Крах проклятого Ига. Русь против Орды - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Павлищева, Виктор Поротников cтр.№ 142

Волховица Унда расставила девушек позади круга из валунов, их стройные фигуры в длинных белых платьях образовали еще один живой круг вокруг черного жертвенника. Сама Унда постоянно двигалась внутри этого круга по ходу солнца, шепча заклинания и негромко ударяя в бубен.

Пелузе стоял возле жертвенника лицом на восток, когда Пересвет, Ящелт и Станто завели пленника в центр круга. Станто сразу отступил в сторону, а Пересвет и Ящелт уложили рыцаря на черный камень лицом кверху, повинуясь молчаливому жесту Пелузе. Пересвет сдернул мешок с головы тевтонца. Ящелт быстро опутал веревкой ноги рыцарю.

Пленник сначала зажмурился от солнечных лучей, упавших ему на глаза, затем он попытался встать, но Пелузе не позволил ему этого, схватив за волосы левой рукой. Увидев нож в правой руке Пелузе, рыцарь мигом обо всем догадался.

– Проклятые язычники! – закричал он, извиваясь на жертвеннике и дико вращая глазами. – Господь покарает вас! Вы сдохнете в адовых муках! Все сдохнете! Воины Христовы отомстят за меня…

Яростный крик пленника перешел в булькающий хрип, это Пелузе резанул его ножом по горлу. Рыцарь задергался в предсмертных конвульсиях, из его шеи тонкой струей хлестала темно-красная кровь, заливая жертвенник и руки Пелузе, подставившего под эту рубиновую струю широкую медную чашу.

Станто отвернулся, не в силах смотреть на такое зрелище. Пересвет глядел себе под ноги. Ящелт был бледен, но спокоен и не отводил глаз от умирающего тевтонца.

Глава шестая

Прусские девы

Когда рыцарь умер, Пелузе смазал его теплой кровью свой лоб и, воздев руки к небесам, долго твердил заклинания и просил о чем-то бога Кауса на родном языке. Все это время волховица Унда не двигалась с места и хранила молчание. В полнейшем безмолвии стояли широким кругом и юные прусские девы, с почтительным благоговением взирая на Пелузе.

Закончив свое обращение к богу войны, Пелузе приказал Пересвету, Ящелту и Станто обнажить мечи. Смазывая длинные голубоватые клинки жертвенной кровью, старик бормотал себе под нос какую-то молитву. В этот момент Станто громко чихнул.

Пелузе радостно встрепенулся и воскликнул:

– Хвала Огню и Небу! Каус принял нашу жертву!

Унда опять забегала по кругу, стуча в бубен и выкрикивая что-то по-прусски, упоминая бога Кауса и его супругу Милду. При этом девушки хором восклицали одно и то же восхваление в честь этих богов, взявшись за руки.

Вдруг где-то в лесу неподалеку раздался невнятный протяжный крик, это был человеческий голос, пробудивший короткое гулкое эхо в кронах деревьев.

Пересвет ощутил, как у него заколотилось сердце и жаркая волна прошла по его телу. Он переглянулся с Ящелтом, чувствуя замирающий трепет своих возбужденных нервов.

Пелузе поднял голову и прислушался. То же самое сделал Станто.

– Это боги подают нам знак, что обряд нужно продолжать! – воскликнула Унда, обращаясь к Пелузе. – Пора девицам окунуться в воды Священного озера, чтобы затем пожертвовать богине Милде свою девственную кровь.

Пелузе не стал возражать, кивком головы давая понять волховице, что он согласен с ней.

Священное озеро находилось примерно в трехстах шагах от городища с западной стороны, в него впадали ручьи, стекавшие с близлежащих холмов. Озеро являлось естественной защитой городища, омывая юго-западный склон косогора, на котором оно было выстроено.

Унда почти бегом направилась через дубовую рощу в сторону озера, взмахом руки увлекая девушек за собой. Рыжие растрепанные волосы волховицы развевались у нее за спиной. Девушки гурьбой следовали за волховицей, путаясь в своих длинных платьях и на ходу поддерживая друг дружку, если кто-то из них спотыкался в спешке.

– Нам тоже нужно идти к озеру, – сказал Ящелт, тронув Пересвета за локоть. – Идем! Пелузе зовет нас.

– Как ты думаешь, кто это кричал в лесу? – Пересвет взглянул на Ящелта.

– Я думаю, это кричала выпь, – ответил Ящелт. – Эта птица порой кричит совсем как человек.

– Нет, это была не выпь. – Пересвет нахмурил брови. – Это был человек. Я уверен в этом.

– Идем же! – Ящелт потянул Пересвета за собой. – Нужно продолжать священный обряд, пока солнце высоко.

Спускаясь по склону косогора, Пересвет увидел в низине длинную цепь холмиков, какие-то были гораздо выше человеческого роста, какие-то ниже. Даже при беглом взгляде легко было догадаться, что эти заросшие густой травой курганы есть творения рук человеческих. «Это и есть могилы прусских вождей?» – спросил он у Ящелта. Тот молча кивнул в ответ. Спустившись с холма, Пересвет и Ящелт двинулись мимо могил к низкому берегу озера, осененному желтеющими березами.

Пригибаясь, они продрались через кусты сирени и в смущении замерли на месте, увидев, что на мелком прибрежном песке разбросаны девичьи одежды, а сами девушки нагие бегают среди берез, то прикасаясь к белым стволам руками, то прижимаясь к ним всем телом. Все это действо проходило в молчании, лица девушек были серьезны и сосредоточенны. Они словно пребывали в неком экстазе, обнимаясь с березами и совершенно не обращая внимания на старика Пелузе, присевшего на пень у воды, на юного Станто, который помог Цильде раздеться донага и теперь помогал ей расплетать косы. Не замечали девушки и Пересвета с Ящелтом, слыша только властный голос Унды и видя лишь ее демоническое лицо с широко распахнутыми глазами. Волховица продолжала что-то громко выкрикивать, распоряжаясь юными девами и поторапливая их.

Пересвет, не понимая прусской речи, спросил у Ящелта, о чем молвит девушкам рыжеволосая волховица.

– Унда велит отроковицам прижиматься к березам, дабы впитать в себя их добрую ауру, ведь это дерево считается творением богини Милды, – ответил Ящелт. – Еще Унда приказывает девицам распустить косы и снять с волос все повязки и заколки, мол, все недоброе стечет с них по волосам, когда они окунутся в воды Священного озера.

– Сентябрь – не лучшее время для купания, – покачал головой Пересвет, – как бы не застудились девицы-то.

– Ничего, – промолвил Ящелт, – вода в озере еще не вельми холодна, ведь дни-то стоят солнечные. Да и купание это не будет долгим.

Пересвет с каким-то жадным любопытством разглядывал нагих девушек, невольно подмечая в них те особенности женского очарования, какие отличают дочерей пруссов от немок и славянок. Прежде всего, у большинства прусских девушек, собравшихся в этот осенний день на берегу Священного озера, волосы были цвета льна, и лишь у некоторых волосы имели русый или золотисто-янтарный оттенок. Нагота этих юных девственниц показалась Пересвету особенно прекрасной и соблазнительной, поскольку все девушки были очень белокожи. Белокурые волосы, льющиеся дождем на ослепительно-белые девичьи спины, плечи и бедра, придавали каждой из этих девственниц некий ореол чистоты и непорочности.

Пересвета охватило смущение, когда к нему подбежали Велта и Нельда, нагота которых была прикрыта лишь распущенными волосами. Преклонив колени, обе подружки разом коснулись рукой его интимного места, что-то быстро проговорив на родном языке. Затем, так же стремительно сорвавшись с места, Велта и Нельда помчались к озеру, держась за руки и давясь от смеха. Они с громким визгом забежали на мелководье, подняв фонтаны брызг.