Андрей Беспамятный. Кастинг Ивана Грозного - читать онлайн книгу. Автор: Александр Прозоров cтр.№ 68

— Я вижу, судьба оказалась к нам благосклонной, — огляделся Лебтон. — Мы храбро сражались и одержали победу.

— Да уж, мы с тобой оба изрядно постарались, — рассмеялся Матях, утер мокрое лицо, взглянул на ладонь: — Вот черт! И тут кровь. Нет уж, печень, может, жареной и хороша, но я хочу умыться. Если кто-то станет меня искать, я у колодца.

Андрей двинулся к брошенной татарской стоянке пешком, но, увидев заводных коней, вполне резонно предположил, что верхом получится быстрее. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти — как будут говорить в этих местах спустя четыреста лет.

Когда он вернулся к месту сечи, между заваленной трупами, изрытой копытами землей и ближним лесом уже стоял в три ряда длинный обоз. Смерды с кровавыми шрамами на запястьях разбирали тела, оттаскивая к глубокой яме врагов, среди которых почему-то не обнаруживалось ни одного раненого, а погибших и раненых русичей укладывали на свежую траву, набросанную в повозки. Скорбное действо отнюдь не мешало бурному пиру, идущему в полусотне метров, возле обоза. Здесь вовсю пылали костры, жарились бараньи туши, ручьем текли кумыс и вино. Ничего не поделаешь, радость от трудной победы невозможно заглушить горечью утрат, на алтарь этой победы принесенных. Впрочем, уцелевшие воины не забывали про раненых, время от времени совершая визиты к телегам, принося друзьям ломти жареного мяса и лечебное красное вино из взятых в поход припасов.

Когда Матях спрыгнул с коня, вонзил тщательно отмытый у колодца бердыш в землю и сладко потянулся обнаженным телом, прикидывая, к какому из костров направить свои стопы, над лагерем внезапно повисла тишина, в которой с трудом различался уважительный шепоток: «Нинутра… Нинутра прискакал…»

Андрей отпустил подпругу коню, хлопнул его по крупу, отпуская гулять, а когда снова повернулся к лагерю, то перед ним стоял старый башкирец в серой войлочной шапке с узкими, разрезанными спереди полями, в отороченном соболем длиннополом кафтане с рубиновыми пуговицами.

— Да пребудет с нами милость богов, Нинутра. Не оставь нас своей силой и милостью.

Старик достал из-за пазухи сверток, развернул шелковый платок, продемонстрировал монисто из мелких серебряных монет, снова свернул и положил к ногам сержанта. Его место занял молодой воин в новеньком атласном халате, одетом поверх еще одного, бархатного. Этот осторожно поместил рядом со свертком серебряную пиалу, сыпанул в нее горсть монет. Следующий поднес узорчатый черепаховый гребень с золотыми вставками, потом Андрею отдали покрытый тонкой чеканкой кувшин, большой поднос, сплетенную из тонких золотых нитей сеточку, унизанную жемчужинами. Степняки выстроились к Матяху в длинную очередь, которая быстро двигалась. Кто просил о милости, кто просто отдавал подарок. Куча подношений быстро росла, а веселье в лагере разгоралось с новой силой.

Последним в череде оказался Илья Федотович. Он ничего не подарил, а только крепко обнял Андрея на глазах у всех.

— Я рад, что ты цел, служивый. — И шепнул на ухо: — Башкорты сочли тебя богом войны своих предков.

— Надеюсь, они не собираются сделать из меня чучело и поставить в храме?

— Анвар-бей приглашает тебя к своему дастархану. — Боярин закрутил головой и окликнул ближнего холопа: — Эй, Прохор! Возьми суму, собери подарки нашего боярина. И смотри, чтобы ничего не потерялось!

Хозяин башкирского кочевья сидел, естественно, на дорогом самаркандском ковре, перед ним красовались блюда с сушеными фруктами, кусками мяса, осколками сахара. Рядом темнел солидный бочонок с кумысом. Наверняка из добычи, с собой башкиры кислого молока не везли.

— Рад видеть тебя, достопочтенный гость. — Бей навстречу не встал, но приложил руку к груди и низко, уважительно поклонился. — Теперь я понимаю истоки твоей мудрости. А тело твое внушает почтение, неся следы тысяч сражений и стычек…

Андрей с присущей ему скромностью не стал уточнять, что все эти порезы на плечах и руках получил от татар всего лишь в одной не самой удачной схватке. Он зачерпнул приготовленной фаянсовой [114] пиалой кумыс, выпил, зачерпнул еще, осушил чашу, а уже с третьей присел на ковер и ухватил сразу пару ломтей сочного жареного мяса.

— Велик Аллах, и милость его к правоверным бесконечна, — закончил свою мысль хозяин кочевья. — Бог принес нам победу, и да не отвратит он от нас своего пресветлого лика в дальнейшем.

— Бога славят за победу, — перевел Матях.

— Слава Господу нашему, Иисусу Христу, — согласился Илья Федотович, усаживаясь на ковер напротив степняка, отпил кумыса и продолжил: — Отвага башкортских воинов и их бея велика, велик и их вклад в победу. Думаю, будет справедливо, если они заберут себе весь скот, который имелся у Исанбетского рода, и коней их, что шли рядом с обозом и остались в степи. А мы, милостью Божией, потихоньку тронемся с обозом к родному дому.

— Милостью Аллаха, снизошедшего к русским воинам, защитникам обездоленных, ваша дорога должна быть покойна и ровна. Но не будет справедливости, коли вы вернетесь назад с пустыми руками, без взятого на копье скота и конских табунов. Я так мыслю, вы имеете полное право на половину всего скота. А это барахло, — пренебрежительно махнул рукой бей, — это барахло мы тоже поделим пополам, дабы никто не затаил обиды, полон поделим…

«Так вот в чем дело! — внезапно сообразил Андрей. — Вот откуда взялся вчера великорусский патриотизм у потомственного кочевника! Он просто учуял возможность грабануть слишком сильного и незваного соседа. Они с Умильным вошли в долю и теперь добычу делят».

Пока что позиции степняка выглядели предпочтительнее. Чтобы честно поделить татарский скот, его сперва нужно собрать по окрестным угодьям. А то, что русский воевода, имея на руках много раненых, не может ждать, понятно и младенцу. Предлагая на первый взгляд честную сделку — все пополам — Анвар-бей просто вынуждает русских бросить изрядную часть добычи, тот самый пасущийся в округе скот.

— Полон делить нельзя! — жестко ответил Умильный. — То братья наши, христиане, в рабство жестокое угнанные. Они не добыча, они отныне снова свободные смерды.

— Русский полон будет свободен, — согласился бей. — Коли Аллах пожелал обрушить свой гнев на их хозяев, не нам, смертным, нарушать его волю. Но ногайских пленниц и татарчат малых отпускать ни к чему. Они должны нести кару за жадность своего рода, за грабежи земель русских и вытаптывание чужих пастбищ. Отпустить их — значит нарушить предначертание Аллаха и вызвать на себя его гнев.

— Пополам! — немедленно согласился боярин, запив ответ кумысом. Андрей, уставший переводить длинные витиеватые фразы, последовал его примеру. Нахмурившийся степняк тоже выпил. Позиции подравнялись: оба понимали, что татарчата кочевнику ни к чему. Их в степи не удержать — прыгнет на коня, что пасутся окрест сотнями, да и умчится по широкой степи к родичам.

— Я отдам тебе детей, а ты… — предпринял было наивную попытку Анвар-бей, но Илья Федотович сразу закачал головой: уж коли пополам, так все пополам. Чтобы обид не осталось.