Заповедь Варяга - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Сухов cтр.№ 82

— Я понимаю, что для вас это не очень приятный сюрприз, и поэтому я приношу извинения от лица организаторов. Итак, наш первый лот — морской прогулочный катер! Совершенно новый, господа, всего каких-то три года.

Стартовая цена — сто тысяч долларов!

На лицах большинства участников аукциона не отразилось даже намека на движение мысли. Большинство из них явились для того, чтобы купить суда водоизмещением в тысячи тонн. Ну, по крайней мере, комфортабельные океанские лайнеры, которые могли бы порадовать средний класс круизами по Средиземному морю. А первый лот, объявленный столь торжественно, у осведомленного человека мог вызвать только великодушную улыбку. Однако в дальнем конце зала возникло оживление, и тут же над головами собравшихся взметнулась ладонь, сжимавшая номер.

— Сто десять тысяч долларов, господа! Это совсем немного за такой роскошный катер, он стоит значительно дороже! — завопил ведущий.

В третьем ряду подняла руку крошечная дама. Нужно было крепко поломать голову, чтобы понять, для каких целей этой Дюймовочке понадобился прогулочный катер!

— Сто сорок, господа! — взмахнул аукционщик молоточком. — Вижу мужчину в восьмом ряду… Сто шестьдесят! Сто восемьдесят!

Новая буржуазия за катерок решилась взяться всерьез.

— Двести тысяч, господа!… — Аукционщик победно обвел взглядом зал. — Двести тысяч… Раз! Двести тысяч, два! Двести тысяч… три! Продано, господа! Я вас поздравляю, — посмотрел он в дальний конец зала. — Это очень выгодная покупка!

По залу прокатился восторженный возглас обладателя морского катера. Кириллов усмехнулся.

Следующим лотом был объявлен речной «трамвайчик», который без особой борьбы достался милой даме средних лет. Свою победу она восприняла на удивление сдержанно — лишь слегка улыбнулась.

За полтора часа аукциона было продано два теплохода, восемь судов на воздушной подушке, четыре судна на подводных крыльях. Но все присутствующие понимали, что это сущая безделица по сравнению с тем, что должно быть представлено. Кириллов знал, что где-то среди собравшихся должен сидеть человек Ангела, его, так сказать, глаза и уши. Но кто именно? Угадать его среди присутствующих было невозможно.

— Пятнадцатый лот… Танкер водоизмещением семьсот тысяч тонн. — Аукционщик выждал паузу. Лицо его в этот момент сделалось торжественным. — Стартовая цена, господа, пятьсот тысяч долларов. Прошу!

По залу тихим шелестом прокатился сдержанный гул. Интересная картина, право! Никто не ожидал, что один из главных лотов аукциона, принадлежащих судостроительному заводу, будет разыгрываться в первые же часы. В первом ряду взметнулась изящная женская рука.

— Пятьсот пятьдесят тысяч! — мгновенно отреагировал аукционщик, направив на хрупкую дамочку молоточек.

Вслед за этим в самом центре зала взметнулась еще одна рука. Этот человек Кириллову был хорошо знаком — он играл на поле господина Лукьянова.

— Шестьсот тысяч! — живо отозвался аукционщик, поправив на шее малиновую бабочку. Лицо его просветлело. Наверняка в эту минуту он мысленно пересчитывал положенный процент, что принесли ему уже первые часы аукциона. — Поверьте мне, господа, шестьсот тысяч долларов за такое судно сущая безделица.

В длину танкер составляет почти четыреста метров. Это судно — сплошная электроника. За последние годы в России было изготовлено только три таких танкера. У судов подобного класса потрясающая живучесть. По существу, он непотопляем.

— Полтора миллиона, — скромно проговорил лысоватый мужчина средних лет в клетчатой рубашке.

Вот о нем Кириллов мог сказать почти все. Начиная с того, кого тот поимел вчера вечером и какие запчасти приобрел на авторынке для своего потрепанного «жигуленка». Человек в клетчатой рубашке был одним из подставных лиц Валерия Валентиновича. Держался мужчина с большим достоинством, как будто участвовал в аукционах с двенадцатилетнего возраста. В зале никто не посмел бы даже предположить, что у лысого вообще нет денег, не считая, конечно, той заначки, которую он ежемесячно укрывает от жены.

— Полтора миллиона семьсот! — прозвучал звонкий голос.

Это был человек Шевалье. На нем, несмотря на июльскую жару, был костюм из тонкой черной шерсти и очки в золотой оправе. Этот молодой человек был одним из директоров коммерческого банка. Обладая безукоризненной репутацией, он был явным сторонником законных и о каждой серьезной сделке, что проходила в стенах его банка, лично сообщал Шевалье. Банкир имел авантюрную жилку, которую не без успеха использовали для своих целей воры в законе.

— Два миллиона, господа! — торжественно выкрикнул аукционщик.

— Два миллиона двести! — молоток вновь указал на лысого.

Как и предполагал Кириллов, спор развернулся именно между этими двумя покупателями. Поочередно, словно соревнуясь в упрямстве, перебивали они друг у друга цену, и молоток аукционщика метался из стороны в сторону.

— Три миллиона! — раздался возглас, и зал притих.

— Три миллиона… раз! Три миллиона… два! Три миллиона…

— Три с половиной миллиона, — простенько и безо всяких эмоций перебил лысый. Создавалось впечатление, что и сто миллионов он будет произносить точно таким же безрадостным голосом.

— Три семьсот, — банкир произнес это тоже довольно равнодушно.

— Четыре, — тоскливо издевался лысый.

— Четыре миллиона, раз!… Четыре миллиона, два!… Четыре миллиона… три! Продано, господа! Поздравляю вас!

«Спекся очкарик!» — злорадно подумал Кириллов и поймал себя на том, что порадовался за Лукьянова.

* * *

Малява была короткой, но смысл ее поверг Варяга в состояние глубокой депрессии. Владислав в последний раз перед тем, как сжечь, прочитал записку: "Заводы ушли. Казначей проиграл. Законные хотят получить деньги.

Скажи, что делать. Грач".

Да, известия не самые приятные. Значит, кто-то все-таки посмел бросить вызов законным, а оставлять это безнаказанным смотрящий просто не имел права — сход не поймет.

Ефимович рискнул играть в слишком опасную игру и проиграл. И куда только смотрел Ангел? Хотя, в общем-то, его дело было только следить за процессом, особо не вмешиваясь, а тем более не пересекаясь с потенциальными конкурентами.

Коротко вздохнув, Варяг поднялся и громко стукнул три раза в дверь.

— Что вам, Владислав Геннадьевич? — Дверца окошка отворилась, в нем показалось лицо молодого охранника.

— Ручку и бумагу, быстро, — распорядился Варяг.

— Сейчас.

Окошко закрылось. Охранника не было минут пять, наконец он принес авторучку и большой лист лощеной бумаги.

Варяг забрал письменные принадлежности, уселся за стол и принялся быстро писать.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался охранник.