Корабль для уничтожения миров - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Вестерфельд cтр.№ 82

Лаурент Зай обвел взглядом перекошенные лица офицеров, но себе не позволил выказать изумление. Надо было привыкать. В течение двух последующих лет любые неожиданности должны были | стать в порядке вещей.

— Вот и началось, — сказал он, а больше он ничего сказать не смог.

Дав знак Хоббс следовать за ним, Зай вышел из командного отсека.

СТАРШИЙ ПОМОЩНИК

По дороге к камере Кэтри Хоббс проверила, надежно ли пристегнут к запястью пистолет, стрелявший дротиками.

Она сама намеревалась посетить пленницу, как только позволил бы график работы. Рикс-боевик представляла собой легендарное физическое явление и как пленница являлась подлинным уникумом в истории Империи. Она была единственным риксом, когда-либо взятым в плен живым и в сознании за все столетие вооруженного конфликта между Империей и Культом.

Для риксов битва не на жизнь, а на смерть была правилом, а альтернативой победе являлось самоубийство. Хоббс покопалась в архивах и нашла упоминание об одном-единственном эпизоде, когда в плен были взяты живые риксы. К концу Первого вторжения имперский рейдер проник на довольно большое расстояние на территорию, контролируемую культом риксов, и его экипаж осуществил захват небольшого звездолета, летевшего по какому-то далекому маршруту. Все шестнадцать риксов находились в состоянии анабиоза. Одного за другим их пробудили, но через несколько секунд пребывания в сознании они умерли. Имперские врачи пытались обнаружить и нейтрализовать тот механизм, благодаря которому пленницы кончали с собой, но никакие медицинские вмешательства не могли продлить им жизнь. Их организм отвергал седативные средства, не подлежал реанимации и даже — ходили такие слухи — отторгал священный симбиант. Впечатление создалось такое, будто риксы умели сознательно управлять жизненно важными функциями организма. Для рикса дыхание было задачей, сердечная деятельность — волевым выбором.

Самоубийство — просто-напросто решением.

«Может быть, — думала Хоббс, — они по-настоящему верят в собственную пропаганду. Если человеческая жизнь в конечном счете бессмысленна, то и собственное существование можно прервать усилием воли».

Но на борту фрегата находился рикс, элитный боевик, представительница культа, которая, судя по всему, решила, что ее жизнь в плену чего-то стоит. «Но сама ли она приняла это решение, — гадала Хоббс, — или таков была замысел гигантского разума?»

Когда капитан и старший помощник подошли к камере, морские пехотинцы, стоявшие на посту, вытянулись по стойке «смирно». Как только пришло срочное сообщение, Хоббс сразу выслала сюда подкрепление — троих пожарных, так что сейчас около камеры находилось пятеро охранников. Одним из них был рядовой Бассириц — тот самый парень, которого Хоббс в свое время выбрала для того, чтобы подавить бунт. И теперь она именно его назначила охранять рикса. Если уж кто-то мог сравниться с пленницей в быстроте реакции, так это Бассириц.

Живая посвященная из членов Политического Аппарата — женщина по имени Фарре — тоже стояла у двери камеры. Увидев ее, капитан неприязненно поморщился. Аппаратчики глаз не спускали с рикса и Раны Хартер со времени их прибытия на борт «Рыси». Предписание Императора давало Аппарату неограниченную власть над обеими пленницами.

— Капитан.

— Посвященная, — откликнулся Зай и обратился к Бассирицу.

— Она действительно что-то сказала вам, рядовой? — спросил он.

— Да, сэр. Попросила, чтобы вы пришли, сэр.

Хоббс посмотрела на пленницу через ложно-прозрачную гиперуглеродную стену. Рикс сидела в углу, грязная и одинокая, словно всеми забытая женщина в приюте для умалишенных. На протяжении нескольких месяцев плена она еще ни разу ни с кем не говорила. От нее слышали только те несколько слов, которые она произнесла, когда ее захватили в ледяной пещере, — слова скорби об умершей возлюбленной. Почему же она до сих пор ждала и лишь теперь решилась передать сообщение?

— Мы сможем сделать так, чтобы эта стена и для пленницы стала прозрачной? — поинтересовался капитан Зай.

— Нет, сэр. Внутри нет дисплея.

— Тогда давайте войдем в камеру.

— Сэр! — запротестовала Хоббс. — Пусть она как угодно крепко связана, но все же это рикс-боевик!

— Как я вижу, у нее на шее — шоковый ошейник. Рядовой, пульт от него у вас?

— Да, сэр.

Бассириц продемонстрировал небольшой пульт.

— Держите его наготове.

— Капитан, — вмешалась Посвященная. — Прошу вас, разрешите мне взять пульт.

— Посвященная Фарре, — ответил ей Зай, — у этого парня рефлексы гораздо быстрее, чем у вас. А вы можете подвергнуть риску нашу безопасность.

— Император тревожится из-за тех секретов, которые этой пленнице передал гигантский разум на Легисе, — сказала Посвященная. — Эта камера безопасна в плане секретности?

Зай взглянул на Хоббс.

— Специально камера не оборудована для сокрытия информации, сэр. Но по большому счету в этом смысле она довольно безопасна. Здесь нет камер наружного наблюдения, нет синестезических проекторов. К тому же наша пленница пока и не думала разбрасываться тайнами.

— Мэм, — немного нервно проговорил Бассириц, — есть еще один пульт, для смены караула.

«С двумя пультами нам будет безопаснее», — решила Хоббс и согласно кивнула.

Морской пехотинец вытащил из кармана еще один черный прямоугольник и подал его Фарре.

Зай сложил пальцы в условном знаке, но дверь не открылась. Хоббс вспомнила, что она устроена без всяких хитростей, на основе чистой механики, отключена от системы автоматики и даже от системы декомпрессионной безопасности. Хоббс кивнула морскому пехотинцу — старшему из всех по званию, и тот велел двоим пожарным открыть дверь вручную.

«Субординация во всей красе», — подумала Хоббс.

Первым в камеру вошел Бассириц.

Капитан Зай немного подождал. Он наблюдал за реакцией пленницы. Рикс встала, но из угла не вышла. Теперь Хоббс обратила внимание на то, что движения у нее какие-то неровные, резкие, как у напуганной птицы.

— Старший помощник, — приказал Зай.

Прежде чем шагнуть в дверной проем шириной в один метр, Хоббс провела рукой по запястью и ощутила выпуклость. Пистолет был на месте, и это ее немного успокоило. Яркий свет лился с потолка камеры, щедро забрызганного световолоконным спреем. Воздух был немного затхлый, но без вони. Пот рикса обладал способностью приобретать запах молока.

Следом за Хоббс в камеру вошли Зай и Посвященная. Все они встали в углу напротив рикса. При резком свете ее фиолетовые глаза ярко блестели, а лицо походило на физиономию какой-то древней ящерицы.

— Капитан Лаурент Зай, — проговорила пленница, и Хоббс распознала в ее акценте долгие гласные, характерные для северных провинций Легиса.