Дикие карты. Книга 6. Туз в трудном положении - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Мартин cтр.№ 20

– Голоса распределятся почти поровну. – Ухо Джека резанул голос Теда Коппеля, обращающегося из почти пустого зала заседаний к равнодушно-циничному Дэвиду Бринкли, сидящему в комментаторской кабинке. – Сторонники Хартманна рассчитывают, что этот вопрос позволит им продемонстрировать свою силу перед решающей схваткой за калифорнийские голоса.

– Разве. Это. Не. Рискованно? – Отрывистая манера Бринкли превращала каждое слово в отдельное предложение.

– Хартманн всегда придерживался рискованных стратегий, Дэвид. Его открытую приверженность либеральным принципам в гонке, где доминируют скользкие медиафигуры, считали рискованной даже его собственные консультанты по стратегиям. Руководитель избирательной кампании Хартманна сказал мне, что даже если сенатор сегодня потеряет Калифорнию, он все равно не снимет пункт о правах джокеров в завтрашних дебатах по платформе.

Бринкли изобразил скупое удивление:

– Ты хочешь сказать мне, Тед. Что в наши дни. Человек способен. Оказаться лидером. Просто публично декларируя. Некий принцип?

Коппель ухмыльнулся:

– Разве я это говорил, Дэвид? Я не хотел создать впечатление, будто кампания Хартманна не рассчитана на средства массовой информации. Я только сказал, что он был последователен в том образе, который демонстрировал избирателям. Столь же последовательными были кампании Лео Барнета и Джесси Джексона – двух других делегатов, которые продвинулись к цели дальше других. Но, как я уже сказал, в любой стратегии есть свои риски. Кампания Уолтера Мондейла восемьдесят четвертого года может послужить уроком любому политику, который осмеливается быть слишком непротиворечивым и откровенным.

– Но давай предположим. Что Хартманн проиграет. Как тогда он сможет. Снова набрать очки?

– Скорее всего, он этого сделать не сможет. – Коппель был явно возбужден. – Если Грегу Хартманну не удастся получить хотя бы небольшое преимущество в вопросе по Девять-це, он может потерять все. Вопрос о Калифорнии может оказаться пустым: он может проиграть прямо сейчас, при голосовании по Девять-це.

«Драма, – подумал Джек. – Все надо драматизировать. Каждое голосование должно стать там самым, важным, решающим. Иначе жадные боги массовой информации будут недовольны, смогут заполнять эфир только своим собственным пустословием».

Джек швырнул недоеденную пиццу в коробку. Пройдя через комнату, он встретил Эми Соренсон, выходящую с совещания. В ее темных глазах читалось отчаяние. Она сказала, что Хартманн взялся за телефон, пытаясь заручиться голосами колеблющихся. Джек решил, что это совершенно безнадежно. Он взял свой портфель, вышел из штаб-квартиры и прошел в номер Логана. Тот отключился у себя на кровати, обнимая бутылку из-под виски, словно женщину.

В углу трещал забытый телевизор. Кронкайт и Рэзер анализировали стратегию Хартманна, приходя к выводу, что на этот раз он, похоже, промахнулся. Они напомнили Джеку двух кинокритиков, уничтожающих новый фильм. «А что, если драмы не будет? – подумал вдруг Джек. – Что, если при голосовании ничего такого не случится, словно это всего лишь мелкий процедурный вопрос? Как все удивятся, если кто-то вдруг возьмет и уничтожит всю драму? Что если кто-то – какое-то медийное божество – возьмет и отменит пробу сил, задуманную Лео Барнетом?»

Джек поймал себя на том, что взирает на собственный портфель.

Он открыл «дипломат», взял телефон и велел памяти крошечного компьютера соединить его с Хирамом Уорчестером.

– Уорчестер? – сказал он. – Это Джек Браун. Я по просьбе Дэнни Логана.

– Логан уже что-то подсчитал? Насколько я могу судить, у нас серьезная проблема.

Джек потянулся к тумбочке и докончил свою бутылку.

– Знаю, – отозвался он. – Вот почему при голосовании Девять-це я прошу тебя подать половину голосов за Барнета.

– Не советую тебе нас продавать, Браун.

– А я и не продаю.

– Это было бы в твоем иудином стиле, так ведь? Быстрый удар в спину, а потом новая работа в средствах массовой информации в качестве благодарности от Лео Барнета.

Джек стиснул кулак. Бутылка у него в руке взорвалась во вспышке золотого света.

– Так ты это сделаешь или нет? – осведомился Джек, глядя, как раздробленное стекло убегает из его руки, словно песок.

– Я хочу обсудить это с Грегом.

– Позвони ему, если хочешь, но он занят. Просто приготовься уменьшить число своих проголосовавших вдвое.

– Не откажешься объяснить мне, что происходит?

– Мы отменяем пробу сил. Если Барнет получит слишком большое преимущество, это ничего не докажет. Это будет означать только одно: мы не приняли вызов. В фильмах нельзя устроить перестрелку, если на улице всего один человек. Зрители просто уйдут из зала. – На том конце линии наступило долгое молчание, а потом Хирам сказал: – Дай мне поговорить с Логаном.

– Он на другом аппарате.

– Почему я должен тебе верить?

Яростный гнев толстяка ударил Джеку в барабанную перепонку.

– Мне некогда спорить. Делай или нет, мне наплевать. Просто приготовься потом отвечать за свое решение.

– Если Грег из-за тебя проиграет…

Джек хохотнул:

– Ты не смотрел Эй-би-си? Если их послушать, то наш кандидат уже признает свое поражение.

Джек прервал звонок и связался со своим помощником, Эмилем Родригесом. Он сообщил Родригесу, что сам в зале не появится, что командовать делегацией предстоит ему самому, но чтобы он вдвое уменьшил число голосов по Девять-це, но скалой стоял против вопроса о представительстве Калифорнии.

А потом он принялся обзванивать глав всех остальных делегаций в порядке убывания числа голосов. К моменту последнего звонка, когда он поговорил с человеком, контролировавшим два хартманновских голоса от Виргинских островов, заседание уже возобновилось.

Дэнни Логан, так и не пришедший в себя на кровати, захрапел. Джек включил телевизор и сел в уголке с логановской бутылкой виски. Атмосфера в зале заседаний была напряженной. Делегаты так и сновали вокруг глав своих делегаций. Оркестр играл… Боже правый!.. «Не плачь по мне, Аргентина!»

Под ложечкой у Джека свился противный узел страха.

Джим Райт, спикер палаты представителей, избранный накануне председателем съезда, призвал депутатов к порядку. Какой-то сенатор от Вайоминга встал и потребовал отмены правила Девять-це. Все войска были построены, дебатов не было.

Джек сделал длинный-предлинный глоток. Начался подсчет голосов. Следующие десять минут Питер Дженнингс, которому помогали его корреспонденты в зале, серьезно вещал о потрясающем поражении Грега Хартманна. Джек слышал, как по коридору топают люди, переходящие туда и обратно. Пару раз в дверь стучали, но оба раза он не отзывался.

А потом Дэвид Бринкли со своей обычной сардонической усмешкой начал вслух подумывать, что у дела какой-то странный запашок. Он с Коппелем и Дженнингсом несколько минут обсуждали происходящее, слушая, как нарастают странные цифры, а потом единодушно решили, что вся конфронтация была одной большой подставой, на которую купились Барнет, Гор и иже с ними.