Метро 2033. Ничей - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Швецова cтр.№ 53

— Ничего срочного, Игорь Яковлевич, дело вполне можно отложить до более благоприятной погоды.

Хоть человек не наделен тепловым зрением, сейчас Алексей явственно ощущал рядом чужое присутствие. Ни уши, ни глаза не могли подтвердить этого. Но не могли и опровергнуть — взгляду не пробиться сквозь белое кружево заснеженного кустарника. Звуки вязли там же. Обычный прицел, к сожалению, инфракрасного спектра не давал, зато стоил не в пример дешевле по причине невостребованности. Органы чувств улавливали не тепло — скорее, чей‑то страх, голод, агрессивность и неприязнь к чужаку сгустились в воздухе настолько, что стали ощутимыми. А противопоставить им можно не менее сильные инстинкты со своей стороны, пусть даже ОЗК и затруднит «чтение» послания местному зверью! Алексей снова оглянулся, хоть и не был уверен, что опасность приближается со спины, она вполне могла ждать впереди. Пока зверь и человек лишь осторожно приглядывались и принюхивались друг к другу на расстоянии, соревнуясь в смелости и силе воли. На его стороне огнестрельное оружие, но неизвестный мутант лучше знал свою территорию.

Алексей понимал, что безотчетный страх мог возникнуть просто в его воображении, от одного лишь ожидания нападения, ведь до сих пор всё шло слишком гладко. А опыт сталкера подсказывал, что на километр подмосковных лесов приходится не меньше пары хищников. Ведь мутанту никто консервов на дорожку не припас, отсутствие завтрака ранним утром погонит на его поиски, голод не позволит уснуть, завернувшись носом в хвост в теплой норе. Теплая нора, кстати, сейчас самому не помешала бы, но до нее еще идти и идти.

Позади что‑то хрустнуло едва слышно. Алексей отступил к деревьям и услышал тихий треск ледяной корки уже под собственными ногами. Стараясь сохранить равновесие, он осторожно сбросил с плеча ремень карабина и поднял оружие. Трудно смотреть в прицел, одновременно пытаясь оценить и всю обстановку сразу! Один, без прикрытия с тыла… Придется справиться, хоть при таком… многофокусном обзоре и до косоглазия недалеко! Понимая, что от противника уже не скрыться, он ждал, надеясь, что правильно угадал источник звука.

Куст, казалось, даже не дрогнул, но в воздухе заискрились снежинки, осыпавшиеся с концов веток. Алексей лишь крепче прижал приклад к плечу… Треск под ногами прозвучал в тишине, как выстрел. Неровно смерзшийся лед раскололся окончательно, и в падении он лишь успел увидеть вдруг появившееся за кустом смазанное темное пятно да переложить карабин поперек пролома, пытаясь удержаться, нащупать хоть какую‑то опору. Опора нашла его сама, резко и болезненно ударив в подошву правого ботинка, что‑то с хрустом переломилось под левой ногой — лишь бы не сама нога! — и Алексей понял, что до дна этого сугроба не долетел, врезавшись в куст и невидимый в глубине пенек. Инстинктивно рванулся наверх из холодного, сковывающего движения снега, но что‑то не пускало, зацепив рюкзак, лямки врезались в тело и не позволяли выбраться. Он попытался раскопать где‑то внизу нож, чтобы разрезать их, но в этот момент зрение, наконец, настроилось на новый объект на краю небольшой поляны.

При свете дня глаза волка не отливали красным, были просто черными из‑за расширенных зрачков. Повернувшийся всем корпусом, разглядывающий добычу зверь казался огромным, особенно снизу, и будто задевал сейчас боком не куст, а чуть ли не ветви деревьев. Темно–серая морда со светлой опушкой тоже обрела на миг озадаченное выражение: а куда подевалась еда?! Но при виде едва шевелящегося человека в снежном плену растерянность сменилась довольной зубастой улыбкой. Клыки длиннее пальца, прижатые уши и вставшая торчком шерсть на загривке никак не выглядели миролюбивым приветствием. Алексей оставил попытки сбросить тянущий вниз рюкзак, только безуспешно нащупывал опору понадежнее упругой ветки под ногой. Зверь двинулся вперед, ствол карабина развернулся ему навстречу.

Выстрел. Гильза щелкнула по льду где‑то сбоку. Снова выстрел, но волк лишь слегка дернулся, крадущийся шаг перешел в быстрый бег. Алексей снова нажал на спусковой крючок, на этот раз пуля вошла в тело мутанта где‑то в области грудной клетки. Он это видел отчетливо, потому что хищник был совсем близко, уже раскрыл пасть, чтобы вцепиться в человека от голода, от боли и от злости. Еще патрон, еще выстрел. Жизнь погасла в налитых кровью глазах, но туша продолжала двигаться вперед на подломившихся ногах, скользила по снегу. Встречный удар приклада остановил уже безжизненный кусок плоти.

Алексей развернул его за лапы и, опираясь на лохматого мутанта, выполз из ледяной ловушки на более прочный наст. Темное пятно под ними расширялось, снег проседал, кровь все еще была горячей. Рюкзак, зацепившийся за ветви куста внутри сугроба, оказался цел, прочный материал не порвался, но теперь он будто прибавил в весе, увлекая тело вниз, на дно этой ненадежной белой трясины. Еще один подобный капкан — и до бункера можно уже не добраться.

Нечего думать о том, что было или могло бы быть. Фраза истерта от постоянного употребления, но не потеряла своей истинно золотой ценности: история сослагательного наклонения не знает. Зачем открывать для себя эту истину заново, предаваясь ненужным сожалениям? Но, однажды ясно увидев свою идею в полном ее блеске, Главный Привратник уже не знал покоя. Для того, чтобы замысел воплотился, требовался исполнитель. Еще точнее — этот исполнитель сливался в одно целое с планом, ведь еще недавно даже и предположить подобное было нельзя: бункер возглавлял совершенно другой человек, казалось, его власть прочна на многие годы вперед, существующий порядок вещей не изменится. И вдруг произошло то, что в местных масштабах было равносильно подвижке тектонических плит: Нестеров убит, а едва сидящего на его месте вполовину задницы Никитина удалось вскоре вернуть туда, где он был раньше и оказался куда эффективнее, чем во главе Совета. Это оказалось даже слишком просто.

Движение земных пластов остановилось, но они еще не обрели равновесия. А стоило лишь на миг разжать пальцы, утратив контроль, — и наутро, когда дальнейшие планы были окончательно отшлифованы в уме, оказалось, что воплотить их некому.

Любоваться вредно. Даже самим собой. Тем более, когда ты сам — лишь половина дела. Исполнитель слишком молод, чтобы мыслить так глобально, с таким размахом, с такой рассудительностью. Грицких догадался, что не страх за свою жизнь заставил Алексея исчезнуть, бывшему Привратнику потребовалось бы пара минут, чтобы понять, что происходит. Казалось, что просчитано всё! Кроме какого‑то идиотского импульса. Если бы молодость знала, если бы старость могла… Еще одна истина, которая не нуждается в подтверждении.

Бункер наполнен умными людьми, отличными бойцами, специалистами во многих областях, но нет единственного — полностью лишенного совести и сомнений. Пригодилось бы всего понемножку, но самым главным качеством обладал лишь Колмогоров. Хоть снова по его примеру за наемником в Москву посылай. Он и об этом успел подумать наперед, сволочь! Опередил свое время и возраст, но природу не обмануть… Если к весне, к прибытию каравана с оружием, ситуация с исполнителем планов не разрешится, придется искать другие пути. Жаль, ведь ни один чужак не сможет в точности сделать то, что нужно. Никто не поймет с полуслова. И никто не возьмется за эту работу бесплатно, лишь во имя идеи, из любви к искусству. Только этот, сдвинувший с места казавшееся до сих пор несокрушимым, доведет дело до конца.