Уйти, чтобы не вернуться - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Чужин cтр.№ 74

По существу, Еремей занял один из ключевых постов во властной иерархии Великого Новгорода, и я опасался, что наши прежние дружеские отношения станут жертвой высокого положения Ушкуйника. Увы, но человеческая дружба не всегда выдерживает испытание властью, а разница в социальном положении бывших друзей зачастую ставит крест даже на самой крепкой дружбе.

На этот раз Еремей приглашал меня на официальную беседу, а не на праздник, поэтому я отправился в гости в сопровождении только одного Павла Сироты, оставив остальных гвардейцев в распоряжении Михаила Жигаря, с которым мы уже стали фактически одной командой.

Чтобы не прослыть безбожником, я сразу после переезда из Вереи в Новгород взял за правило минимум раз в неделю посещать службу в церкви, стоящей неподалеку от постоялого двора. По большим церковным праздникам мы всей дружиной навещали церковь Успения Богородицы на Торгу и не скупились на пожертвования. Конечно, особо благочестивым такое поведение не считалось, но регулярные пожертвования на храм и покаянные речи на исповеди исправляли положение, и я не выглядел белой вороной среди не особо набожных новгородцев.

На этот раз я решил совместить посещение храма с визитом к Ушкуйнику и отдать Богу Богово, а потому, захватив тяжелый кошель с серебром, отправился в Новгород, чтобы успеть на вечернюю службу. Мы с Павлом добросовестно отстояли вечерню в церкви Успения Богородицы и поблагодарили Господа за удачное завершение похода в Любек, после чего встали в длинную очередь к настоятелю храма Амвросию, чтобы сделать очередное пожертвование и исповедаться в грехах.

Амвросий с благоволением принял от меня три гривны серебром и отпустил совершенный в походе грех смертоубийства, наложив на нас с Сиротой малую епитимью.

Закончив церковные дела, мы с Павлом направились в родовую усадьбу Ушкуйников, где меня сразу провели в кабинет хозяина. Еремей, несмотря на мои опасения, не стал кичиться своим высоким положением и принял нас с распростертыми объятиями. Купец отложил все дела и пригласил меня в малую трапезную на ужин, где приказал накрыть стол для двоих, а Сирота отправился разыскивать своих знакомых.

– Александр, ты не представляешь, как я рад тебя видеть! Брат мне уже рассказал о ваших приключениях и о том, что ты, побив морских разбойников, выручил всех из большой беды. Ну и как теперь прикажешь благодарить тебя за твои подвиги? Я поначалу надеялся, что помогу тебе в делах торговых и хоть как-то отплачу добром за твою дружбу, а ты моего родного брата от смерти спас, и я снова перед тобой в неоплатном долгу! – обняв меня, с усмешкой заявил Еремей.

– Ну какие наши годы! Удача дева капризная, сегодня я тебя выручил, а завтра ты будешь меня из беды вытаскивать, поэтому давай не будем рядиться, кто кому должен. Я слышал, ты высоко поднялся, пока мы в Ганзу ходили, и стал правой рукой у самого архиепископа Ионы. Люди бают, что теперь к тебе даже на хромой козе не подъедешь.

– Может, кому не только на козе, но и с дарами дорогими ко мне подъехать не получится, но для тебя, Александр, мой дом завсегда открыт! Дружбой, на крови замешенной, только дурак разбрасывается, такая дружба дороже злата-серебра ценится! Богатство приходит и уходит, а верный друг всегда тебя выручит и поддержит. Сегодня удача мне улыбнулась и вернула нашей семье достоинство покойного батюшки, но удержаться наверху ох как непросто! Мой батюшка посулам лживым поверил да не остерегся, а подсылы московские его отравили! Много у нашей семьи в Новгороде недругов, а положиться можно только на друзей верных и дружину надежную. Архиепископ большую власть мне доверил, только власть эта некоторым боярам новгородским как кость поперек горла встала. У Ионы тоже много врагов в Новгороде и на Москве, давно князья московские хотят своего человека на место архиепископа Великоновгородского и Псковского поставить. Это еще полбеды, так еще латиняне в Пскове воду мутят, склоняя роды боярские в унию с Римом вступить. Много чего тайного я за прошедшее время узнал, причем по твоей вине.

– А я каким боком к этому касательство имею? – удивился я.

– Александр, ты помнишь, что за тобой людишки Степана Бородатого охотились, а я его подсылов в Тверь спровадил?

– Помню.

– Так вот, три седмицы назад эти подсылы из Твери в Новгород заявились, мои людишки повязали эту шайку да расспросили с пристрастием. Главным у гостей московских оказался Кузьма Татарин – сотник особой сотни московской Разбойной избы. Татарин на Руси личность известная, крови безвинной на этом душегубе, как на шелудивой дворняжке блох! Помимо всего Кузьма особо доверенный человек самого думного дьяка Степана Бородатого – ближника матери князя московского Ивана. Взяли мы подсылов по-тихому, поэтому искать их долго еще будут, да, думаю, не найдут, Волхов любые следы скроет. Любил Кузьма Татарин живьем шкуру с людей православных сдирать, а когда самого на дыбу подвесили, то у этого храбреца язык быстро развязался. Вот и поведал мне подсыл московский, что послал его Степан Бородатый выкрасть тебя и пищаль твою скорострельную на Москву доставить. Хотел я татя прирезать, но Кузьма, чтобы шкуру свою спасти, поведал мне про дела темные московского князя Ивана и отца его Василия, которые они злоумышляли против Новгорода и архиепископа Ионы. Такое предательство всего Великого Новгорода касается, поэтому я сразу об этом архиепископу донес и передал Ионе московских подсылов для дознания. Вот тут и выяснилось, что моего батюшку отравили людишки боярина Судакова, который давно на Москву глядит и у князей московских в чести.

Братия монастырская не чета моим костоломам доморощенным, у них и мертвый заговорит. Вот и дознались они, что склоняли Судаковы по наущению Москвы моего батюшку против архиепископа Ионы в заговор вступить. Батюшка раньше был дружен с Ионой, но они рассорились из-за земель церковных возле Павлова монастыря, которые испокон века наши были. Поэтому решили враги архиепископа склонить главу семьи Ушкуйников к предательству, но не в те хоромы постучались враги Новгорода! Батюшка сразу понял, какие силы против Новгорода ополчились, и притворно согласился принять участие в заговоре, чтобы выведать всю подноготную у предателей, но предал его десятник личной охраны Степан Беспалый, у которого дочка замужем за ближним приказчиком Судаковых. Вот он и отравил моего отца по приказу боярина Судакова, чтобы заговор наружу не вышел.

– Да, лихие дела в Новгороде творятся… Жил я не тужил, а тут в одночасье во врагах у целого князя московского оказался! И что мне теперь прикажешь делать? – разозлился я.

– Александр, мы теперь с тобой одной веревочкой повязаны. Если Москва Иону свалит, то и нам с тобой не жить. Большие дела в Великом Новгороде начинаются, а силы у меня воинской мало. Архиепископ божий человек и силы воинской не имеет, у него одна надежда на дружину Никифора Сторожевского, которого решено избрать вместо Андрея Рябого тысяцким Славенского конца. Степенной тысяцкий [38] Лука Федорович человек временный и, пока сбор ополчения не объявлен, большой власти не имеет, сейчас кончанские тысяцкие да дружины боярские основная боевая сила. Только если буча в Новгороде начнется, то Сторожевскому не устоять против объединенной дружины Судаковых и Норовых. Вся надежда у нас на твои пищали скорострельные, иначе вышибут нас из Новгорода.