Батарея - читать онлайн книгу. Автор: Богдан Сушинский cтр.№ 110

Помня, что в этом пункте оказались бойцы четырех разных подразделений, комбат вызвал из северного пункта «нейтрального» командира, разведчика мичмана Мищенко, в храбрости и расторопности которого смог убедиться еще в те времена, когда тот служил инструктором десантного отряда «Дельта», и назначил его комендантом.

– Опыт обороны подобных пятачков в районе «румынского плацдарма» еще не забыл? – спросил его Гродов, после объявления приказа.

– Так, нэ судылося ж! – широко улыбнулся никогда не унывающий мичман. – Разве «румынский плацдарм» можно будет когда-нибудь забыть, товарищ капитан?! Да такое до ладана помниться будет.

– Вот и я того же мнения.

– Правда, комендантом на том плацдарме был не я, – в той же шутливой манере напомнил ему мичман.

– К счастью, не ты, – отплатил ему той же монетой Гродов, – иначе он не то что три недели, а трех дней не продержался бы. Поэтому постигай науку.

– Та, якщо вжэ судылося… [46]

– «Судылося», как видишь. Только предупреждаю: бойцов у тебя немного, а посему за каждого отвечаешь персонально. Лишний раз из окопа не высовываться, «полундрой» не злоупотреблять и доты по возможности не демаскировать. Во время бомбардировок загоняй бойцов в гроты, которые в течение трех часов должны быть созданы и максимально обустроены для ночлега, благо сухой травы вокруг хватает.

– Я тут подумал, что гроты можно было бы делать как можно шире, чтобы по проделанным спускам прятать под ними во время обстрелов дальнобойной артиллерией или бомбежек свои «сорокапятки» и миномет. А может, и пулеметную спарку. Ведь мы пока что находимся во втором эшелоне, зачем же подставляться в виде мишеней?

– А что, попробуй. Парни у тебя крепкие, пусть разминаются. Только для начала организуй несколько учебных «тревог», чтобы отработать слаженный отход с позиций и такое же возвращение на них.

– Было бы их чуточку больше, этих парней…

– Было бы их больше, я бы подумал, стоит ли назначать комендантом этого пункта ветерана «румынского плацдарма».

– Чего так? – насторожился мичман.

– Тогда на должности коменданта этого пятачка любой ефрейтор прижился бы, даже необстрелянный. Впрочем, ты прав: сейчас же попрошу у командования еще хотя бы взвод, пусть даже зеленых ополченцев.

Вот только все три сигнала SOS в виде просьб о подкреплении, посланные комбатом в штабы базы, оборонительного района и Восточного сектора обороны, никакого отклика не получили. Причем больше всего Гродова поразило то, что даже говорить на эту тему никто с ним не захотел. Ни то, что объяснять ситуацию или что-то там обещать, а вообще общаться по этому поводу. Мало того, штабисты вели себя так, словно он не просил их укрепить линию обороны города, а всячески напрашивался отозвать его в тыл.

Только на следующий день он понял, что к тому времени штабисты уже знали о намерении командующего оборонительным районом контр-адмирала Жукова провести ночное заседание Военного совета, исходя из которого, для дальнейшего существования его батареи был отведен всего один день. Тогда он озадаченно почесал затылок и сказал себе: «Что-то здесь не то! Видно, мне неизвестно нечто такое, что уже знают или о чем догадываются в высоких штабах. Надежда только на то, что на тайном совете своем о сдаче города они помышлять не станут!».

41

Единственным, кто способен был хоть как-то прояснить ситуацию, оставался полковник Бекетов, однако тревожить его по такому поводу комбат не стал. Коль скоро помочь ему с подкреплением главный контрразведчик военно-морской базы никоим образом не мог, то всякие жалобы на потери личного состава, а также на отсутствие бронетанкового и прочего технического подкрепления воспринимались им как непозволительное брюзжание.

Утешением стало только то, что к вечеру разведка обнаружила сразу три места скопления немцев и румын уже в тылу у морских пехотинцев, и ночью минометчики и «сорокапяточники» развеивали свою душевную грусть тем, что смертоносно выковыривали этих десантников из их степных убежищ. Но еще до того, как прогремели первые залпы, с Гродовым неожиданно связался сам полковник Бекетов.

– Как служится, Черный Комиссар? – утомленно поинтересовался он.

– Исходя из фронтовой обстановки. Замечу, что из ваших уст такое обращение – Черный Комиссар – срывается впервые.

– Так вот, исходя из фронтовой обстановки, вынужден сообщить тебе, что час назад наш «Пятый севастопольский конвой» атакован группой немецких пикирующих бомбардировщиков Ю-70. Поскольку конвой с воздуха не прикрыт, это уже было третье, но самое ожесточенное нападение.

Гродов какое-то время молчал, ожидая, когда и чем завершится пауза, которую артистично держал полковник. Он не понимал, почему тот вдруг заговорил с ним о судьбе очередного севастопольского конвоя.

– Это наша вечная беда – плохое прикрытие с воздуха, – неуверенно поддержал он разговор. – Похоже, что взаимодействие авиации и флота вообще изначально отработано было плохо.

– Жаль, что от подобных умозаключений никому из нас не легче. Кажется, ты не догадываешься, о чем я?

– Пока… нет. О чем?

– Ты от доктора Верниковой письма разве не получал?

– Пока… нет. Разве оно должно быть?

– Значит, сегодня почтальон доставит его в Новую Дофиновку вместе с газетами и прочей почтой.

– Следует предположить, что в конвое было и госпитальное судно?

– Которое вместе с одним из тральщиков пилотами противника было потоплено.

Из груди капитана вырвалось нечто среднее между стоном и рычанием.

– Вот как оно все обернулось! – пробормотал он, чувствуя, однако, что еще не до конца осознает, что именно произошло и как это страшное событие способно отразиться на его судьбе. – В страшном сне присниться такого не могло.

– Поскольку тонуло судно быстро, к тому же под непрерывными атаками «юнкерсов», то спасти удалось всего лишь около двадцати человек, в основном членов экипажа. Благо вода пока еще теплая, – полковник опять выдержал небольшую паузу, прокашлялся, чтобы справиться с волнением, и уточнил: – Доктора Верниковой, как ты уже понял, среди спасенных не оказалось.

– Это окончательные данные?

– Я специально уточнял. Командир эсминца, команда которого спасала людей с госпитального судна, лично подтвердил, что ни одной женщины спасти не удалось. Уж кого-кого, а женщину на борту своего судна командир заметил бы.

– Следует предполагать…

– Ты знаешь, как много Римма значила для меня… Что ни говори, дочь моего первого командира и наставника. Еще девчушкой помню. Встретил ее в Одессе и словно бы в юность свою вернулся.

– И для меня эта женщина тоже… многое значила.

Мужчины тяжело вздохнули и столь же тяжело, по-мужски помолчали.