Рено, или Проклятие - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 90

Тон был язвительным. Рено и не подозревал, что миролюбивый сенешаль Шампани может источать столько яда. Или… он тоже был влюблен в их прекрасную государыню?

– Я знаком с Ее Величеством гораздо дольше, чем вы, – заявил Рено с непринужденностью, которая должна была развеять все нежелательные предположения. – Вы ведь впервые увидели ее на Кипре?

– Ничего подобного! Этот счастливый случай произошел со мной 24 июня 1241 года в Сомюре, во время праздника в честь посвящения в рыцари графа де Пуатье. Я был в свите графа Тибо Шампанского, который стал потом королем Наварры. Ах, из всех прекрасных праздников это был наипрекраснейший! Как красиво был одет наш король! А королева! Невозможно быть изысканнее! Я хоть и был зеленым юнцом, но ничего не забыл, и должен признаться, она ничуть не изменилась!

Тяжкий вздох завершил это признание. Рено в ответ промолчал и не стал интересоваться, что думает по этому поводу дама Аликс де Жуанвиль, рожденная де Гранпре, о которой ее муж почему-то никогда не упоминал… Сам он тут же позабыл о Жуанвиле, и вдруг голос, который он и не надеялся больше услышать, произнес:

– Досточтимый шевалье по-прежнему ослеплен и не видит никого, когда рядом Ее Величество королева!

Рено мгновенно понял, кого он увидит, обернувшись, до того ясно насмешливый тон напомнил ему ту, которая всегда с ним говорила подобным образом. Однако увидел он не совсем то, что ожидал, крайне изумился и, не обладая умением светских людей держать свои чувства в узде, воскликнул:

– Святой Георгий! До чего изменилась наша милая маленькая дурнушка!

Ярко-зеленые глаза – Рено никогда не замечал, что они такие большие и продолговатые, наверное потому, что обычно они бывали полузакрытыми, – заискрились гневом.

– Зато вы совсем не изменились! Все такой же невежа! Нечего сказать, умеете сделать даме комплимент!

Рено от души расхохотался, несказанно обрадованный тем, что видит свою старинную знакомую, которую никогда уже и не надеялся увидеть. Она в самом деле очень изменилась, хотя не настолько, чтобы слыть придворной красавицей: длинный тонкий нос с трепещущими ноздрями остался прежним, но по-детски неопределенные черты обрели теперь утонченность. Белая, как молоко, кожа стала нежнее лепестков, на которые торопливая пчела уронила несколько крупинок золотистой пыльцы. Веснушки не исчезли с лица Санси, но Рено находил, что они чудесно сочетаются с ее пышными медно-рыжими волосами, на которых едва держалась круглая шапочка из серебристого бархата и легкое покрывало из муслина. Большой насмешливый рот был прекрасно очерчен, а между розовых губ сияли ровные белые зубки. Никто и сейчас не мог сказать, что Санси де Синь удивительно хороша собой, но в ней появилось нечто, что не только притягивало взгляд, но и удерживало его. Рено сам убедился в этом, когда стоял и смотрел ей вслед, а она удалялась вслед за королевской четой. Должно быть, ей уже исполнилось восемнадцать, а может, и немного больше, фигура развилась, обрела изящество, подчеркнутое красиво скроенным платьем. Высокая, обманчиво тонкая, Санси манила соблазнительной округлостью там, где ей положено было быть, подчеркивая свою привлекательность грациозно-женственной походкой. Рено, вот уже полгода не державший в своих объятиях женщину, с удивлением отметил, что при взгляде на Санси в его крови заиграл огонь. Он был крайне смущен своим открытием, мысленно попросил прощения у Господа и пообещал себе, что при первой же возможности попросит прощения и у дамы де… Как же ее теперь зовут? Он тут же позабыл ее новое имя, но какое это имело значение? Она навсегда останется для него Санси де Синь…

Людовик и Маргарита расположились в старинном дворце неподалеку от порта, в котором когда-то обитала Изабелла Иерусалимская со своим третьим супругом, Анри Шампанским, и четвертым – Анри де Лузиньяном. В этом дворце Изабелла провела и свою единственную ночь любви с Тибо де Куртене. Тайну этой незабвенной ночи старый отшельник поведал в своей рукописи и открыл ее Рено, так как именно благодаря ей родилась мать Рено, Мелизанда. С искренним сердечным волнением проходил Рено по прохладным покоям дворца, по его внутренним дворикам с цветущими розами и жасмином, с узорными окнами и полом из драгоценных плиток, которых касались когда-то парчовые, цендаловые, атласные и златотканые платья его красавицы-бабушки. Сходство Маргариты с Изабеллой было удивительным, и прошлое словно бы по-настоящему оживало перед его глазами. Рено невольно грезил, что однажды ночью опочивальня его возлюбленной, которая была когда-то спальней Изабеллы, окажется приоткрытой, и в нее бесшумно проскользнет возлюбленный, и этим возлюбленным будет он… Стоило ему это вообразить, как чудесные грезы полностью завладевали им. Он заранее знал, как волшебно будет любима им Маргарита…

В порту он не отрывал глаз от королевы и ее супруга Людовика. Она – само совершенство, нежная и изящная, несмотря на многочисленные беременности, с ясным и светлым выражением лица, ничуть не ожесточенная многочисленными тяжкими испытаниями. Он, едва живой, огромный, костлявый, сгорбившийся, источенный изнурительной болезнью, но с каким-то совершенно необыкновенным взглядом запавших голубых глаз, которые смотрели словно бы сквозь Рено, сквозь любого человека и видели нечто, находящееся и дальше, и выше доступного простым смертным. Маргарита поклонилась супругу, немного согнув колени, а он приподнял ее и поцеловал. Потом они удалились в покои дворца, чтобы вновь стать мужем и женой. Мысль об этом становилась для Рено все более невыносимой. Если у Людовика хватит сил, он вновь сделает свою жену беременной, помолившись и до любовного объятия, и после него, потому что истовый христианин сходится с женой только ради зачатия. И Маргарита вновь будет обречена на девять месяцев тошноты, немощи и тягостных ощущений, она вновь подурнеет, вынашивая сына или дочь. А белый город, раскинувшийся между синим морем и голубыми холмами, казавшийся раем после египетского ада, манил к той сладостной любви, которую воспевали поэты: к долгому пути ласк и упоительных блужданий по лабиринту взаимных чудесных откровений… Есть женщины, достойные стать божеством, но Рено трудно было себе представить, что Людовик был способен видеть в своей супруге исключительно предмет религиозного поклонения…

В первый день ни в городе, ни во дворце не было устроено никаких празднеств. Все понимали, в каком болезненном состоянии находятся вернувшиеся из египетского плена воины, жертвы разнообразных болезней. Королевский ужин был короток, и чета рано удалилась в свои покои. Слуги сенешаля Шампани нашли для него возле церкви Святого Михаила Архангела и неподалеку от бань небольшой домик, принадлежавший вдове ткача. Жилище понравилось Жуанвилю, и он предложил Рено поселиться вместе с ним. Места для двоих было достаточно, зато расходы уменьшались вдвое, что было очень существенно для стесненного в средствах сенешаля, но совсем не заботило де Куртене, поскольку он теперь служил королю и считался членом его дома, так что все его нужды оплачивал королевский казначей.

Дом понравился и Рено. Внутри его был небольшой дворик, посыпанный желтым песком, где рос раскидистый лавр со светлым стволом и темной листвой. Дворик опоясывала галерея под красной черепичной крышей, ее оплетал виноград, защищая от палящего дневного солнца, и в эту прохладную тень выходили все не слишком большие комнатки строения.