Голос крови - читать онлайн книгу. Автор: Том Вулф cтр.№ 32

Магдалена неизменно пытается перевести все в веселую пикировку:

– Ой, не уверена, что вы сможете это вынести, мистер Флейшман.

Он смеется. Ах, подначки!

– А вы попробуйте, – веселится Флейшман. – Возможно, вы оч-чень удивитесь!

Смешки, смешки.

Эти подначки! От них просто тошнит – тем более что в этот момент Магдалена обычно втыкает в жирную руку Флейшмана иглу и пускает ему в кровь дозу «либидоподавителя» депрована… чтобы усмирить необузданную похоть к любой симпатичной девице и сексуальные обсессии… в случае Мориса – порнозависимость.

Вообще-то, все это настолько неинтересно, что Магдалена, сама того не сознавая, принимается перебирать в уме, как делает не меньше полудюжины раз за день, плюсы и минусы своей новой работы. Выучившись в ВУЭ, Всемирном университете Эверглейдс, на медсестру, она три года работала в джексоновской клинике. В прошлом году – в детской хирургии. Но могла ли она устоять, когда в клинике, одной из самых крупных и знаменитых на Юге, один из самых известных врачей, прославленный психиатр Норман Льюис, лично пришел и позвал ее к себе в ассистенты? У Магдалены голова пошла кругом: это просто сказка! Норман вытащил ее из кубинского «гетто», как она теперь думала о Хайалии, и познакомил с великолепием и приключениями большого мира. Меньше чем через полчаса здесь будут «60 минут» – и не просто «60 минут», а звезда передачи Айк Уолш – чтобы побеседовать с Норманом о… порнографической чуме.

Не успевает Морис Флейшман перешагнуть порог и захлопнуть за собой дверь на подземную парковку, как из кабинета показывается доктор Норман Льюис и движется к Магдалене с таким видом, будто не может больше сдерживать смех. Доходит до нее – и взрыв. Норман заливается таким хохотом, что ему едва хватает дыхания выплевывать слова.

– Морис Флейшман! – заходится он, обнимая Магдалену за талию. – Мо Первый!.. Аристократический фасад Майами-и-и-и-и-и а-а-а-а-Х – Х-Х – Х хок-хок-хок… – всхлип, – …шил на днях шелковый костюм за восемь штук на Джермин-стрит, что рядом с Сэвил-роу… оу-оу-о-о-оХ – Хах хок-хок-хок-хок не мог не сообщить мне! ярлык показал-л-ла-ха-х-хаХАХ – Х хок-хок-хок-хок… Всхлип – и с каждым судорожным вдохом доктор чуть крепче сжимает талию Магдалены.

– Бля, у него приз недели аххх хок-хок-хок, – всхлип, – чуть крепче сжимает, – «тх-хакой изящный» хок-хок-хок-хок. – Всхлип – и еще чуть крепче. – Под этим костюмчиком самый кошмарный ужас-сыс-сыс-хыаХ – Х-ХХ… – всхлип – и крепче. – Ты должна признать, у нас тут ци-ы-ырк… х ху-у-ух! – Всхлип – сжимает… сжимает… и разражается песней: – «О-о, мы сегодня идем в зоопарк, посмотрим слона и диких макак…» – Хок-хок-хок-хок!

Норман пытается выровнять дыхание и обуздать свое веселье… и не может.

– Тебе надо увидеть его пах! – Всхлип. – Бедный его член – маленький красный стручок, и на нем столько герпесных волдырей – ну это просто связка воздушных шариков! Только это связка надутых волдыре-э-э-а-й-ахХ – Х-Х хок-хок-хок а-а-аХХ! – Всхлип, вздох. – Какой волшебный представитель человечества! Умоподрочительный. – Всхлип. – умоподрочи-и-и хок-хок-хок-хок. Клянусь, я не нарочно… Я не хотел смешить.

Знаменитый доктор Льюис наконец-то прекращает хохотать, но по-прежнему крепко прижимает к себе Магдалену, бок к боку.

– Несчастный мудила… всякий раз, когда он онанирует, герпес обостряется и выскакивают новые грозди волдырей – и если ты думаешь, что у него может хватить воли вылезти из Интернета и не смотреть на этих девочек-мальчиков, которые неутомимо пихают то и это и все что можно во все отверстия человеческого тела, и не терзать свой жалкий замученный пенис, то ты фантастка… Погоди-ка! Надо тебе показать! Я его пофотал…

Норман отпускает Магдалену и бросается к себе в кабинет. Смех доктора Льюиса – пусть и над собственными шутками, – его задор, озорство, энергия вскипают вокруг, будто паводок, и уносят беспомощную Магдалену… Должен ли он сообщать ей все эти интимные секреты из жизни пациентов? Но чего стоят ее мелкие тревоги на фоне величия доктора Льюиса? В любой момент – в любой момент! – сюда может войти съемочная группа «60 минут», которой Норм огласит окончательный вердикт о «порнографической чуме» – это «60 минут»! – а его так волнуют посторонние вещи, какие-то фотографии раздраконенных причиндалов бедного мистера Флейшмана, будто ему наплевать на «60 минут» и Айка Уолша – наплевать!

Магдалена, тревожась за доктора, кричит вслед:

– Норман! Покажешь потом! «60 минут» будут здесь в любой момент, прямо сейчас.

Доктор Норман Льюис замирает в дверях кабинета, оборачивается и говорит:

– Не волнуйся, милая. Они еще час будут расставляться.

Норман улыбается Магдалене, как-то особенно бесстыдно скривив губы.

– Это банда опрофсоюзенных гоблинов. Что бы они ни делали, это займет у них в два раза больше времени, чем у просто гоблинов. Хер на них. Тебе нужно увидеть Мо Первого à la noue! [17]

– Но Айк Уолш, Норман!

– Хер на Айка Уолша. Он классический случай синдрома макаки-обоссываки.

С этими словами доктор отворачивается и ныряет в кабинет.

Хер на них… А эти Они – всего лишь самое рейтинговое новостное шоу на телевидении. И хер на него… А Он, Айк Уолш, – всего лишь главная звезда теленовостей. Великий инквизитор, так его прозвали. На экране он зачаровывает Магдалену и пугает. Айк – гнобила. Фирменная тактика: долбить человека, пока тот не разволнуется и не потеряет самоконтроль.:::::: Но мой Норман припечатал его «синдромом макаки-обоссываки». Что за холера этот синдром макаки-обоссываки?:::::: До сих пор Норман его не упоминал… Синдром макаки-обоссываки…

Магдалена понимает, то Норман спешит, но любопытство пересиливает.

– Норм! – кричит она вслед доктору. – Что такое синдром макаки-обоссываки?

Доктор Льюис замирает в дверях и вновь разворачивается к Магдалене. Вздыхает, всем своим видом показывая: «Не могу поверить, что ты не знаешь о синдроме макаки-обссываки». И с нарочитым смирением в голосе произносит:

– Полагаю, ты в курсе, что обезьян нельзя держать дома. Так?

Магдалена ни от кого ничего не слышала о домашних обезьянах, но согласно кивает, не рискуя дразнить Нормана.

– Но предположим, человек все равно завел себе обезьянку, маленькую, славную, например коату. Так?

Магдалена согласно кивает.

– Так вот, эта обезьяна, если она самец, едва заберется на нужную высоту – а залезть они могут хоть куда – начинает мочиться хозяину на голову. Так?

– Мочиться на голову? – переспрашивает Магдалена.

– Именно. Мочиться хозяину на голову. На голову хозяину. Женщины его не интересуют. Он мочится на голову мужику, а потом скалится и визжит: «И-И И-И И-И И-ИИ-И». Он смеется над тобой, дразнится, показывает тебе, какое ты чмо. И будет ссать тебе на голову днем и ночью… пока ты спишь без задних ног, когда встанешь сходить в туалет, когда одеваешься на работу или еще куда-то – все время… И бесполезно эту мелкую сволочь задабривать, нет смысла гладить и ворковать сладкие глупости, подкупать подношениями обезьяньих лакомств: яблоками, изюмом, сельдереем, фундуком, бразильским орехом и так далее, что они там любят. Как бы ты ни старался ему угодить, будет только хуже. Он будет помыкать тобой, как безнадежным чмом. Так? Помогает только одно: хватаешь этого мерзавца у плошки, когда он жрет, швыряешь в унитаз и, пока он барахтается в воде, сбитый с толку, и не может зацепиться за скользкие края, ссышь на него. Извергаешь на него все до капли. Сраной макаке должно казаться, что она попала в мочевой муссон. Само небо, весь мир ссыт на нее. В парах мочи нечем дышать. Сначала он будет орать «И-И И-И И-И И-И И-И» – он злой как черт, – но потом тон поменяется, это будет уже скорее мольба о пощаде… он будет верещать все медленнее «И-И И-И И-И И-И И-И», а потом и децибелы сбавит, и останется только жалкое поскуливание: «И-и и-и и-и и-и и-и», и на другой день он будет спать свернувшись у тебя на коленях, будто кошечка, и канючить, чтобы ты его погладил и поворковал ему сладкие глупости. Ты показал ему, кто здесь главный. Показал, что ты альфа-самец, а не он. И вот твой Айк Уолш из «60 минут»… Просто маленькая макака-обоссывака.