Кровью! - читать онлайн книгу. Автор: Нэнси Коллинз cтр.№ 34

– Я тебе говорил, что все они нас ненавидят! Завидуют нам, потому что Отец наш любит нас больше, чем их!

– Да нет, Фелл! Она не ренфилд. Ты посмотри на нее, посмотри!

Фелл неохотно повернулся к Соне, и кочерга в его руке задрожала.

Соня криво улыбнулась, сплюнув полный рот крови.

– Эта маленькая леди права. Сам видишь – я не ренфилд.

Она вскочила, и он не успел и шевельнуться, как Соня ногой выбила у него кочергу и перехватила ее в воздухе. Аниз вскрикнула, когда Соня ткнула рукоятью кочерги в живот Фелла, сбив его на пол, а потом крепко прижала ногой, наступив на горло. Перевернув кочергу, она уставила острие Феллу между глаз.

– Только шевельнитесь кто-нибудь, и я вгоню эту штуку прямо ему в мозг.

– Аниз! Беги за помощью! – прошипел Фелл, стараясь не шевелиться.

– Я тебя не оставлю!

– Делай, как я сказал, Аниз!

Аниз отрицательно покачала головой, и слезы потекли у нее по щекам.

– Ты умеешь плакать!

Соня убрала кочергу ото лба Фелла, но ногу оставила под кадыком. В ее голосе слышалась пораженная зависть.

– Конечно, умею! – Аниз вытерла слезы ладонью. – Каждый умеет.

– Нет, не каждый. Ты когда-нибудь видела, как плачет Морган?

Аниз уставилась на Соню, будто та заговорила на языках, как апостолы пятидесятницы.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Не важно. Важен только Морган. Я хочу знать, куда спрятался этот ублюдок.

– Наш Отец?

– Перестань его так называть!

Фелл и Аниз уставились на нее так, будто она велела им перестать называть небо голубым или траву зеленой.

Выругавшись, Соня шагнула прочь от Фелла, жестом приказав ему встать рядом с его подругой.

Фелл посмотрел на Аниз, потом на свою обидчицу, будто ожидая неприятного фокуса.

– Встань, я сказала! – рявкнула Соня, ткнув его ногой в крестец.

На этот раз он послушался и поспешил к Аниз. Обняв жену, будто защищая ее, он бросил на Соню взгляд, полный чистейшей ненависти.

– Ну чем не милое воссоединение семьи? – сухо засмеялась Соня и скрутила кочергу в крендель. – Вряд ли Большой Папочка вам сказал, что у вас есть старшая сестра. Впрочем, неудивительно. Вряд ли он вообще знает, что я есть на свете.

– Можно моей жене сесть?

Слова Фелла сочились едкой кислотой.

Соня пожала плечами. Фелл помог жене сесть в кресло. Соня заметила, что аура у них почти одинаковая, хотя у женщины она более устойчивая. Мелькнула праздная мысль, не связано ли это с растущей у нее внутри жизнью.

Присмотревшись ближе, Соня увидела, что энергетические экраны, окружающие этих двоих, такие же, как и у нее самой, хотя определенно слабее. Уже давно она научилась приблизительно распознавать возраст Притворщиков по аурам. Аниз и Фелл, по меркам Притворщиков, были еще совсем молоды.

Это объясняло многое. Если ее собственное развитие может служить примером, то они еще оба были «немые» – не способные к телепатии.

– Надо отдать должное этому мерзавцу – он планирует по-крупному.

– Я так понял, что ты говоришь о нашем Отце?

Соня скривилась:

– Слушай, белобрысенький, может, ты перестанешь твердить о «нашем отце», пока не разозлил меня настолько, что я брошу все хорошие манеры и вырву тебе язык на фиг?

– Хорошие манеры? Это так ты называешь нападение на мою жену и на меня?

– Мне просто не хватает светского лоска.

Аниз взяла руку мужа двумя своими, не отрывая глаз от Сони. Несмотря на красноватый оттенок, эти глаза все еще могли сойти за человеческие.

– Кажется, ты много знаешь о нашем Отце – Моргане, как ты его называешь. Я никогда не видела создания, подобного тебе, – кроме Фелла и меня самой. Даже наш Отец в тех редких случаях, когда Он дарил нам Свое присутствие, не был на нас похож. Ты говоришь, что ты – наша сестра. Как это может быть?

– Ты говоришь о Моргане как о божестве каком-то.

– Он наш Создатель. Он наш Отец. – Аниз улыбнулась мужу, а он сжал ее руку. Соню поразила резкая и острая боль зависти. – Из Сущности Его мы зачаты и по Образу Его вылеплены. Мы начали быть между первым и вторым и никогда не знали иной жизни, иной любви.

Соня молчала, задумчиво глядя на Аниз. В 1970 году она сама вышла из девятимесячной комы и обнаружила, что долговременная память пуста. Она отчаянно искала личность, любую личность, чтобы заполнить эту пустоту. Это было как раз перед тем, как она попала в руки жестокого уличного сутенера Джо Лента. Он более чем охотно стал лепить ее по своему образу и предписывать пределы ее мира.

Несколько месяцев от первого пробуждения и до зверского избиения, которое пробудило Другую и привело к кровавому убийству ее бывшего благодетеля, Соня видела Лента почти в том же свете, в каком Аниз и Фелл видели Моргана. А что? Лент придал ее жизни форму и смысл. Он был нужен ей, как нужна вода пустому кувшину. Но эта пора невинности кончилась с убийством Лента и восстановлением памяти. С тех пор ее жизнь стала адом на земле.

Соня встала на колени напротив Аниз и заглянула ей в глаза. Фелл напрягся, но Аниз не вздрогнула, не отшатнулась от Сони, когда рука старшей женщины взяла ее за подбородок.

– Прости, – шепнула Соня, – но настала пора кончать с детством.

Глаза Сони дернулись, когда она вошла в сознание Аниз. Беременная подпрыгнула, как от удара током, глаза закатились в орбитах. Челюсти ее захлопнулись, клыки показались из-под верхней губы.

Самая большая проблема с физическим ударным запуском чужой памяти состоит в том, что может возникнуть защитный шок. Если Соня не будет осторожна, Аниз может обратиться к собственной памяти, а впасть в кататонию.

– Аниз! Эй, что ты с ней делаешь?

Соня чувствовала руки Фелла на себе прежней, но была слишком занята, чтобы их стряхнуть. Сейчас нужно было только чуть подтолкнуть...

Ты больше не Соня. Ты Аниз. Только на самом деле не Аниз, ты Лакиша Вашингтон. Ты растешь на Четырнадцатой улице Восточного Окленда – в округе настолько мерзкой, грязной, полной насилия и безнадежности, что полиция неофициально считает ее зоной свободной стрельбы. Твоя мать – наркоманка, продающая себя за дозу. Твой отец – какой-то белый, у которого оказалось нужное количество денег и похоти. Мать бросила тебя одну в колыбели, где ты вопила и верещала от страха перед крысами, а сама пошла встречаться со своим дилером. Через шесть часов соседи выломали дверь и спасли тебя.

С тех пор ты живешь с бабкой. Мать исчезла из твоей жизни, и ее смерть от передозировки, когда тебе было семь, уже ничего не значила – смерть дальней подруги твоей бабки.