Логово чужих - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 16

Трущобы отличались также стойким смрадом. Сами жители с ним давно свыклись. Но вот редких иноземных гостей постоянный запах выгребной ямы смущал очень сильно. Причина смрада до безобразия прозаична: канализация, где она некогда была, вышла из строя, а коммунальная служба по уборке мусора здесь отсутствовала как таковая. Поэтому мусор, сдобренный помоями, мог годами лежать прямо на улицах. Чудовищная антисанитария усугублялась еще и тем, что абсолютно все — дети, старики, мужчины и женщины — взяли себе в привычку без стеснения справлять большую и малую нужду там, где придется.

С обеспечением водой в большей части Порт-о-Пренса было не менее туго. Водопровод являлся непозволительной роскошью. Масса горожан обходились дождевою влагой, которую накапливали в различных резервуарах: начиная от самодельных ведер и краденых стальных бочек, заканчивая большими кирпично-каменными желобами. Именно по этой причине самыми ходовыми товарами у приезжих европейцев или американцев были сок в пакетиках и бутилированная вода. В противном случае иноземным гостям, застигнутым жаждой, пришлось бы пить из луж. А последнее, как выразилась одна российская светская львица, побывавшая в Порт-о-Пренсе, «отстой реальный».

В гаитянской столице царили товарно-денежные отношения. Но местный вариант рыночной экономики имел неповторимый национальный колорит: большинство непродовольственных товаров, предлагаемых на продажу, были крадеными. Все это прекрасно знали и воспринимали как нечто само собой разумеющееся.

Найти в Порт-о-Пренсе хотя бы одну библиотеку, музей или концертный зал не представлялось возможным. Да и понять заданный иностранцем вопрос «Как пройти в библиотеку?» среднестатистический житель гаитянской столицы наверняка не смог бы. Даже в том случае, если бы вопрос прозвучал на одном из государственных языков Гаити — французском или креольском. Впрочем, данное непонимание не вызвало бы со стороны большей части горожан какого-либо недовольства или агрессии по отношению к иноземному гостю. Простолюдины африканского происхождения, невовлеченные в военно-политические группировки, отличались простотой, общительностью и дружелюбностью. Они, как правило, не питали антипатии к белым, если те ее не провоцировали своими действиями. Впрочем, не сшибить с туриста деньгу считалось если не грехом, то чем-то непонятным.

Пьер Бокор рьяно, безудержно стремился к власти. Иногда одна лишь только мысль об этом вызывала у него странное покалывание в пальцах. Колдун объяснял данный феномен своей богоизбранностью. А тот факт, что прийти к власти никак не удавалось, он трактовал как череду испытаний, ниспосылаемых духами. «Не пройдя через тернии, не обретешь истинного величества», — говорил он себе, а если чувствовал необходимость, то повторял и для тонтон-макутов.

При своей болезненной жажде власти Бокор вряд ли мечтал привести к благоденствию всех своих соотечественников. Куда больше его заботило личное положение. Колдун был уверен, что его триумфальное воцарение уже не за горами. Однако его уверенность несколько пошатывалась сомнениями в правильности выбора временных союзников. Это касалось не только определенных сил внутри Гаити, но и тех людей, которые обеспечивали финансирование по внешним каналам.

— Послушай, Жерар, — обратился унган к телохранителю, — мне эта белая женщина нравится с каждым днем все меньше и меньше. Я чувствую какой-то подвох. Предчувствие меня никогда не подводило. Но пока я не нахожу необходимых доказательств того, что эта усыпанная бриллиантами русская шлюха действительно хочет меня надуть.

Телохранитель слишком хорошо знал привычки хозяина и комментировать его рассуждения не стал. Как ни в чем не бывало, он продолжал вести автомобиль в ожидании конкретного вопроса от Бокора. Жерар, в отличии от многих верзил из окружения колдуна, был посвящен в некоторые детали происходящего действа. Он давно смог составить свое мнение об Анне Власовой. Она виделась ему холодной расчетливой сучкой, держащей нос по ветру в предчувствии несметных богатств. Особой ненависти шофер к ней не испытывал. Однако в случае острой надобности он был готов без сожаления избавить мир от присутствия Анны Сергеевны в нем. На все была воля духов и великого унгана Пьера.

— Жерар, а как эта женщина тебе? — от колдуна, наконец, прозвучал давно ожидаемый вопрос.

— Мне она тоже не нравится, — забасил телохранитель, говоря то, что хотел бы услышать хозяин. — Мало того что белая баба, так еще и хитрожопием за пять километров разит.

— Хорошо подмечено, — согласился Бокор, — эта баба действительно себе на уме.

— Тебе ли не знать, что у всех белых нету души, — продолжил свои рассуждения Жерар. — У них есть только мысли, мысли, мысли… Вот они без конца думают, мозгуют, хитрят. А душа ведь только у нас, у черных. Поэтому мы ближе к богу и ко всем духам. Да что там говорить! Весь земной мир держится на нас. Без нас бы белые совсем пропали. А вообще было бы недурно, кабы ты сразу на всех белокожих людишек великую порчу навел. Вот бы радость среди всей нашей братии началась!

Последние фразы заставили колдуна оправдываться, чего он сильно не любил и что делал крайне редко.

— Для наведения такой порчи нужна сила во многие тысячи раз большая, чем та, которой я обладаю, — лепетал Бокор. — Такой могучей силой вообще никто из унганов владеть не может. Разве что сам бог-творец опомнится от забытья и изберет кого-то из нас на роль своего бича.

— Жалко, — промолвил Жерар. В его голосе звучало наивное огорчение. В душе же он позволил себе усмехнуться, ибо на самом деле сильно сомневался в магических способностях своего босса. Единственным умением колдуна, в котором телохранитель не смел сомневаться, было умение превращать человека в зомби.

— Ты только не отчаивайся, — несколько ободряюще сказал унган, словно хотел унять огорчение Жерара. — Мы еще увидим небо в алмазах.

— Я нисколько не отчаиваюсь, — телохранитель по-прежнему разыгрывал наивность. — Просто мне становится невыносимо тошно, когда я вижу, что какая-то лихая беляночка пытается обвести тебя, унган, вокруг пальца. Она ведь наверняка уверена, что все это сойдет ей с рук.

— Если хорошо вдуматься, то сама по себе эта женщина, в общем-то, не так и опасна, — говорил колдун, сосредоточенно взирая через окно на мрак ночных улиц. — Однако же она якшается с этим чертовым кубинцем. А до тех пор, пока они действуют сообща, от их тандема может исходить серьезная угроза для нас. Возможно, что эта угроза куда сильнее угроз, исходящих от всех наших политических конкурентов вместе взятых.

— Так ты, унган, предлагаешь сделать решительный ход? — спросил Жерар и провел заскорузлым пальцем по своей шее.

Понять жест телохранителя не составило труда. Пьер Бокор был безумно рад его решимости и даже впервые за всю дорогу от телецентра позволил себе расплыться в своей нечеловеческой улыбке.

— Нет, заходить так далеко нам пока не стоит, — колдун отклонил предложение Жерара. — Сделаем кое-что другое… Мы и так на руках имеем много козырей. Но в любой момент их может оказаться еще больше. Тем более что ситуация в этом деле наверняка с каждым днем будет меняться. Не все станет складываться так просто, как эта парочка предполагает. А ты ведь прекрасно знаешь, что для истинного тонтон-макута нет ничего лучше, чем воспользоваться сложной для кого-то ситуацией и, тем самым, достигнуть собственных целей. Если возникнет необходимость их убрать, мы их уберем. Если же они нам еще будут в чем-либо полезны, то мы сохраним им жизнь. Главное сохранять внутреннее равновесие, чтобы духи не отвернулись от нас.