Голливудские мужья - читать онлайн книгу. Автор: Джеки Коллинз cтр.№ 68

– Калифорнийские законы! Спра-а-ведливые! Обожаю их! – потом она заговорщицки склонилась к Мелани Шанне. – Ты брачный контракт не подписывала?

– А что это?

Поппи громко засмеялась и все ей объяснила.

Теперь Мелани-Шанна знала свою силу, и если Мэннон не переменится к ней, тогда переменится она – больше не позволит ему обращаться с собой, как с половой тряпкой.

– Мадам Андерсон нет дома, – твердо сказал Владимир в переговорное устройство, отвечая на звонок у ворот.

– Я знаю, – ответил Уэс ровно. – Но у меня ее машина, она просила, чтобы я ее пригнал.

– Ах, – вздохнул Владимир.

– Ах, – передразнил его Уэс.

Последовала пауза – Владимир раздумывал, как поступить. Про машину мадам ничего не говорила. Но, разумеется, хотела получить ее назад. Кроме того, Владимир сгорал от желания посмотреть на человека, который вытеснил из постели мадам этого ужасного Денниса Денби. Нажав кнопку, он открыл ворота и пошел к входной двери. Когда Уэс подрулил на красном проворном «Мерседесе», Владимир был уже наготове.

Уэс остановил машину и вылез из нее.

– Добрый вечер, приятель, – сказал он управляющему, пытаясь проскочить мимо и войти в дом.

Владимир распрямился во все свои пять футов и девять дюймов и загородил дорогу. Буйный вид гостя потряс его.

– Прошу извинить, сэр, – сказал он, преисполненный собственного достоинства. – Мадам Андерсон просила передать, чтобы вы позвонили завтра. Сегодня ее нет.

– Так-таки и нет? – Уэс быстро взвесил ситуацию. Дворецкий-гомосек, судя по всему, совершенно безвреден. Никаких проблем. – Пожалуй, я ее подожду. Она возражать не будет.

Без дальнейших церемоний он отодвинул Владимира, онемевшего от такой наглости, и направился в библиотеку и бар, где тут же взялся за бутылку виски – именно то, чего ему не хватало.

Владимир, чья безоговорочная власть вдруг оказалась под вопросом, протопал следом, лицо его стало кирпичного цвета.

– Што это вы себе позволяете? – вопросил он. – Вам нечево здесь делать без разрешения мадам Андерсон.

Уэс отхлебнул изрядную порцию неразбавленного виски. Теплой волной разлилось по животу. Он угрожающе посмотрел на управляющего.

– Это кто сказал?

– Я. – Владимир всматривался в невесть откуда свалившегося на его голову оккупанта. Было в нем что-то подозрительно знакомое. – Распоряжаюсь здесь я. Так што, пожалуйста, выйдите.

Уэс плюхнулся в кресло. Честно говоря, эта комедия была ему совершенно ни к чему. Он вымотался донельзя.

– Никуда я не выйду, солнце мое. И нечего кипятиться, а то яйца лопнут. Ляг на спинку и отдыхай.

– Што? – вознегодовал Владимир.

– Расслабься. Дыши глубже. Предайся воле волн.

У Владимира заломило в висках. Виноват во всем будет он. Это точно. Мадам Силвер придет в ярость и уволит его – тогда, после случая в ванной, слава Богу, пронесло. Но теперь… Что же делать? Физическое воздействие – исключено. Этот человек явно был способен на безрассудство. Такой ни перед чем не остановится.

Поглаживая рукой пшеничные волосы, он пытался решить, как же поступить в этой неловкой ситуации.

Уэс откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза.

– Чувствую себя, как последнее дерьмо, – пробормотал он. – Будь хорошим мальчиком и оставь меня в покое, а? Не приставай ко мне, и все будет тип-топ. С твоей хозяйкой я все улажу. Не боись.

Он уже погружался в сон, и не было сил с этим сном бороться.

Владимир пристально смотрел на него.

Смотрел, не отводя глаз.

Память его старалась вовсю, но он не мог припомнить, где же он сталкивался с этим буйным типом. Вот… вот… совсем близко… Нет, вспомнить не удалось.

– Так что же, Деннис? – воинственным тоном спросила Силвер. – Почему ты смиряешься с поражением, как кастрированный бык?

Она уже уничтожила полбутылки шампанского, поковыряла салат из омаров, отведала десерт (яблочный пирог с соусом из жженого сахара – немыслимая вкуснятина!) и сейчас пребывала в боевом настроении.

– Moi? [8] – спросил Деннис чуть нараспев.

– Или твой маятник ходит в обе стороны? – с подозрением спросила она. Раньше такая мысль не приходила ей в голову, но сегодня в Деннисе что-то такое было.

Реакция была бурной. Даже слишком бурной?

– Ты пьяна? – вскричал он. – Как ты смеешь? Как можешь ты – именно ты – обвинять меня в гомосексуальных наклонностях? Уж ты-то меня знаешь?

– Утихомирься, Деннис, – сказала она миролюбиво. – Среди моих лучших друзей есть гомики. Просто я не имею желания с ними спать.

– Ты нанесла мне оскорбление, – произнес он строго. – Как тебе понравится, если такой же вопрос я задам тебе?

Глаза ее лениво прошлись по ресторану. Деннис Денби с его плавной вкрадчивостью во всем – лицо, одежда, манера говорить – утомлял ее.

– Давай сменим пластинку, – предложила она мягко.

– Почему? – не мог успокоиться он. – Или я попал в точку? И в обе стороны качаешься как раз ты?

Она улыбнулась – на этой улыбке вполне могли вырасти сосульки.

– Попроси у официанта счет. Отвези меня домой. И если нам обоим жутко повезет, мы больше никогда не увидимся.

Владимир не осмелился беспокоить мадам Силвер в ресторане. Осмелился он на другое – позвонил домой Норе.

– Вам что надо? – раздраженно фыркнула Нора – она сидела перед телевизором, поглощая бутерброд с цыпленком.

Владимир объяснил, в каком затруднительном положении оказался.

Нора заколебалась. Она с удовольствием смотрела сериал, а цыпленок был вкуснейший. Но поглазеть на нового дружка Силвер – эта мысль была весьма соблазнительной.

– Вы хотите сказать, что он ввалился в дом и тут же уснул? – недоверчиво переспросила Нора.

– Мадам Силвер во всем обвинит меня, – траурным голосом произнес Владимир.

Что ж, так тому и быть… Она выключила телевизор, включила автоответчик и, откусив напоследок огромный кусок бутерброда с цыпленком, тронулась в путь.

Владимир встретил ее у дверей.

– Он все еще спит? – был ее первый вопрос.

– Да, – прошипел Владимир, продолжавший гневаться – как этот дикарь посмел так нагло вторгнуться в его владения! Деннис Денби, по крайней мере, был прилично одет и выглядел преуспевающе. У этого же вид такой, будто только что выполз из темного переулка. Иногда Владимиру казалось, что мадам Силвер наделена исключительно дурным вкусом.