Инферно. Армия ночи - читать онлайн книгу. Автор: Скотт Вестерфельд cтр.№ 10

Отдел здравоохранения не смог нас закрыть!

Уникальный «Дом "Багамалама-Диндон"»

Снова сложив пальцы домиком, доктор Проликс смотрела, как я читаю:

— Не хочешь выпить? — спросила она.

Бросьте жребий. Зад? Расслабьтесь. Голова? О, да у вас в мозгу живут паразиты! Все правильно. У половины из нас в голове живет паразит Toxoplasma gondii. Но пока не настолько сильный, чтобы пробуравить мозг.

Токсоплазма — паразит микроскопического размера. Обычно иммунная система человека держит его в ежовых рукавицах, так что, если он у вас есть, вы, скорее всего, никогда об этом не узнаете. Фактически токсоплазма не хочет быть у вас в голове. Пойманная в ловушку внутри вашего прочного черепа, подвергающаяся нападению иммунной защиты, она не может отложить яйца, а это означает, что для нее большая эволюционная игра окончена.

Гораздо охотнее токсоплазма жила бы в пищеварительной системе вашего кота, ела кошачью еду и откладывала яйца. Потом, стоило бы котику покакать, яйца выбрасывало бы на землю, где они дожидались бы других бегающих там созданий. К примеру, крыс.

Одно короткое замечание о крысах: они очень часто служат для паразитов в некотором роде поездами, перенося их с места на место. В своей работе мы называем такое существо переносчиком инфекции. Крысы ходят по всему миру и размножаются словно ненормальные. Попасть на «Крысиный экспресс» — один из главных способов, которым распространяются самые разные заболевания.

Проникнув в крысу, токсоплазма начинает производить изменения в ее мозгу. Если нормальная крыса столкнется с чем-то, пахнущим, как кошка, она пугается и убегает. Однако зараженным токсоплазмой крысам нравится запах кошек. Кошачьи «пи-пи» вызывают у них любопытство, и они будут рыскать часами, пытаясь найти источник этого запаха. А он не что иное, как кошка, которая съест их. В результате токсоплазма счастлива, потому что больше всего на свете хочет жить в кошачьих кишках.

У помешавшихся на паразитах есть сентенция, характеризующая то, чем коты являются для токсоплазмы: «конечный организм-хозяин». В конечном организме-хозяине паразит может жить припеваючи сколь угодно долго, есть на халяву, иметь множество детишек. Большинство паразитов живут в нескольких видах животных, но все они стремятся добраться до своего конечного хозяина… это рай для паразитов.

Чтобы попасть в свой рай, токсоплазма контролирует разум. Заставляет крысу разыскивать кошку и быть сожранной. Жуть, правда?

Однако с людьми ничего такого не произойдет, верно?

Ну, может быть. Однако никто реально не знает, что именно токсоплазма делает с людьми. Исследователи собирают группу людей с токсоплазмой и без нее, тестируют их, изучают привычки, расспрашивают друзей. И вот что они выясняют.

Зараженные токсоплазмой мужчины бреются не каждый день, редко носят галстуки и не любят подчиняться правилам социального общения. Зараженные токсоплазмой женщины любят тратить деньги на наряды и имеют склонность заводить множество друзей. Остальные люди считают их более привлекательными, чем незараженных женщин. В общем и целом исследователи выяснили, что инфицированные люди интереснее для окружающих.

С другой стороны, людям без токсоплазмы в мозгу нравится следовать правилам. Если вы одолжите им денег, они с большей степенью вероятности вернут их. На работу они приходят вовремя. Мужчины реже участвуют в драках. Женщины имеют меньше бой-френдов. Можно ли это считать результатом воздействия токсоплазмы?

Слишком жуткое предположение, правда? Должно быть другое объяснение. Может, некоторые люди всегда ненавидели ходить на работу вовремя и им нравилось иметь дома кошку, потому что кошки тоже не ходили бы на работу вовремя, если бы им надо было ходить на работу. Эти люди взяли в дом кошку и после обзавелись токсоплазмой.

Может, другая половина человечества, те, которым нравится следовать правилам, обычно предпочитала собак. Принести. Сидеть. Ждать. В результате их мозги остались свободны от токсоплазмы. Может, существуют два типа людей, отличающихся изначально. А может, и нет.

У паразитов есть одна особенность: в отношении них трудно сказать, кто они — уже вылупившееся дитя или яйцо. Может, на самом деле мы все роботы и все, что мы делаем, делается по приказу паразитов. В точности как эти вечно голодные, подергивающиеся улитки…

Вы и вправду любите своего кота? Или это токсоплазма в голове велит вам заботиться о котике, своем конечном хозяине, чтобы в один прекрасный день она тоже смогла насладиться раем для паразитов?

Бар Дика изменился мало, в отличие от меня. И дело не только в том, что мои возможности значительно расширились. Я стал старше, умнее и уже год прожил в Нью-Йорке. Теперь у меня был взгляд взрослого человека.

Выяснилось, что среди клиентов бара было немного женщин. Точнее говоря, они вообще отсутствовали. Просто компания парней в кожаных крагах играли в бильярд, пили пиво, время от времени принимали «стаканчик Джелло», [8] слушали смесь кантри и классического диско.

Я испытал чувство облегчения, честно. Я мог торчать тут без необходимости и таращиться исключительно в свой стакан, чтобы избежать контакта с горячими девчонками. Даже лучше того — любая нормальная женщина, которая постоянно заглядывает сюда, бросается в глаза, точно банан в стакане виски со льдом. Конечно, кто-нибудь да вспомнит высокое бледное создание в длинном черном платье, клеящееся к заблудшим техасцам.

— Будете пить? — спросил бармен.

Я кивнул; небольшой стимул может подстегнуть мои ускользающие воспоминания.

— «Багамалама-Диндон», пожалуйста. Бармен вскинул бровь, повернулся и позвонил

в висящий над стойкой колокольчик. Парни, играющие в бильярд в задней части бара, захихикали, а внутри моей головы что-то вынырнуло из облака воспоминаний. «Дин!» — сказал мой мозг, и я вспомнил, что всякий раз, когда заказывали «Багамалама-Диндон», звонили в специальный колокольчик. Вот откуда «Диндон» как часть названия.

Ну, до некоторой степени. Я смотрел, как бармен достает из морозильника банан, кладет его в высокий стакан, наливает ром, таинственный сок из пластиковой тары с надписью «Б/С» и в конце концов очень осторожно слой красного ликера. Я ощутил запах, напоминающий лекарство от кашля.

— «Нассо Ройял»? — спросил я. Бармен кивнул:

— Да. Я должен вас помнить?

— Вы имеете в виду, по тем временам, когда отдел здравоохранения еще не закрыл вас? — спросил я.