Наполеон. Мемуары корсиканца - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Радзинский cтр.№ 47

– Император Франции… Величайшая империя… я упразднил границу у Альпийских гор, и Франция продолжалась Французской Италией, состоявшей из пятнадцати департаментов, раскинувшейся от Турина и впоследствии до Рима… плюс Бельгия, Западная Германия, Пьемонт, Саксония… – Его рука умело рисовала на бумаге контуры зависимых областей. – Протектор Рейнского союза – этих бесконечных немецких княжеств, повелитель Голландии и Неаполитанского королевства, где королями сидели мои братья Людовик и Жозеф, всей Средней и Восточной Германии, которая вошла в Вестфальское королевство, где правил мой третий брат Жером… Хозяин ганзейских городов – Гамбурга, Бремена, Любека, Данцига и Кенигсберга, – рука императора продолжала штриховать Европу, – и австрийских земель, отданных мною Баварскому королю, и польских земель, отданных королю Саксонскому… Адриатики, Ионических островов… Пруссия и Австрия, Испания, Португалия трепетали, Россия подчинилась… К восемьсот одиннадцатому году я свяжу Париж стратегическими дорогами со всеми отдаленными уголками великой империи.

Он аккуратно провел на бумаге линии этих великих дорог.

– Кстати, качество этих дорог я испытал на себе. Эта тряска на рытвинах и ухабах… Но я объединил Европу не только дорогами, но главное – Гражданским кодексом. В империи и в вассальных странах я ввел общие законы!

Император задумчиво смотрел на рисунок. Вся Европа была заштрихована – оставалась только Англия…

– Подписав Тильзитский мир, я, казалось, до конца блокировал ненавистный остров. Теперь Александру пришлось подписываться под всеми моими (они назывались «нашими») декларациями о том, что по нашему призыву «континент восстал против нашего общего врага». И что наша война с островитянами должна «уничтожить их промышленность и поставить под наш контроль моря, где они смеют нынче хозяйничать…» Мы объявили англичан «вне цивилизованного мира».

Очень скоро я добился падения фунта… но падал и рубль. Русская экономика громко стонала, отлученная от английской торговли. Шпионы доносили то, что я и сам отлично понимал: присоединение России к блокаде – удавка на шее Александра. Ропот внутри страны начал расти, и русские аристократы долго этого не вытерпят. Так что я не обольщался насчет «вечного мира с Россией»… да, признаться, и не желал этого мира надолго. Ибо понимал великую перспективу, которую открывала мне неизбежная война с северным колоссом, этой вечной варварской угрозой Западу. Призрак будущего стоял между нами – со штыком в крови по дуло.

И когда в Париже все славили меня после Тильзитского мира, я сказал Бурьену: «Неужели и вы такой же глупец? Неужели не понимаете, что истинным властителем я буду только в Константинополе? Занять Москву… А дальше – путь до Ганга. И французская шпага в Индии коснется английского горла! Представьте, что Москва взята, царь усмирен или убит своими же подданными, и мы посадили на трон своего человека. И тогда наша армия через Кавказ дойдет до Ганга и одним ударом с тыла разрушит всю пирамиду английского меркантилизма… И только тогда я истинный властелин, только тогда воцарится вечный мир…»

Меня всегда тянуло на Восток, там живет до сих пор магия власти… Только на Востоке понимают, что такое повелитель. Иногда мне кажется: главная моя ошибка, что я уехал из Египта… мне надо было закончить войну с турками… причем руками арабов, греков и армян… Своих солдат я сделал бы героями некоей Священной армии. Я стал бы повелителем Востока. И в Париж я вернулся бы через Константинополь… или не вернулся совсем…

Глупец Бурьен смотрел на меня с испугом. Я казался ему ненасытным безумцем…

Император остановился.

– Но вернемся в дни Тильзита… Я понимал ограниченность моих ресурсов. Я знал, что французские порты хиреют, нищают без английских судов, да и все завоеванные и зависимые страны будут стонать в удавке континентальной блокады… Но главная беда – Франция и Европа не смогут все время платить налог кровью – поставлять новых солдат. Вот что говорил мне здравый смысл! Но сколько раз я побеждал этот здравый смысл, этот пошлый опыт – ум глупцов! Да, я ощущал себя полубогом. Я столько раз был награждаем судьбой, что мои желания стали для меня единственной реальностью.

Мать сказала тогда Жерому: «Я боюсь, он гонится слишком за многим и поэтому потеряет все». Моя набожная мать в это время прислала мне Библию с заложенными страницами. Я был слишком занят, чтобы читать то, что она там для меня отметила. Дела, суета… И еще: меня раздражали ее страхи… Но совсем недавно я нашел эту Библию и прочел то, что она для меня отметила: «Но хотя бы ты, как орел, поднялся высоко и среди звезд устроил гнездо твое, то и оттуда Я низрину тебя, говорит Господь». И еще: «Погибели предшествует гордость, падению надменность».

Впрочем, если бы даже я прочел это тогда, то только улыбнулся. Тогда я уже был всеми мыслями в Испании и Португалии…

Император усмехнулся:

– Все это – вычеркнуть… После Тильзита сразу переходим к войне в Испании. Я узнал, что испанский Бурбон и португальский Браганса [24] тайно разрешают британцам торговать, и английские суда по ночам швартуются в здешних портах.

Талейран, как всегда, первым сказал то, о чем я начинал только подумывать: «Дело не сдвинется, пока на этих тронах не будет наших королей». И еще Талейран много рассказывал мне о золоте и сокровищах индейцев, хранящихся в испанской казне. И я приказал…

Маршал Жюно уже через полтора месяца взял Лиссабон. Королевская семья бежала конечно же на английском корабле. Трон Брагансов стал моим.

И наступил черед Испании. Тот же Талейран обстоятельно информировал меня о распрях в испанской королевской семье. Это была мрачная дворцовая драма в средневековом стиле. Сын восстал против отца. Отец [25] жаловался на коварство сына [26] и хотел его арестовать. В центре интриги был всемогущий королевский фаворит Годой – он-то и был подлинным королем Испании… По предложению Талейрана я решил попросту прогнать испанских Бурбонов – отправить их вслед за Брагансами… Мои корпуса уже стояли в Испании, когда я позвал королевскую семью в Байонну улаживать их семейный конфликт. Когда они съехались, я заставил престарелого Карла передать корону «своему другу Наполеону» (так он именовал меня в письмах). После чего велел брату Жозефу стать испанским королем.

Я обратился к испанскому народу с воззванием: «Ваше правительство одряхлело, и мне суждено возродить мощь и славу Испании. Я улучшу ваши законы, и если поможете мне, то без всяких потрясений изменю течение ваших печальных дел. Я хочу, чтобы ваши потомки имели право сказать обо мне: «Ему наше великое Отечество обязано своим возрождением». Я решил вернуть эту когда-то великую страну, дремавшую в Средневековье, в наш век. Сажая на трон брата, я собирался отменить позор инквизиции, забрать часть земель у всесильных монастырей.

Нужны были реформы, на которые, как я считал, есть достаточно денег в испанской казне. Здесь была моя первая ошибка. Казна оказалась пуста, индейские сокровища – давно промотаны.