Молот и "Грушевое дерево". Убийства в Рэтклиффе - читать онлайн книгу. Автор: Филлис Дороти Джеймс, Т. А. Критчли cтр.№ 56

Но невозможно с такой же определенностью утверждать, что и убийца Уильямсонов имел сообщников. Тернер видел только одного мужчину, который напоминал того высокого человека в длинном пальто, которого заметили Андерсон и Филлипс, когда он вечером перед убийством болтался возле паба. Его же пошел прогнать Уильямсон. Тернер в момент, когда совершалось преступление, не спал и находился достаточно близко к месту бойни, чтобы услышать крик служанки и слова отчаявшегося спастись Уильямсона. Он прокрался по лестнице и заметил, как убийца склонился над одной из своих жертв. Между тем и в доме Уильямсона были пущены в ход два орудия: стамеска и бритва. Вывод такой: в обоих случаях реальный убийца – один и тот же человек. В доме Марра он действовал с сообщником. А во второй раз сообщник отказался идти на дело. Возможно, у него сдали нервы, или в результате первого ужасного преступления он ничего не заработал, или его просто не взяли. О том, что и во второй раз действовали по крайней мере двое, говорят слова Тернера, который слышал, как скрипели ботинки преступника, и, по его мнению, их подошвы не были подбиты гвоздями. Тогда как ботинки, оставившие следы во дворе, были подбиты. Однако если убивали двое, вряд ли они решили бы бежать в разные стороны. Тем более что в таком случае один из них оказался бы на Нью-Грейвел-лейн. Также маловероятно, что Тернер не ощутил присутствия второго преступника. Неизвестный не рискнул подняться по лестнице, следовательно, должен был находиться в подвале рядом с телом Уильямсона на расстоянии одного короткого пролета ступеней от того места, где стоял Тернер. Он не мог двигаться настолько тихо, чтобы Тернер не заметил его перемещений, – особенно в таком небольшом доме и в момент, когда опасность будоражит нервы, обостряет чувства и человек различает любой, даже самый тихий звук.

Так кто же в ответе за преступления? Мы можем сделать достаточно обоснованный вывод по поводу главного убийцы. Он жесток, безжалостен, безрассуден. Возможно, тип, который на языке современных психологов называется агрессивным психопатом. Человек, не способный испытывать ни жалости, ни угрызений совести. Он здоровяк, имел возможность испытать свою силу и не сомневался, что одолеет крепкого, энергичного Уильямсона. Профессор Симпсон считает, что, несмотря на крайнюю свирепость, с которой совершены убийства, они вполне могут быть делом рук одного человека. Преступник жил в том же районе, но не постоянно. Иначе его непомерная жестокость и агрессия успели бы проявиться раньше. Он или моряк, и его неистовство обычно находило выход в рискованных перипетиях жизни на море и в стычках с французами, либо недавно сбежавший из тюрьмы заключенный. Если он моряк, то, наверное, давно болтался без дела на берегу и успел потратить свои сбережения. Почти наверняка за ним тянулось криминальное прошлое. У него были задатки организатора, и он мог влиять на товарищей, скорее всего благодаря своей силе и жестокости. Прирожденный лидер, он притягивал к себе людей, внушая им страх. Очень странно, что никто его не предал, даже не польстился на невероятно высокую награду. Очень большая вероятность того, что он – военный и участвовал в сражениях. Оба преступления представляют собой убийства одного за другим нескольких людей, а это типично для рукопашного боя. Неожиданная вылазка, внезапное проявление недюжинной силы, массовая бессмысленная резня, способность воспользоваться ситуацией, когда дверь приоткрывается и путь свободен. В обоих случаях имеются свидетельства предварительной разведки.

Все эти черты характерны для Эбласса. «Таймс» описывает его как крепкого мужчину шести футов ростом. За ним числились противоправные действия и подстрекательство к бунту. У него нет надежного алиби, поскольку единственный поручившийся за него человек – женщина, назвавшаяся женой. Он оставался на берегу два месяца – вполне достаточный срок, чтобы потратить все средства. Тем не менее у него были деньги, появления которых он не сумел объяснить, а версия, что он жил благодаря щедрости друзей и на отданные в заклад вещи, неправдоподобна. Миссис Вермилло его явно подозревала.

С какой бы стати такому человеку привлекать к своим делам Уильямса? У Эбласса были основания его не любить. Ведь это Уильямс избежал наказания после бунта на «Роксбургском замке», заявив, что его сбили с пути истинного. Но он не тот человек, которого можно брать на опасное дело и с кем делиться награбленным. Уильямс ничем не мог быть полезен, он не обладал даже физической силой. Эбласс скорее видел в нем козла отпущения на случай, если дело провалится. Интересная деталь: Эбласс, единственный из всех подозреваемых, хромал. Поэтому есть соблазн отождествлять его с тем мужчиной, которого после убийства Уильямсонов видели бегущим по Нью-Грейвел-лейн. Но тот хромой был ниже ростом бегущего рядом товарища. Не исключено, что ни один из них не был замешан в убийстве, но оба по какому-то иному поводу имели все основания не попадаться на глаза полиции. Если бы кто-то из них вышел из паба «Королевский герб», его наверняка заметил бы Ли, хозяин расположенной на другой стороне улицы «Черной лошади». Ведь в это время он стоял у двери и ждал возвращения из театра жены и племянницы. Сам Ли признает, что слышал негромкие крики: «Сюда! Сюда!», но, как ни странно, ничего не предпринял. Через семь минут он увидел, как из окна спускается Тернер. Если бы убийца уходил по Нью-Грейвел-лейн, Ли непременно бы его заметил. Преступник не мог воспользоваться передней дверью, поскольку она была заперта и спешащим на помощь несчастным жертвам людям пришлось ее взломать. Он также не убежал в боковой переулок, иначе угодил бы в руки преследователей. В итоге Эбласс стал одним из главных подозреваемых Грэма. Статьи в «Таймс» от 17 и 27 января (ранее цитированные) связывают его имя с обоими убийствами – и Марров, и Уильямсонов. 31 января премьер-министр все еще говорил, что существует мнение, что Эбласс «находился в определенном месте в определенное время». Этим местом был либо «Королевский герб», либо лавка Марра. Вряд ли Эблассу удалось развеять это убеждение.

А как обстояли дела с Хартом? Самое серьезное подозрение против него основывалось на факте присутствия стамески на прилавке Марра. Не исключено, что этим инструментом воспользовались как предлогом, чтобы проникнуть в дом. В «Королевский герб» войти ничего не стоило, к тому же, вероятнее всего, Уильямсон не успел окончательно запереть дверь. А вот Марр, закрывавший на ночь лавку, не так легко впустил бы незнакомца. На деле оба дома оказались случайно открытыми, но преступник не знал об этом заранее. Харт, работавший у Марра, мог бы объяснить, что явился вернуть стамеску. Есть и другие факты, свидетельствующие против него. Он был вхож в «Грушевое дерево» и во время допроса на второй день Рождества признал, что за несколько дней до убийства Марров приходил туда, поскольку решил, что жена его домой не пустит. В «Грушевом дереве» он не проживал, следовательно, молот должен был вынести за некоторое время до момента, когда собирался им воспользоваться. Сам плотник, он мог сослаться на свою работу и заранее позаимствовать молот и стамеску, которая впоследствии станет орудием убийства Уильямсонов. Он работал в лавке Марра и мог знать, где хозяин держит деньги в доме. Не исключено, что они поссорились и Харт был вынужден либо убивать, либо не возражать против убийства, потому что в семье Марра он был известен и боялся оставить в живых людей, которые могли его опознать. Миссис Вермилло, знавшая об этих убийствах много больше, чем говорила на допросах, его определенно подозревала. К тому же Харт посылал жену тайно наводить справки, не арестован ли Уильямс.