Сладкая соль Босфора - читать онлайн книгу. Автор: Эльчин Сафарли cтр.№ 9

…Родина прекрасна на расстоянии вытянутой руки. Родина прекрасна в картинках болтливого телевизора — всегда можно переключить канал. Родина прекрасна, когда в руках авиабилет в будущее, с обязательным возвращением в настоящее. За яркой надписью «родина» непременно фон из субъективных красок. У каждого родина своя. У кого-то она начинается с «картинок в букваре». У кого-то начинается с чего-то своего, индивидуального. Так на самом деле…

…В мониторе белоснежного «Apple» всплывают голубые окошки с фиолетовыми словами. Пересекая виртуальную галактику, они дотрагиваются до сокровенных участков души. Пишут любимые, плюшевые ребята. Они — Свои. Для дружбы расстояние — пустяк. Вчитываешься в каждое слово десяток раз, словно не можешь напиться эликсиром счастья. Тебя накрывает соленой волной, к глазам подступают прозрачные слезы. Щеки краснеют, словно под кожей лица разлился бурачный сок. До приезда друзей остался один месяц осени и два месяца зимы. Совсем скоро будешь обнимать, целовать их в суетливом вестибюле аэропорта Ататюрка. Совсем скоро Новый год. Мой очередной Новый год в Стамбуле. Совсем скоро счастье преодолеет расстояние. Это не сказка. Так на самом деле…

(…Убегать от самого себя — значит убегать в неизвестном направлении…)

…Вне Стамбула закрывался на замки. Тысяча замков, замочков. Тысяча замочных скважин. Думал, убегаю от людей. В действительности убегал от самого себя. Без видимых причин. Просто так комфортнее. Безболезненно… Город, где я родился, похож на Стамбул. Город, из которого убежал, душевно совсем не похож на Стамбул. Он не хуже, не лучше. Он другой, не такой, как я. Стамбул ведь мой брат-близнец. С таким же количеством лабиринтов в душе, с таким же восточным гулом, с таким же запахом моря в порах имбирной кожи…

В Стамбуле осознал, что убегать от самого себя — значит убегать в неизвестном направлении. В Стамбуле понимаешь, жизнь подогнуть под себя невозможно. В Стамбуле воспринимаешь жизнь такой, какая она есть. Ее — жизнь — лишь можно немного подкорректировать. Направить в нужное направление. В Стамбуле открылись замки моей души. Но я не изменился. Изменилось восприятие. Появилась невыносимая легкость бытия. В общем же многое по-прежнему…

…Когда моросит дождь, привычная меланхоличность Айдынлыг исчезает. Она просится на прогулку, вставая передними лапами на деревянный подоконник. Высунув красный язык, рассматривает мелкие дождевые капли на стекле, с надеждой поскуливая. Знак учтен. Надеваю темно-коричневое пальто, беру поводок, идем на встречу с Босфором. Айдынлыг, как и я, Рыба по гороскопу. По примерным подсчетам. Она так же, как и все Рыбы, любит мокрую погоду…

Перебираясь сквозь узкие переулки города души, пахнущие чем угодно, только не болью, слышу туманную беседу чаек с духами османского прошлого Стамбула. Если верить историям тетушки Нилюфер, прозрачно-облачные тени с синевато-серыми глазами до сих пор витают над городом души, облачившись в яркие, разноцветные одеяния. «Когда Стамбулу больно, духи спасают его. Когда Стамбул оплакивает землетрясения Турции, они поддерживают, вселяют надежду. Слышу их. Ты тоже услышишь. Как только встретишь первое затмение в Стамбуле…» Теперь хранители города души — мои частые спутники. Различаю контуры тучных фигур, улавливаю запутанно-древний турецкий, заряжаюсь задорно-хриплым смехом после остро-восточных шуток. Хранители города души — пожилые, пузатые дядечки с завивающимися на концах усами. Добродушные, забавные развратники. Ценители женской красоты, не любящие курдов, уважающие отвагу. У них есть запах — слабый, не едкий. Пряный, с оттенками шафрана, кардамона, мяты…

Хранители уважительно называют меня «ходжам», хотя я младше по возрасту на целые века. Не похож на них. Ни духом, ни внешностью. У меня нет бороды, нет пропахшей нафталином мудрости, нет власти, нет… турецкого гражданства, наконец. Нас объединяют только две ветви происхождения — религия, менталитет. Может, они ценят меня за что-то другое? За преданность городу души?.. Айдынлыг тоже чует духов. Нередко злится на них. Облаивает с нескрываемой обидой. Они, невидимые создания видимого пространства, шутливо дергают Айдынлыг за хвост, называя ее «прекрасным четвероногим созданием с одним хвостом»…

…Пока мы добрались до Босфора, дождь прекратился. Теперь о нем напоминали сырая шерсть моей собаки, потемневшие каменистые дороги, оставшиеся позади. Мы обнялись с Босфором, завели милую беседу о своём. Тем временем Айдынлыг что-то раскапывала на берегу. Шайка духов внимательно наблюдала за ее раскопками, будто там, под большим слоем мокрого песка, затаилось их далекое, историческое прошлое…

…Где от зари и до полночи

Перед душистым наргиле,

На ткань ковра уставя очи,

Сидят «народы» — на земле… [31]

(…Женщины — одна, особая нация. Сильная, выносливая в любых обстоятельствах…)

…Слушая их, понимаешь, что турецкая женщина — такая же женщина, как и русская, американская, европейская. Вне зависимости от социального положения, вероисповедания. Женщины — одна, особая нация. Сильная, выносливая в любых обстоятельствах…

…Ей 28. Не стесняется возраста. Гордится. У Айше светло-каштановые волосы, голубые глаза, белоснежная кожа. С веснушками. Неспроста, наверное. Айше, как и я, родилась весной — 9 марта… На левой щеке светло-коричневое родимое пятно. По форме напоминает тающую снежинку. Говорю ей об этом. Она задорно смеется, обнажая белые, ровные зубы. Предлагает называть ее «Кар кызы». Снегурочкой. Я против. Ведь, она совсем не холодна. Наоборот. Теплая, цветущая, с легким прикосновением духов к мягкой коже…

Мы знакомы 2 года, 3,5 месяца. Для дружбы — смешной срок. Для нас сроки — такая же чушь, как другие подобного рода условности. Если мы не видимся, то пишем друг другу бесшабашные эсэмэски. С необременительным текстом. В каждой букве — флюиды тепла. В каждой букве — сумбурные чувства из насыщенно-желтого шербета. Своеобразный обмен счастьем. Когда недостаток счастья ощущается в ком-то из нас, он моментально его получает. Не важно, каким путем, способом… Мы вместе смотрим «Love Actually», таем от переполняющих нас гармонии, любви, надежды. Мы вместе гуляем по улицам Такси-ма, фальшиво напевая песни Кянана Долу. Нас вдохновляют наполненные теплом взгляды прохожих. Некоторые из них подпевают. Некоторые пританцовывают… Мы бесимся под неоновые дэнс-ритмы в туманном клубе до шести утра. Затем спешим полакомиться свежей рыбой в прибрежном ресторанчике. Вдыхаем свежее приветствие утреннего Босфора… Наша дружба разрисована гармоничным восприятием мира. У нас схожие вкусы. Наших мам зовут одинаково…

…Айше отказывается от золотистой пахлавы. Сетует на возрастающие килограммы. Выбирает мандариновый сок. Оранжевого цвета, с капельками ледяной прохлады на стакане. Я уплетаю пахлаву с густым турецким кофе. Разглядываю ее. Современный, солнечный комок счастья, большие глаза, нос с аккуратной горбинкой. Рассказываю Айше о том, что в мире многие считают турчанок не такими яркими, современными, как женщин в той же Европе. Существует стереотип, что турчанки до сих пор облачаются в чаршабы, не притрагиваются к бровям до замужества, молятся с утра до вечера, не признавая цивилизацию. Она кивает головой, улыбается, положив руку с короткими розовыми ногтями на шею. Айше внимательно слушает. Совсем не удивляется моим словам. Наконец отвечает: «…В курсе таких разговоров. Часто натыкаюсь в Интернете на подобные выводы о турчанках. Знаешь, не могу сказать, что эти домыслы беспочвенны. Турция, как и твоя родина, мусульманское государство. У нас менталитет совсем не такой, как в Европе. Не смотри на Стамбул, здесь многое европеизировано. В отдаленных регионах Турции ситуация иная. Там большинство женщин покрытые, их права нарушаются. Некоторые семьи строго исповедуют исламские традиции… Не стесняемся говорить об этом. Это наш народ, наши взгляды, наше вероисповедание, в конце концов. Но в целом, конечно, те домыслы о турчанках, распространенные сегодня в не мусульманских странах, преувеличены. Все не так запущено. С годами многое меняется к лучшему!»..