Владелец кинотеатра - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Быстров cтр.№ 61

— Почему?

— Потому что это не в моих силах. Достаточно вам такого ответа?

— А я?

— Что — вы?

— Может быть, я смогу?

Под пристальным взглядом Кремина Оля опустила глаза. Проникнуть сквозь Время, сквозь все эти запутанные варианты и слои — ей, самой обыкновенной девушке? Она и объяснения владельца кинотеатра если и поняла, то больше при посредстве женской интуиции.

Следующие слова Кремина прозвучали для нее очень неожиданно.

— Вы его любите?

В первый момент она даже не поняла, о чем он спрашивает, потом поняла и удивилась. Но вопрос задан, и нужно ответить…

— Да, — сказала она.

Изучающий взгляд владельца кинотеатра по-прежнему не отпускал ее. Казалось, Кремин взвешивает какие-то неверные шансы.

— Я должен был догадаться…

— О чем?

— Должен был догадаться, — повторил Кремин, — когда вы рассказывали о пауке. Да, паук… Не исключено, не исключено…

— Что не исключено?! — чуть не закричала Оля.

Кремин будто проснулся.

— Оля, я не могу сказать вам прямо сейчас. Чтобы знать, я должен убедиться… Мне придется просить вас…

— Да хоть о чем просите, если это поможет Борису!

— Гм… Не так это легко… Оля, вы позволите мне подвергнуть вас эксперименту?

— Позволю.

— Не спешите. Такие эксперименты бывают… Не вполне безобидными. А вдобавок он может оказаться и бесполезным! Я ничего не обещаю.

— Я согласна.

— Хорошо, тогда начнем.

Вновь покинув свое место за столом, Кремин передвинул одно из кресел и поставил его между двумя странными устройствами на шестиугольных столиках, интриговавшими Олю и Бориса еще тогда, после фильма. Конструкция справа от кресла состояла из сложных призм, зеркальных многогранников и других стеклянных и металлических деталей, отражавших и преломлявших свет в беспрерывном движении — они крутились и качались на изогнутых осях, сновали по миниатюрным блестящим рельсам. Источником же света служил прозрачно-желтый кристалл, медленно вращавшийся на вертикальной оси над центральной полусферой, заключенной в эту зыбкую оптическую клетку. То, что находилось слева от кресла, выглядело намного проще, но оттого еще загадочнее. Хрустальный шар, в котором вспыхивали и гасли голубые искры, висел в воздухе. Под ним на невысоком треножнике стояла овальная чаша, сделанная из бронзы или похожего на нее металла. Из-за висящего довольно низко шара Оля не могла увидеть, пуста ли чаша или в ней что-то есть.

— Сядьте сюда, — сказал Кремин, и Оля уселась в кресло. — Вам удобно?

— Да.

— Закройте глаза. Расслабьтесь и сосредоточьтесь.

— На чем сосредоточиться?

— Это не имеет значения. Главное, чтобы вы думали о чем-то одном. Неплохо, если вы будете мысленно напевать какую-нибудь привязчивую песенку… Но не принуждайте себя, не напрягайтесь. Если отвлечетесь ненадолго, ничего страшного. Вы готовы?

— Наверное, готова.

— Начинайте…

Оля закрыла глаза.

Let’s all get up and dance to a song, that was a hit before your mother was born…

Эту песню «Битлз» Оля выбрала, она повторяла ее снова и снова…

В темноте.

Вернее, она прокручивала эту песенку в памяти так, как ее исполняли сами «Битлз», слышала хорошо знакомую музыку. Но вот сосредоточиться на песне, отвлечься от всего другого не удавалось. Оля не была уверена, что это именно то, чего хотел Кремин.

Как только она закрыла глаза, ее слуха достигло нарастающее гудение справа. И чернота с правой стороны уступала место разрастающейся красной пелене. Так бывает, если на лицо человека с закрытыми глазами направить яркий луч света. Оля представляла, как раскручиваются до предельных оборотов зеркальные многогранники и призмы на осях, как наливается желтым свечением и ослепительно сверкает кристалл в центре.

Though she was born a long long time ago…

Пустота, существовавшая где-то на периферии сознания Оли (возможно, те комнаты, где раньше прятался паук ) вдруг начала быстро-быстро заполняться. Это были прямые, растущие белесые нити, пересекающие области пустоты во всех направлениях, потом цифры — сотни тысяч и миллионы объемных, мягких, пульсирующих цифр, вспыхивающих тревожными сигналами. И они гасли тысячами, как будто снизу их затопляла тяжелая волна морского прилива.

Эта волна принесла с собой боль. Первые уколы, как от электрических импульсов по всему телу, были только лишь неприятными и не предвещали того урагана, болевого тайфуна, который застиг Олю мгновения спустя.

Your mother should know,

YOUR MOTHER SHOULD KNOW.

Музыка уже не была слышна за пронзительным воем, сделавшим бы честь атаке эскадрильи пикирующих бомбардировщиков. Оля проваливалась куда-то, как в скоростном лифте — нет, как в свободно падающем лифте. Она ждала удара в конце падения с ужасом и надеждой… С надеждой на то, что удар освободит ее от боли, терзавшей каждую ее клеточку, каждое нервное окончание.

Но удара не последовало, лифт замедлил падение. Навалилась перегрузка, эта тяжесть выдавливала боль. С высоты Оля неясно увидела летнюю равнину, пыльную проселочную дорогу. Открытый пароконный экипаж мчался по ней, вздымая пылевые шлейфы. Олю притягивало к этому экипажу, высота и расстояние уменьшились. Там были двое… Того человека, что сидел справа, Оля не очень хорошо рассмотрела. Но слева…

Слева сидел Борис.

Оля вскрикнула и открыла глаза. Она тут же снова зажмурилась от нестерпимого блеска желтого кристалла… Видение уже исчезло. Не было ничего, кроме багровой, меркнущей завесы.

— Все, уже все, — прозвучал в пустоте далекий, утешающий голос Кремина. — Можете открыть глаза, уже все…

Свечение кристалла больше не ослепляло ее. Гудение стихало, зеркала и призмы вращались медленнее. Хрустальный шар покачивался вверх и вниз, как на пружине. Голубых искр в нем стало заметно меньше.

Не пытаясь встать (боль еще не покинула ее совсем), Оля посмотрела на Кремина.

— Что это было?

— Вы установили контакт, — ответил он.

Боль уходила; оставалось легкое электрическое покалывание в кончиках пальцев. Непроизвольным жестом Оля поправила волосы.

— Я видела Бориса…

— Я знаю.

— Знаете?

— Да, хотя сам я не мог видеть его. Но эксперимент удался, я был прав… Это паук.