Мария в поисках кита - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 11

— Должно быть, я неправильно выразился. Не понять — почувствовать.

— Может, и так, не знаю. Хотя в вашем возрасте говорить о старости рановато. Это же не восемьдесят. И даже еще не пятьдесят.

Катушкину совсем недавно исполнилось сорок пять. Как и в предыдущие четыре года, мы отметили это грандиозное событие втроем, в ресторанчике «Сакартвело» на Васильевском. Чудеснейшая грузинская кухня, вполне сносное грузинское акапельное многоголосие в записи, грузинское вино (для меня и Катушкина) и много интернациональной водки (для ВПЗР, потому что ничего, кроме водки, она не пьет). Катушкин произнес тост «за счастливое воссоединение с любимыми людьми», я — «за то, чтобы у сидящих за столом исполнились все самые сокровенные мечты» (благодарный взгляд Катушкина и скептический — ВПЗР). Сама же ВПЗР ограничилась одиозным «желаю тебе увильнуть от простатита».

— …Пятьдесят — не такая уж далекая перспектива. А я смотрю на перспективу, Ти.

Как раз в перспективе они и не сойдутся. Никогда. ВПЗР отвергает старость как таковую. Старость, единственная вещь, которая ей неинтересна с точки зрения «писать об этом». Следовательно, неинтересна вообще. Как явление, как состояние — внешнее, но в большей степени — внутреннее. Если исходить из реликтового, никем и ничем не опровергнутого тезиса ВПЗР о том, что литература должна быть секси, секси и еще раз секси, старости в ней не место.

Примечание: «Sexy» в понятии ВПЗР вовсе не означает историю любви или историю страсти, выведенную под уздцы на страницы книги. Вернее, означает не только это. «Sexy» в понятии ВПЗР — самое неприкрытое, откровенное соблазнение. Она пытается соблазнить читателя, понравиться ему, влюбить в себя со всеми вытекающими. Не думаю, что она делает это так уж осознанно, просчитывает все схемы и варианты с холодным носом и гонорарными счетчиками в глазах. Скорее, это бессознательный процесс: так же бессознательно мужчины и женщины флиртуют друг с другом. Все — или почти все. Вот и ВПЗР флиртует, пытается затащить всех и вся в свои книги, как затаскивают в постель. Уж не шлюха ли она? Если и шлюха, то интеллектуальная! У-упс!.. «Это — единственная разновидность секса, на которую стоит тратить время и силы. В моем случае, конечно», — не раз говорила ВПЗР.

Примечание к примечанию: Подозреваю, ее случай — клинический. Даже если учесть, что в реальной жизни ВПЗР недолюбливает стариков (детей, впрочем, она тоже не жалует. Любая кошка в состоянии умилить ее, и птица — в состоянии, а ребенок — никогда). В конце концов, нелюбовь к определенным категориям граждан — ее частное дело. Но, может быть, именно из-за того, что ВПЗР поставила исключительно на «sexy», ей и не вырваться из рамок беллетристики? Ведь настоящая литература (как и жизнь) — намного глубже, чем химия страсти. В ней гораздо большее количество химий, устойчивых и неустойчивых соединений и всяких прочих осадков. И сама страсть (которую без устали препарирует ВПЗР) не вызывает сострадания. Интерес — да. Но не сострадание. А что есть литература, как не сострадание? Очищение через сострадание…

Конечно, это мое личное пафосное мнение, которое даже не озвучивается. Попробовала бы я его озвучить, как же! Тотчас бы слилась в унитаз, как лекции в Принстоне. С ярлыком «глупая овца», пришлепнутым ко лбу. «Глупая овца» — еще одна разновидность «ленивой овцы». А еще есть «овца с апломбом», «зарвавшаяся овца», «вероломная овца», «претенциозная овца» и «овце этого не понять». Таких овец наберется на целую отару, и все они — я.

Так почему я все еще с ней? Девушка 25 лет от роду, очень и очень неглупая (по утверждению многих), красивая (по утверждению почти всех), амбициозная, не лишенная бизнес способностей и твердая, как кремень (по утверждению всех без исключения). Средоточие добродетелей, кладезь мудрых мыслей, и вообще — стильная штучка, а никакая не овца!!!

Почему я не плюнула на нее и не удавила, как советовал добрейший и нежнейший Катушкин? Почему я все еще околачиваюсь в сомнительном дешевом пабе honky-tonk, жру дешевое пойло honky-tonk, морщусь от звуков разбитого пианино honky-tonk — и все же не ухожу?! Каждую минуту рискую получить бутылкой по башке или нарваться на оскорбление — и все же не ухожу?!!

Опомнись, Ти! Давно пора сделать ноги!.. Но я не ухожу — разве это не подтверждение статуса «глупой овцы»?

Объяснение, которое лежит на поверхности и которое совсем не понравилось бы ВПЗР:

я работаю с ней из-за денег. Она платит мне даже больше, чем платят другим агентам: двадцать процентов вместо стандартных десяти — пятнадцати. Она выделила мне комнату в своей огромной, запущенной квартире — и это намного дешевле и удобнее, чем снимать жилье где-то у черта на рогах. График «свободного художника» меня тоже устраивает: представить себя офисным работником или каким-нибудь другим работником с 9 до 6 я просто не в состоянии — это было бы смерти подобно! За пять лет я скопила приличную сумму, и она поможет мне продержаться на плаву, когда ВПЗР даст мне под зад мешалкой. Или я дам ВПЗР под зад мешалкой, такой вариант тоже существует. Поскольку ВПЗР — почти что сумасшедшая и конченая социопатка, не способная поддерживать деловые/светские/и просто отношения, за нее это делаю я. За пять лет я успела обрасти связями, и они помогут мне продержаться на плаву, когда… (см. выше). Так что можно считать: ВПЗР — это мой банковский вклад с немаленькими процентами. Так что — ура и да здравствует!!!

Объяснение, которое лежит чуть глубже и которое понравилось бы ВПЗР не в пример больше:

я работаю с ней из-за нее самой. Она забавная. Никогда не знаешь, что она выкинет в следующий момент. Она — как ребенок, хотя ей уже сорок четыре. Капризный ребенок, несносный ребенок, невыносимый — но разве детям не прощается все? Она похожа на всех людей сразу и в самых разных их проявлениях: от так и не пойманного серийного убийцы до оплакиваемой всеми Матери Терезы. Она — как книжка. Но не из тех фолиантов и раритетов, которые реставрирует Катушкин. Это — малоформатное издание, карманное. Брошюра, да. Из серии: «Все о джазе за 40 минут» или «Все о блюзе за 40 минут» (Джоан Арматрейдинг там даже не упоминается). А есть еще — «Все о рептилиях» и «Все о Троянской войне». И много чего другого. Когда у тебя под рукой ВПЗР — не стоит тратить жизнь на глубинное изучение всевозможных психологических типов и моделей поведения — все они перед тобой. Другое дело, что психология часто подменяется психопатологией… Но это-то и интересно! Так «что — ура и да здравствует!!!.

Объяснение, которое лежит совсем глубоко, и не дай бог ВПЗР когда-нибудь пронюхать о нем:

я работаю с ней из-за веры в ее талант. В то, что она еще не написала свою лучшую книгу, способную… нет, не удивить мир. Удивить мир как раз не так сложно. Способную изменить что-то в любом человеке, который ее прочтет. Пусть это будут небольшие изменения, неважно. Важно, что, прочитав ее, ты уже не сделаешь каких-то вещей, а другие — наоборот — сделаешь. В ней будет чуть меньше страстей и чуть больше любви. Во всех ее проявлениях. Любви как отношения к жизни. Любовь — вот чего не хватает ВПЗР. Идущей не к ней, а от нее. Оттого-то она до сих пор и блуждает в потемках. И некому взять ее за руку и вывести на свет. Впрочем, взять себя за руку и вывести на свет может лишь она сама. А я просто буду рядом.