиком располагался господин Соловьев, его окружали близкие друзья и единомышленники. Удивительно, но в их руках я не обнаружил станковых пулеметов. О чем и сказал Соловью, он засмеялся: Леха-Леха, кого бояться, когда тебя все страшатся; да, и не ищу приключений на собственный зад.

— А я ищу?

— А ты ищешь, — ответил Соловьев. — Кто утром запустил БМВ?

— Сурку кое-что оборву, — крякнул я от досады.

— Парень сам не свой. Лишился заработка, плачется в жилетку.

— Где его найти?

— Черт знает, — пожал плечами господин Соловьев. — Где-то кружился снежинкой.

— Поищу снежинку, — поднимался.

— Чеченец, — попридержал меня, — прекращай самодеятельность. Народ ропщет: трупы на каждом углу как бананы продают. А обществу, извини, нужен покой.

— Покой на кладбище, — ответил я, — и покой нам только снится.

Хорошо, что хватило ума умолчать о своих сновидениях. Соловушка-умная головушка, узнав причину моего появления на этом шабаше, совсем бы решил: приятель крепко спятил.

В зеркальном фойе обнаружил активный отряд во главе с неутомимой Анджелой, занимающийся тем, что раскручивал негоциантов из солнечного Таджикистана. «Баши» были круглолицы, как масляные блины, с узенькими щелочками глаз, на стриженных затылках клеились тюбетейки.

— Ты, басмач еб… чий, все понимаешь, — орала Анджела одному из них. — Сто американских манатов за один отсос и никаких гвоздей! И то потому, что я интернационалистка!..

— Многа, красавиц-ц-ца, — сопротивлялся торгаш урюком.

— Тогда давай сам, чурка, — хохотала Анджела. — А мы поглядим!..

Я отвлек её от напряженных переговоров, задав вопрос: не знает ли она невесту Сурка? Анджела не знала, да на помощь поторопились её подружки, и через пять минут общего ора я знал имя и адрес любимой Суркова: Тамарка давалка на Карла Марксе урюков [7] обслуживает по бросовым ценам. Я понял благородных девиц и поспешил покинуть их общество; последнее, что услышал, был вопль:

— Сто манатов из USA, я сказала! Или сейчас Соловушку свисту!..

Каждый решает свои проблемы по силе своих возможностей. Моя проблема проста — найти человека в городке, мне знакомом с детства. Запрыгнув в джип, покатил в слободку. Освещенный прожекторами ж/д вокзальчик походил на дворец (в миниатюре) эпохи Людовика ХYI, если я верно представляю то прошлое время. На площади мерзла елочка, опоясанная гирльяндными цепочками. Ветер мел вокруг неё искрящийся снег. На железнодорожном переезде звенел сигнал. Сквозь завьюженное пространство рвался грузовой состав — на его платформах темнела боевая техника, накрытая декоративным брезентом. Под прожектором мелькнул легированный штык-нож часового. И я вспомнил, что уже видел подобное, когда многие из моих друзей были живы. Теперь они мертвы, но кровавая бессмыслица продолжается. Она будет продолжаться всегда. До последнего суверенного человека.

… Улица имени Карла Маркса находилась на окраине слободки. Окна домиков желто-желчно мутнели — при таком освещении трудно сохранить присутствие духа и желание жить достойно. Без служебного энтузиазма побрехивали собаки. Снег от мороза ляскал под моими армейскими бутсами, точно был из жести.