Портфолио мадам Смерти - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Малинина cтр.№ 51

— Лишнего? — решила я, что ослышалась.

— Именно. Лишнего. Того, что сюда — в версию о проклятой экскурсии — не вписывается, понимаешь? Например, шаги, которые ты слышала. Зачем проклятью ходить туда-сюда? Что оно, завсегдатай психлечебницы, твое проклятье? Почему пропадает еда? Другие вещи? — О! По этому поводу у меня было что сказать. Но я дам тебе закончить. — И если ты даже станешь настаивать на том, что Агата умерла из-за больного сердца и плохих метеорологических условий, супруги музыканты покончили со своими жизнями, наглотавшись угарного газа и повесившись, индеец нечаянно упал, поскользнувшись, на острые пики изголовья кровати, абажур свалился сам, Пашу унесло ветром, ну дерево с молнией — понятно, и тебя тоже никто с моста не толкал — это факт, но Альберт скончался не без посторонней помощи, в меня не грозный Рок стрелял из лука или арбалета, а Женька не мог заблудиться. Это мы с тобой могли бы. Он — нет. Вывод? Без человеческого фактора не обошлось.

— Я согласна, Морозова убили, но… как бы выразиться… это были происки Рока, понимаешь? Лера была права, кто-то просто спятил. На пару минут в одного из нас вселилось что-то, что заставило пойти на убийство. И может быть, этот человек даже не помнит своих действий.

— А в меня когда стрелял, тоже не помнил, да? Я потому и спросила про Александрова, — понизила Катька голос, вспомнив, что у стен «есть уши». — Только он мог в меня стрелять.

— Шутишь! — вскочила я. — Это не он!

— Так, уже втюрилась… — пробормотала она угрюмо с частичкой отвращения в голосе.

— И ты туда же!

— А кто еще? — заинтересовалась она. Пришлось рассказать про то, как негр в тельняшке решил, что я ему навязываюсь, и отшил меня по причине цвета моей кожи. Катька расхохоталась. Я же обиделась. — Ну ладно, не дуйся. Но вышло прикольно, согласись. — Потом она вернулась к насущному: — Мне кажется, он ведет двойную игру. Хрен его знает, зачем он спас тебя сегодня… Но если не он, то кто же? Кто в меня стрелял?

— Не знаю, — сказала я правду. У меня и в самом деле не было никаких объяснений. Тупой рок был лучшим кандидатом в подозреваемые на данный момент. — Я должна тебе кое-что рассказать. Прости, забыла сразу. Сначала это падающее дерево, затем остальное… Короче, я знаю, кто спер записку.

— Что?! — У Катьки глаза на лоб полезли. — Говори же! Ну!

Я выдержала паузу, после выдохнула:

— Это сделал Фалалей.

Молчание.

— Как это? Он же… Он же… Умер?

— Да, он умер. Но записка пропала раньше его смерти, если ты помнишь.

— Я-то помню, но я о том, откуда можно это выяснить, коли сам он мертв и труп пропал?

— Мне сказал Кеша. Он видел, как тот выходил из нашей комнаты, поспешно заталкивая что-то белое себе в карман. К тому же у него в гостинице был компьютер, так что все сходится.

— С одной стороны, сходится, а с другой — полный бардак! Вот что теперь с этим делать? Писал не он и не его жена, это мы уже выяснили. Остается предположить… что? Писали ему?

Я пожала плечами. Эта мысль не успела посетить мою голову, я же говорю, подруга соображает всегда быстрее меня, потому, прежде чем что-то ответить, нужно проанализировать. Да, он мог слышать, когда мы обсуждали шифровку в автобусе. Но зачем ее красть, когда можно попросить? Он не хотел, чтобы кто-то знал, что она адресована ему? Хм… Итак, вспомним, что там было написано. Кажется, кто-то назначал ему встречу в парке и обещал принести деньги. Но записка-то просрочена, он получил ее лишь на следующий день. Так зачем она ему? Выходит, нет, не его это. А зачем он взял? Если б не было блокнота, понятно: муза явилась, а ноты фиксировать негде. Вот и прошелся по комнатам.

Я озвучила эту мысль, прибавив:

— Может, он решил, что бумажка осталась от хозяев? Оттого забрал без зазрений совести. Раз она после них осталась, стало быть, никому не нужна.

— Но зачем ему мог понадобиться исписанный лист бумаги? Вот где рисовать надо было! — Она вытащила из-под подушки большой блокнот в черной пластиковой обложке.

Настала очередь мне вылуплять глаза.

— Любимова, ты сходишь с ума. Объясни мне, пожалуйста, почему у тебя под подушкой находится вещь покойников, и будь, прошу, очень убедительна, не то я стану тебя бояться.

— Потому что я прячу! Никому нельзя верить! Записку у меня уже сперли, если уведут и это… Не останется никакой пищи для мозгов! Не забывай, я аналитик. Если не будет предметов, которые можно подвергнуть анализу, я начну анализировать людей. Так вот, слушай, что я скажу. Письмо наше мог спереть сам Александров, а затем скормить тебе историю про Фалалея, зная, что никак это проверить нельзя, и зная, что ты купишься.

— А ты — нет?

— А я нет. Вспомни, чему учил нас Женька. Никому не верь на слово. Верь только фактам.

Воспоминание о любимом плохо отразилось на Катином душевном состоянии. Она замкнулась, свернулась калачиком на постели и уткнулась в подушку носом. Я стала наглаживать ее по голове, уверяя, что Женька не из тех, кто не возвращается, и думая при этом, а из каких же Паша, и, возможно, подруга успела бы заплакать, если бы не один эпизод: свет моргнул, а с кухни донесся какой-то хлопок, затем грохот. В следующую секунду закричала Лера. Мы с Катей выбежали из комнаты.

Плитка дымилась, Света лежала на полу без сознания. Лера, набрав воды в рот, выплеснула ее на подругу, а Кеша подошел к взбунтовавшемуся электрическому прибору, с опаской его оглядывая.

— Что произошло? — спросила Любимова.

Ответила взволнованная Валерия:

— Светку ударило током! Она хотела включить плитку, поднесла к розетке штепсель, и тут это! Розетка заискрилась, плита задымилась, а саму ее отбросило в сторону. Она жива?

Мы склонились над пострадавшей. Катя приложила два пальца к ее шее, как это делают в кино.

— Пульс слабый, но прощупывается, уже хорошо.

— А ну-ка, дамы, отойдите, — деловито отстранил нас Иннокентий, бросив на время плитку-убийцу, и, действуя очень уверенно, в два счета привел больную в чувство.

— Что со мной? — Она покачала головой из стороны в сторону, проверяя, не парализовало ли ее. Затем попыталась встать. Мы помогли. — Что случилось? Меня что, током шандарахнуло?

— Именно так и было, — не стала Лера спорить.

— Ни фига себе… О боже! Мы все умрем! Мы все равно умрем! Рано или поздно!

«Так, опять началось…»

Несмотря на очередную колкость вредного внутреннего голоса, я почувствовала себя крайне неуютно. А что, если она права? Что, если проклятье не выпустит нас отсюда, пока не истребит всех до единого?

— Мама, — пискнула я.

— Ты-то чего? — удивилась Катька.

— Вдруг она права?

— Прекрати, — раздраженно сморщилась подружка. — Я уже говорила тебе, что думаю на этот счет.