Затаившийся страх - читать онлайн книгу. Автор: Говард Филлипс Лавкрафт cтр.№ 86

С трудом очнувшись от странных чар, я вдруг сообразил, какой прекрасный сейчас из меня объект для обозрения, и снова зашаркал характерной походкой местного жителя. Но пока Саут-стрит, а с ней и океан были видны, я не спускал глаз с дьявольского рифа. Не понимая смысла этого обмена сигналами, я решил, что присутствую при некоем диковинном ритуале, как-то связанном с Рифом Дьявола. А может, просто компания гуляк высадилась с корабля на эту мрачную скалу. Огибая слева запущенный скверик, я продолжал всматриваться в призрачно блистающий океан, следя за таинственными огоньками, вспыхивающими, как сигнальный огонь маяка.

Тогда я и увидел то страшное зрелище, из‑за которого, потеряв остатки самообладания, бросился сломя голову бежать; ноги сами несли меня по этой кошмарной пустой улице к югу, мимо темных подворотен и подозрительно распахнутых окон. Дело в том, что серебрящиеся в лунном свете воды между рифом и берегом были не пустынны. А точнее говоря, они прямо кишмя кишели некими диковинными существами, которые плыли к городу. Даже на большом расстоянии и за то краткое время, что я, пораженный, всматривался в темные очертания, мне стало ясно: эти выныривающие головы и рассекающие волны руки не имеют ничего общего с человеческой природой. Не могу сказать, в чем состояло отличие, но, клянусь, оно было.

Не пробежав и квартала, я замедлил свой сумасшедший бег, услышав слева шум и крики, говорящие, похоже, об организованной погоне. Слышался топот, гортанные звуки, а также дребезжанье автомобиля, двигающегося на юг вдоль Федеральной улицы. Нужно было срочно менять план отступления. Южный район оцеплен, значит, придется выбирать другой путь. Но какой? Я скользнул в подворотню, радуясь, что успел до погони, свернувшей на параллельную улицу, проскочить освещенный перекресток.

Но радоваться, собственно говоря, было нечему. Если погоня идет по другой улице, выходит, преследователи не знают, где я. Они просто хотят отсечь мне все пути к бегству. Стало быть, и остальные дороги, ведущие из города, взяты под контроль. Они ведь не знают, какой маршрут я предпочту! Может быть, держаться подальше от основных дорог и поискать какую-нибудь лазейку? Но что тут отыщешь! Город окружен болотами и речными протоками. От ощущения полной безнадежности, а вдобавок ко всему еще и резко усилившегося зловония у меня даже голова закружилась.

И тут я вспомнил про заброшенную железнодорожную ветку на Раули. Ведь от стоящего у горного ущелья полуразрушенного вокзала идут на северо-запад поросшие сорняками шпалы с проржавевшими рельсами. Этот путь мои враги могли упустить из виду, заросли вереска делали его почти непроходимым. Недаром я сам едва вспомнил о нем. Я видел колею из окна гостиницы и примерно представлял себе, как до нее добраться. К сожалению, начальный ее отрезок хорошо просматривался с дороги на Раули и вообще со всех высоких точек города, и я порешил, добравшись туда, ползти под прикрытием зелени. Попытка не пытка, другого пути у меня все равно нет.

В своей подворотне я еще раз при свете фонарика просмотрел полученный от молодого продавца план. Первым делом предстоит как-то пробраться к вокзалу. Изучив чертеж, я пришел к выводу, что безопаснее всего пройти вперед по направлению к Бебсон-стрит, а затем повернуть на запад и выйти на Лафайет-стрит. Там осторожно продвигаться прямо, избегая открытых и освещенных мест, вроде того перекрестка, который я так лихо пересек. Дальше мой путь пойдет, извиваясь, в северо-западном направлении: мимо Бейтс-стрит, Адамс-стрит и Бенк-стрит, окаймляющей край ущелья. А там рукой подать до заброшенного вокзала, который я видел из гостиничного окна. Решение мое начать путешествие с Бебсон-стрит, а уже затем повернуть на запад объяснялось тем, что мне хотелось, во‑первых, избежать по возможности освещенных мест, а во‑вторых – широких улиц вроде Саут-стрит.

Я перешел на правую сторону улицы, чтобы как можно незаметнее пробраться на Бебсон-стрит. С Федеральной улицы по-прежнему доносился шум, и, обернувшись, я увидел блики света неподалеку от подворотни, где только что прятался. Стремясь как можно скорее покинуть Вашингтон-стрит, я перешел на легкую рысцу, надеясь, что счастливая звезда спасет меня от встречи со случайным прохожим. У самого поворота на Бебсон-стрит я, к своему ужасу, наткнулся на дом, в котором кто-то жил, о чем говорили занавески на окнах. По счастью, в нем было темно, и я миновал опасное место без происшествий.

Бебсон-стрит пересекала Федеральную улицу, и поэтому здесь я жался как можно ближе к облупившимся, перекошенным домам. Дважды, заслышав громкие голоса, нырял в подворотню. Прямо передо мной расстилалась большая, залитая лунным светом площадь, но мой путь, к счастью, проходил в стороне от нее. Во второй раз я спрятался, услышав шум уже с другой стороны, и, осторожно выглянув, заметил ехавший по освещенной площади автомобиль. Он показался с Элиот-стрит, которая пересекала одновременно и Бебсон-стрит, и Лафайет-стрит.

Ослабевший было запах неожиданно снова усилился. Я задыхался, не мог дальше сделать ни шагу. И тут увидел следом за автомобилем шеренгу скрюченных и шаркающих фигурок. Видимо, это был патруль, направляющийся на ипсвичскую дорогу – продолжение Элиот-стрит. Двое из патрульных путались в широченных, падавших тяжелыми складками одеяниях, а голову одного из них венчала ярко сверкавшая на свету тиара. Походка последнего была настолько странной, что при виде его у меня мороз по коже пробежал. Мне даже показалось, что он передвигался прыжками.

Как только экзотическая компания скрылась, я возобновил свой путь. Обогнув угол, прошмыгнул на Лафайет-стрит, а затем поспешно пересек Элиот-стрит, стараясь не попасться на глаза патрульным из арьергарда. И хотя вдали, у городской площади, еще слышались громкое кваканье и отрывистые, лающие звуки, меня никто не заметил. Я благополучно оказался на противоположной стороне, но теперь мне предстояло самое рискованное испытание. Нужно было перейти широкую и прекрасно освещенную Саут-стрит. К тому же я не мог без содрогания думать о жутком зрелище, открывавшемся оттуда на море. При переходе меня легко могли увидеть с двух сторон. В последний момент я решил не перебегать улицу, а проковылять через нее тем же манером, подражая шаркающей походке иннсмутца.

Когда передо мной, теперь уже с правой стороны, открылась гладь океана, я некоторое время боролся с собой, отводя глаза в сторону. Но искушение победило, и я бросил любопытный взгляд на воду, продолжая шаркать и приволакивать ноги – спасительная тень еще не укрыла меня. Думая увидеть корабль, я был несколько озадачен, разглядев на волнах направлявшуюся к разрушенной верфи гребную шлюпку, а в ней что-то громоздкое, прикрытое брезентом. Разглядеть гребцов было почти невозможно, и все же они почему-то вызывали глубокое отвращение. Тут и там виднелись отставшие от основной массы пловцы. На далеком черном рифе мигающие огоньки сменились слабым, но постоянным свечением необычного оттенка. Впереди над остроконечными крышами чернел купол «Джилмен-Хаус». Невыносимое зловоние, унесенное на время благословенным бризом, вернулось с удесятеренной силой.

Не успел я перейти улицу, как услышал голоса преследователей, поспешавших по Вашингтон-стрит с севера. Они дошли до того светлого места, где предо мной впервые открылась в серебристых водах океана поразившая меня картина диковинного заплыва. Мои враги находились менее чем в квартале от меня, и я уже хорошо различал отдельные звероподобные лица, в очередной раз ужасаясь чудовищной иннсмутской походке – на полусогнутых ногах, со скрюченной спиной; в этих фигурах не было ничего человеческого. Один передвигался совсем как обезьяна, слегка касаясь руками земли. Другой – в пышном облачении и с тиарой на голове – скакал, как лягушка. Это, наверное, была та самая компания, от которой я прятался в гостиничном дворе, – они так и висели у меня на хвосте. Кое-кто смотрел в мою сторону, и я, хоть и был охвачен страхом, все же неуклюже дошаркал до темного местечка, притворяясь их собратом. Не знаю, заметили меня или нет. Если да, значит, моя уловка помогла, потому что они, не сменив направления, пересекли освещенное место и направились дальше, все так же квакая и лопоча на своем гнусном гортанном наречии.