Нулевой номер - читать онлайн книгу. Автор: Умберто Эко cтр.№ 17

– Послушай, – задержал меня Браггадоччо. – Надо поговорить. Давай ты меня подожди, пойдем вместе. Хочу тебе кое-что рассказать. Если не расскажу, лопну.

Через полчаса мы усаживались в таверне «Мориджи», и, надо заметить, по пути Браггадоччо ни слова не проронил относительно обещанного «кой-чего».

Наоборот, толок воду в ступе:

– А видел ты, какая она ненормальная, эта Майя? У нее аутизм.

– Аутизм? Аутисты обычно замкнутые, ни с кем не общаются. Какой же у нее аутизм?

– Ты почитай о ранних проявлениях аутизма. Например, мы с тобой сидим в комнате с мальчиком, у мальчика аутизм, зовут, например, Пьерино. Ты попросил меня спрятать где-нибудь шарик и уйти. Я кладу шарик в вазу. Потом я выхожу, ты перекладываешь шарик из вазы в коробку. Затем у Пьерино ты спрашиваешь: сейчас придет снова господин Браггадоччо, где ему искать шарик? Пьерино отвечает: ясное дело, в коробке. Пьерино не учитывает, что в моем представлении шарик все еще в вазе. У него-то в представлении шарик уже в коробке! Пьерино не умеет влезать в шкуру другого человека. Он думает, что у других в голове то же самое, что в голове у него.

– Но это же вроде не аутизм.

– Ну не знаю, может быть, у нее аутизм в легкой форме. Ведь бывает, что подозрительный человек – это параноик в начальной стадии. Но эта Майя определенно не в состоянии принять чужую точку зрения. Она уверена, что все думают то же, что она. Видел бы ты. Позавчера она вдруг как брякнет: «А он тут вовсе ни при чем». А этот «он» был упомянут кем-то вообще походя и за добрых полчаса до ее фразы. То ли ее заело на одной мысли, то ли ей просто пришло на ум что-то некстати, но она не может уяснить, что мы-то о том предмете и думать забыли. Так что она ненормальная. И это еще слабо сказано, поверь, пожалуйста. А ты все на нее пялишься, как на оракула…

Браггадоччо нес, конечно, бред. Я как мог выкрутился:

– Оракулы и должны быть ненормальными. Может, она правнучка Кумской сивиллы…

Это по дороге. В таверне же, сев за стол, Браггадоччо приступил к обещанному рассказу.

– У меня такая сенсация в руках, что мы продадим, можешь мне поверить, не меньше ста тысяч экземпляров. Если пойдем в продажу. Я хочу посоветоваться, вот. Как ты думаешь, что лучше: отдать нарытые мной материалы Симеи или продать конкурентам? В настоящую газету? Это просто бомба. Речь идет о Муссолини.

– Муссолини, по-моему, не очень такая уж бомба.

– Нет, что ты! Я могу доказать, что кое-кто нас дурачил всю жизнь, ну то есть совсем дурачил, всех обманывал.

– То есть как это?

– Долго рассказывать, но я расскажу. У меня, правда, пока только гипотеза. Не имея автомобиля, не могу проехать по местам, где еще, наверное, есть живые свидетели. Надо бы расспросить народ, собрать сведения. В любом случае давай рассмотрим сначала те факты, которые известны всем. Потом я тебе изложу свою гипотезу, и ты поймешь, что она – самая верная.

После этого Браггадоччо пересказал суммарно, по стереотипам, то, что сам он назвал «общеизвестной азбукой». Слишком уж общеизвестной, добавил Браггадоччо, чтобы эта азбука могла действительно быть правдой.

Принято считать, что, когда союзники прорвали Готическую линию обороны фашистов и пошли на Милан и война была уже де-факто проиграна, 18 апреля 1945 года Муссолини покидает озеро Гарда и направляется в Милан. Он останавливается на окраине города. Совещается с ближними министрами, есть ли возможность еще оборонять небольшой район в долине Вальтеллина. Но, по сути дела, дуче готовится к концу. На второй день он дает последнее интервью в жизни одному из верных приспешников, Гаэтано Кабелле, редактору «Народного листка Алессандрии». 22 апреля Муссолини выступает с последней речью перед офицерами Республиканской гвардии. Говорит нечто вроде «когда Родина потеряна, жизнь не имеет смысла».

Назавтра союзники уже в Парме. Освобождена Генуя. Утром знаменитого дня 25 апреля рабочие захватили фабрики в Сесто-Сан-Джованни. Муссолини вместе с ближайшими соратниками, среди которых генерал Грациани, явился в архиепископство к кардиналу Шустеру, который организовал его встречу с Комитетом национального освобождения. Принято думать, что под конец собрания прибыл Сандро Пертини и встретился с Муссолини. Ну, может, встретился на лестнице. Ну, может, это вообще легенда. Комитет освобождения потребовал от Муссолини безоговорочной капитуляции, добавив, что и немцы уже ведут с ними переговоры о сдаче. На что фашисты (последние, самые упертые) не приняли предложения. Они не согласились на унизительную сдачу. Вместо того взяли себе на размышление время и ушли.

Вечер. Вожди Сопротивления не могут в бездействии пережидать долгие размышления противника. Они дают сигнал к восстанию. Тут-то Муссолини, как принято думать, и ударяется в бегство на берег озера Комо. С горсточкой самых верных. На берег Комо направляются и жена его Ракеле с сыном Романо и дочкой Анной-Марией. Но Муссолини почему-то не желает с ними встречаться!

– А почему? – торжествующе вопросил тут Браггадоччо. – Почему? Что ли, предпочитал дожидаться любовницу, Кларетту Петаччи? Да ее еще не было. Мог же, пока ее ждал, уделить четверть часика семье? Обрати, обрати внимание на эту тонкость. Вот отсюда и начинается подозрение!

Муссолини считал, что в Комо безопаснее. Партизан в тех окрестностях было тогда еще довольно мало. Он считал, что пересидит до прихода англо-американцев. Это и была на тот момент основная задача Муссолини: не попасться партизанским вожакам, а отдать себя в руки англо-американцев, чтобы те передали дело в формальный суд, а потом… Главное было для него дожить до суда.

Или, может, думал, что из Комо переберется в Вальтеллину, где есть преданные люди (Паволини), которые обещали бывшему диктатору прикрытие в несколько тысяч боевых единиц.

– Он покинул Комо. Дальше, уволь, предпочту не описывать карусель перемещений. Куда только ни метался злополучный кортеж. Я не могу точно восстановить. Для моего расследования не это главное. В какой-то момент дуче подался в Менаджо. Оттуда, может, хотел попасть в Швейцарию. Потом кортеж поворачивает в Кардано. Там они подбирают Петаччи. Появляется немецкая охрана, присланная по приказу Гитлера, чтоб перевезти Муссолини к другу фюреру в Германию. Похоже на то, что в Кьявенне его дожидался самолет, чтобы доставить в Баварию. Но похоже и на то, что в Баварию попасть уже не было возможности. Кортеж возвратился в Менаджо. Ночью приехал Паволини, от которого ждали военной поддержки, но приехали с ним только семь или в лучшем случае восемь республиканских гвардейцев. Дуче чувствует, что его загнали в угол. Надежда на Вальтеллину рассыпалась. Единственное решение – присоединиться с иерархами и семьями иерархов к немецкой колонне, которая пойдет через альпийский перевал. Это двадцать восемь грузовиков с бойцами, с пулеметами на каждой машине. С ними итальянская колонна – броневик пехоты и десяток гражданских автомобилей. Но в Муссо, не доезжая Донго, колонна налетает на подразделение «Пюхер» пятьдесят второй бригады Гарибальди. Подразделением командует Педро. Это кличка графа Пьера Луиджи Беллини делле Стелле. Политический комиссар – Билл (Урбано Лаццаро). Педро – сорвиголова, совершенно бесстрашный. В отчаянном положении начинает с противником игру. Он старается создать у немецкого командования впечатление, будто за его спиной на горах полным-полно партизан. Угрожает дать приказ задействовать тяжелую артиллерию, которая в тот момент, по правде, полностью для него утеряна, ибо захвачена германцами. Педро видит, что немецкий командир держится храбро, но солдаты у него празднуют труса и думают лишь о том, чтобы спасти свою шкуру и разбежаться по домам. Педро в расчете на них подбавляет жару… В общем, не мытьем, так катаньем, перетягивание каната, не стану тебя утомлять, Педро удается убедить немцев не только сдаться, но и сдать итальянцев, которых они с собой везли, а именно – доконвоировать их до селения Донго, а потом разоружить и передать партизанам для обыска. Немцы, ясно, повели себя как полные сволочи, но своя рубашка, понятное дело, ближе к телу.